Отель Страстоцвет

Кожа Кармиллы отливала белым и странно искрилась в свете ночников. Загорелые руки Лонни медленно скользнули по ней будто молочным шоколадом по ванильному мороженому, замерли на локтях и резко развернули к себе спиной. Герцогиня послушно ожидала, пока ловкие мужские пальцы справлялись со шнуровкой. Несколько секунд. И юбки с шелестом упали к ее ногам. За ними корсет.

Теперь она стояла перед ним в одной портупее, перетягивающей лифом верхнюю часть тела. Тонкие кожаные лямки переплетались, огибая ни чем не прикрытую грудь, и сцеплялись блестящими металлическими кольцами по бокам. Ремни стягивающие кожу под грудью, отливали черным, приподнимая еще выше и без того идеальные полушария с аккуратными розовыми сосками.

Лонни повернул ее к себе. Быстро, но не грубо. Скорее жадно и нетерпеливо. Притянул ближе, ухватив за нижний ремешок, как собачонку за шлейку, и поцеловал в губы. Его руки сомкнулись на ее упругих ягодицах. Темное на светлом. Кофе на молоке. Сжали почти до боли. Продвинулись выше вдоль спины, рисуя спирали от лопаток к плечам, замерли. Затем ухватились за руки, осторожно отстраняя от себя.

Едва различимый стон. Его стон.

Красавчик оторвался от нее, ловя языком капельку собственной крови, стекающей по губе. Горячей, соленой, густой.

— Ты опять? — прижимая ладонь к подбородку, спросил он.

В его глазах не было укора, в них плескалось сильнейшее возбуждение.

— Так будет каждый раз, когда ты посмеешь мне возразить, мальчишка.

Кармилла улыбнулась, обнажая мраморно-белые клыки, запачканные красным. Ее пальцы сомкнулись на шее Лонни и сжали без особых усилий. Так же легко оторвали его тело от земли. Поднимая над головой. Кожа под ладонью налилась синевой, глаза жертвы затуманились, прячась под верхнее веко. Сознание покидало тело красавчика. Неумолимо. С каждой секундой.

Лиза замерла и закусила губу от испуга.

Но Лонни не боялся. Это видно было по его лицу. Он, очевидно, знал, чего ожидать от этой опасной женщины. И ему, пожалуй, нравилось, что та играла с ним, как кошка с мышкой.

Придушивание, тонкая грань между жизнью и смертью, смертельные укусы — все это было обязательной сладкой пыткой. Яркой, острой, щекочущей нервы.

Маленькая изящная ручка разжалась, и он упал, ощутив под собой пол. Закашлялся, хватаясь за шею. Попытался сохранить равновесие и не рухнуть перед ней на колени. Поднял глаза. Посмотрел с выражением наслаждения, смешанного с восхищением, словно не веря до конца в происходящее.

Выпрямился, провел рукой по своему подбородку. Коснулся взглядом красных сгустков, оставшихся на подушечках пальцев, и ухмыльнулся. Вытянув ладонь, красавчик поднес к ее губам.

Кармилла прикрыла веки, медленно втягивая носом острый запах его крови. Терпкий, сладко-соленый, тягучий, манящий. Вздрогнула, словно от нахлынувших вдруг волн блаженства и удовольствия. Потянулась дрожащим кончиком язычка и осторожно слизнула.

Лонни рассмеялся. Сунул ей в рот сразу несколько измазанных собственной кровью пальцев и довольно ухмыльнулся, глядя, как она плотно обхватывает их губами и нежно посасывает. Прищурил глаза, почувствовав, как острые резцы снова впиваются в кожу. Стиснул зубы от острой боли.

Выдернув руку, Лонни выругался. Встряхнул ею в воздухе, словно обжегшись, вытянул снова и провел всей пятерней по лицу хищной герцогини. Затем по шее, намеренно пачкая и оставляя алые разводы. Затем спустился к груди, облаченной в кожаную портупею. Густо измазал и ее, не забыв очертить окровавленным пальцем соски. И припал к ним горячим языком, слизывая собственное багровое, липкое, терпкое.

