От Федора I Ласкариса до Константина XI Палеолога. Том V
Шрифт:
щение, единое общение неизреченное и единящее, и больше не несем в
себе образ Твой, Отца любви».
Спасение от этого — только в сильном христианском царе. «Спо-
доби их в мире и единомыслии прочее время пожить, оказывая делом
и словом должное и подобающее повиновение и преданность боже-
ственнейшим нашим царям, которым Ты судил царствовать на земле, священной Церкви Твоей, и нам, единственно благодатью Твоею по-
ставленным
ляемые царями), пастыри и пасомые, взирая к единому — к Твоей
святой воле, и Тобою руководимые, и ныне обрели благую жизнь, и
будущего блаженства достигли»1.
Эта мысль чудесно перекликается со стихами 2-го Послания Фесса-
лоникийцам святого апостола Павла, где говорится о том, что «тайна без-
закония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет
взят от среды удерживающий теперь» (2 Фес. 2, 7). И как уже неоднократ-
но отмечалось в специальной литературе, многие богословы в течение
двух минувших тысячелетий нередко понимали под «удерживающим»
христианскую империю и, еще более конкретно, православного царя 2.
Представим себе: Римской империи уже фактически нет, государ-
ство вот-вот падет под натиском османов, но для духовного видения
современников эти внешние события ничего не значат. Пока существу-
ет православный царь, тьма не поглотит свет, освещающий Вселенную.
Это — один из лейтмотивов «Плача о Константинополе» — поэме, на-
писанной после падения великого города в 1453 г.: Ты был светилом в небе, Царьград благословенный, Звездою светлой утренней, что мир весь освещала, Лучистый свет дарующей всем странам во Вселенной: На западе Италии, империи германцев,
А также Антиохии, известной на Востоке.
Служили одному Тебе четыре патриарха,
Но только царь ромеев всех, но был Ты царь над всеми, Над всей землей Ты властвовал, единый император3.
1 Асмус Валентин, протоиерей. Церковные полномочия императоров в позд-
ней Византии.
2 Серафим (Соболев), архиепископ. Русская идеология//Серафим (Соболев), архиепископ. Русская идеология. М., 2000. С. 122.
3 Плач о Константинополе // Византийские историки о падении Констан-
тинополя в 1453 г. СПб., 2006. С. 158.
226
П Р И Л О Ж Е Н И Е . « К У Л Ь Т И М П Е Р А Т О Р А В П О З Д Н Е Й В И З А Н Т И И . . . »
Можно полагать, что в тексте Константинополь сравнивают по
статусу с Римским царем. А можно толковать так, что речь в данной
песне идет о конкретном царе, и Константинополь уравнивается с ним
по величию как «город императоров», живой символ Православия.
Впрочем, при любом толковании этого песнопения высочайший ста-
тус Римского императора бесспорен.
Об императоре говорили (в частности, о св. Иоанне III Дуке Ватаце):
«самая надежная твердыня ромеев», «мировой столп», «светлое и слав-
ное солнце». «От него исходили приносящие радость лучи, освещавшие
все земли ромеев, от которых мужество врагов покрылось пеплом». При
этом отмечается высокое сознание и дух царя: «Он, получив в удел цар-
ство, полагал, что императорский титул для верно рассуждавших не
является сам по себе предметом роскоши, и не есть повод для обогаще-
ния, и не побуждение к лености, но основа для больших сражений и для
разумных трудов, битв и сопутствующих им наград, которые Бог дает
тем, кто неутомимо сражается за праведные дела»1.
В сознании византийцев императорская власть священна не пото-
му, что царь совершает в храме таинства — такое право ему как раз и не
предоставлено Богом. После воцарения василевс становится отрешен-
ным, отделенным от всех, выше всех страстей и личных интересов для
Бога и во имя Правды. Верно замечают, что слово священный в перво-
начальном своем смысле значит: отделенный, обреченный на службу
Богу. И, следовательно, власть не для себя существует, но ради Бога и
потому является служением 2. Следовательно, и миссия Римского царя
священна.
Эта устойчивая древняя традиция, сохранявшая свою монополию
вне зависимости от внешних и внутренних факторов политической и
религиозной жизни, тем более может показаться удивительной, что, как известно, период династии Ласкаридов и начала правления Палео-
логов Римскую империю захлестнули западные идеи.
Но чем более «феодальными», если можно так выразиться, стано-