От Федора I Ласкариса до Константина XI Палеолога. Том V
Шрифт:
вились политические понятия византийского высшего общества, тем
многограннее раскрывался идеал православного Римского царя, за-
крепившийся в народном сознании. Если можно привести без ущерба
для «научности» изложения известную аналогию, то, на наш взгляд, она выглядит следующим образом.
1 Акрополит Георгий. Эпитафия прославленному императору Иоанну Дуке//
Акрополит Георгий. История. СПб., 2005. С. 142.
2
С. 248.
227
И С Т О Р И Я В И З А Н Т И Й С К И Х И М П Е Р А Т О Р О В
Любой дар, промыслительно данный нам Богом, раскрывается на-
столько, насколько верующий взгляд и благочестивое сердце способ-
ны узреть Божью мудрость и красоту Его творения. Благодать Божья
безгранично разливается по миру, но сподобиться ей могут далеко не
все — если человек уходит в пещеру, солнечного света ему не видать. То
же самое обстоит и с феноменом христианской самодержавной власти.
Чтобы общество узрело в царской власти Благодать Божью, необхо-
дима особая зрелость — и духовная, и политическая. Именно этими
качествами обладало византийское сознание, не утратив их даже под
конец существования Римской империи. Кто-то видит в царской вла-
сти только тиранию, другой — способ правления, не обращая внимания
на красоту этого религиозно-политического феномена. И лишь взгляд
действительно религиозный, христианский, византийский способен
понять все великолепие царского сана, его красоту и совершенство, священный характер императорского служения.
Для Византии совершенно привычны и даже обязательны следую-
щие формулы, когда они говорят о царях: «Око городов», «Глава Все-
ленной», «Великий светильник царства», «Основание государствен-
ного благоустройства». Он имеет «благозвучные и медоточивые уста, служившие органом всевозможной мудрости». Царь — «слава Вселен-
ной», «опора и оплот государства, честь и слава священства, блиста-
тельный светильник Церкви». «Царь дает устойчивость Церкви, явля-
ется для ее догматов непоколебимой башней», «Правило благочестия, доброй нравственности и краса людей»1.
Хрестоматийно звучат слова Константинопольского патриарха
Антония IV (1389—1390) в письме к великому князю московскому
Василию Дмитриевичу. Последний распорядился не поминать имя
Византийского самодержца в ходе церковной службы, и патриарх об-
ращается к нему с увещевательными словами.
«Ты говоришь, — пишет он русскому князю, — мы имеем Церковь, а царя не имеем и не помышляем. Это не хорошо. Святой царь боль-
шое место имеет в Церкви. Он не то, что другие князи и местные вла-
стители, ибо изначала цари утвердили и определили благочестие по
всей вселенной, и Вселенские Соборы цари собрали, и то, что отно-
сится к правым догматам и к христианскому жительству, что говорят
божественные и священные каноны, они утвердили и законоположили
любить и почитать, и много подвизались против ересей, и первоседа-
ния архиереев и разделение их округов и границы епархий начертали
1 Григора Никифор. Римская история, начинающаяся со взятия Константи-
нополя латинянами. Т. 1. Рязань, 2004. Книга 10, глава 1. С. 327, 328.
228
П Р И Л О Ж Е Н И Е . « К У Л Ь Т И М П Е Р А Т О Р А В П О З Д Н Е Й В И З А Н Т И И . . . »
царские указы с соборами, почему они имеют великую честь и место в
Церкви. И хотя, по попущению Божию, язычники окружили область
и землю царя, но и доныне такую же хиротонию имеет царь от Церкви
и такой же чин и такие же молитвы, и великим помазуется мирром и
хиротонисуется царем и самодержцем Римлян, то есть всех христиан, и на всяком месте и всеми патриархами и митрополитами и епископа-
ми поминается имя царя, где только именуются христиане, чего никак
не имеет никто из прочих правителей или местоначальников, и такую
имеет в сравнении со всеми власть, что сами латиняне, не имеющие
никакого общения с нашей Церковью, тоже воздают ему такое же по-
виновение, что и в древние дни, когда они были едины с нами. Много
больше христиане православные должны ему этим. Невозможно хри-
стианам иметь Церковь, а царя не иметь. Ибо царство и Церковь имеет