Кармилла, опьяненная ароматом, разливающимся по коже, торжествовала. Мужчина сам покорно опускался перед ней на колени. Тонкая ручка, украшенная перстнями, нырнула в золотистые локоны красавчика, скользнула, прокладывая себе путь к затылку, и крепко ухватилась за несколько светлых прядей. Притянула к себе еще ближе. Застонала, чувствуя, как его язык обжигает тонкую белую кожу, и дернула вверх. Требовательно. Прямо за волосы.

Сейчас ей хотелось сделать все самой. Показать ему, как надо.

Когда Лонни встал, она еще раз припала к его губам, смешивая боль с кровью, его слюну со вкусом и запахом собственной помады. Из красных губ показался язык. Горячий, влажный. Она медленно заскользила им по его щекам, по только начинавшей появляться щетине. Опустилась ниже, касаясь соленой от пота и крови шеи.

Он вздрогнул, от страха и возбуждения. Ухватился пальцами за ее плечи, зная, что это бесполезно. Это его не спасет. Если герцогиня захочет, никто не сможет противиться ее сверхъестественной силе.

Кармилла подобно волчице двигалась вдоль его тела. Втягивала носом запах, готова была вонзить свои зубы. Смыкала их, неожиданно для него щелкая, так что Лонни вздрагивал от предвкушения и закрывал глаза, ожидая нападения. Но она не торопилась. Она исследовала его. Питалась его страхом. Хотела еще и еще. Злилась, если он не покрывался мурашками и не дрожал.

Ее руки скользили вниз по его груди, но красавчик уже не видел их. Он смотрел в потолок и только чувствовал. Ощущал кровь, бьющую в висках, ледяное дыхание смерти и нестерпимое возбуждение. Лонни не опускал взгляда, он знал, что увидит там: безумные огоньки в ее глазах, жажду, которую трудно сдерживать и почти невозможно контролировать. Знал, что его жизнь висит на волоске и зависит лишь от желаний госпожи.

Кармилла опустилась на корточки. Слегка прикоснулась языком к его твердому, мужскому, горящему. Услышала, как Лонни застонал и улыбнулась. Провела руками по его ногам, сжала ягодицы, почувствовала нетерпеливое движение вперед.

Но не торопилась…

Ей нравилось наблюдать, как он ждет, как ищет ее губы, умоляет о том, что только она может дать ему. Ощущение острой, на грани боли, дикой ласки, сопровождающейся постоянным ощущением близости опасности и смерти. Ласки, подобной пытке. Ласки, доводящей до предела, заставляющей сердце грохотать, вырываясь из груди.

Наконец, она приблизилась и провела языком от основания до головки. Медленно, словно издеваясь. Прошлась по уздечке. Вверх-вниз. Снова повторила эти движения, чувствуя дрожь на коже Лонни. Спустилась ниже, обжигая поцелуями, и осторожно сомкнула губы на его мошонке. Мягко, нежно, но заставляя отрезветь от предвкушения укуса. Посмотрела вверх, довольная результатом, и улыбнулась.

Ее язык снова поднялся, очертил круг и прильнул к маленькой дырочке, слизывая тонкие ниточки смазки, стекающие вниз. Она ощущала его подрагивание, его тяжесть и сталь, рвущиеся наружу. Трясущиеся ладони на своих плечах. Провела пальцами по напряженному животу, по мышцам, вытянутым в стальные канаты. И обхватила мокрыми губами всю его страсть, сосредоточенную сейчас в одной точке.

Лонни вздохнул, ощущая сжатие и движение, и еле сдержался, чтобы не надавить герцогине на затылок в попытке получить удовольствие все и сразу. Но она и не думала оттягивать продолжение: продвинулась сначала на половину, затем дальше, позволяя пронзить себя полностью, до боли в гортани. Острые клыки горящей саблей прошлись по тонкой коже от головки к основанию, вернулись и опустились еще ниже.

Они обжигали, сдавливали, дразнили. Угрожали сомкнуться, прокалывая насквозь. И делали пытку почти нестерпимой и леденяще сладкой. Кармилле нравилась эта власть над мужчиной. Она глотала его до предела, двигаясь все быстрее и быстрее. Сама теряла голову и стонала в голос. Чувствовала, как ему хорошо, но старалась сдерживать свои инстинкты.