Палачи и жертвы (Предыстория)

Сая улыбалась. Она была прекрасна в тот день. Ее не устраивало то, что она причиняла мне боль, но так же ее не устраивал бы и тугой корсет. Она относилась к негативным эмоциям, как к физическим неудобствам. То есть - могла избегать и сердиться на человека за то, что тому больно. Как он смеет испытывать боль в присутствии Ее Высочества?

– Хаджи, я пытаюсь примириться, - пробурчала она смущенно, поднимая на меня глаза.

– Всё в порядке.

Я лгал, Сая это понимала, но просто в отместку и чтобы успокоить свою совесть подменой понятий она способна принять эти слова за чистую монету. И обязательно примет, предварительно для порядка поломавшись.

Она казалась мне некрасивой, ибо все ее помыслы стали открытой книгой, но я не мог заставить себя не любить ее. Я любовался очертанием ее губ и точеной шеи, блеском ее глаз. Я ненавидел себя и небо.

– Правда?
– с надеждой спросила она.
– Мне не хотелось причинять тебе боль. Ты мне очень дорог, Хаджи.

Ее слова ровным счетом ничего для меня не значили. Как конфетти - иногда яркие, красивые, завораживающе сочетаются цветами, но, в целом, они лишь мусор...

– Замечательно, - подыграл я запоздало без тени эмоций.
– Не забудь о своем обещании. Ночью я оборву все твои надежды.

– Похоже, тебе это в радость, - пробурчала она, и я позволил себе усмешку. Наверное, в ней было что-то злое, на секунду в черных глазах Саи мелькнул стальной блеск. Она промолчала.

Заметив, что тактика обаяния больше на мне не срабатывает, Сая решила больно уколоть меня. Это получалось у нее запросто, стоит доверить ей хоть что-то дорогое твоему сердцу.

– Честное слово, всё из-за того поцелуя? Ты же не принял это всерьез?

А я помнил нежность губ, слезы, ее сердце, льнущее к моей груди.

– Даже не заметил, что ты, вообще, что-то сделала, - парировал я невозмутимо, скосив в ее сторону пренебрежительный взгляд. Сая вспыхнула краской гнева, осознав, что ее укол прошел мимо цели:

– Поразительная учтивость.

– Я цыган и оборванец, учтивость у меня в крови.

– Такое чувство, что ты совершенно не желаешь мириться.

Я улыбнулся, повернулся к ней, и ее, видимо, поразила эта улыбка, потому что она опешила от того, что за безумие в ней проскользнуло.

– Дорогая Сая, я даже не заметил, что мы ссорились. Всё в полном порядке. Скоро приедут разные гости, и мы оба успеем устать. Твоя идея с пикником как раз кстати...

Сая очень хорошо осознавала, что я не чувствую и капли того благодушия, которое выражал, предсказуемо рассердилась, но ненадолго. Потом в своем обыкновении решила делать вид, что всё это выше нее, ведь она сделала всё возможное, чтобы помириться, а я - негодяй такой - не принял ее великодушного намерения.

Мы устроили вдвоём небольшой пикник на верхушке скалы, на которую легко подняться, так как с одной стороны тропинка была не крутая и удобная, но с другой - каменный взлет обрывался в пропасть.

Низкие, лёгкие облака и свежий ветер, приветливое солнце, аромат сырых стволов деревьев и пьянящий воздух - природа была так отчаянно прекрасна и безмятежна вокруг меня, что сердце поэта бы колотилось от восхищения.

Сая ела варенье прямо из банки и пальцами. Она знала, что это выглядит забавно и непосредственно. Она знала, что я непременно отреагирую. Какое-то время мне удавалось игнорировать симпатичную барышню, слизывающую с пальцев сладкую, черничную патоку.

– Сая...
– со вздохом протянул я, закатывая глаза.

– Говорят, варенье из чёрной смородины в этом году особенно удалось, - широко улыбнулась она в ответ, продолжая есть лакомство, лукаво на меня поглядывая и проверяя произведенный эффект.

– Это не повод залезать в банку с головой.

– Ворчишь, как старый дед.

Я спокойно пропустил это мимо ушей и спросил:

– Ты приготовила подарок Джоулю?

Не заметив интонации вопроса, Сая пожала плечами:

– Ради этого я сюда и пришла. Давай, покажу, - она шустро поднялась с места и направилась к обрыву.

– Не подходи ближе, - в который раз укоризненно сказал я, заметив, как она, не зная страха, шагает к краю. Внутри меня стянулся узел, когда я увидел ее неосторожность и торопливо подошел ближе.

Из самой скалы, на отвесном склоне росли прекрасные алые лилии. Бутоны у них были больше и пышнее, чем у желтых. Таких я никогда ещё не видел, но от высоты, на которой они росли, могла голова закружиться.

– Я хочу подарить Джоулю вон ту лилию, - она указала мне на одну из двух цветков, растущих на отвесной скале.
– Красные растут только здесь. Подстрахуй меня...
– и она ступила на камень, выступающий из скалы, чтобы дотянуться до цветка.

– Сая, - раздраженно произнес я, заставляя ее подняться обратно.
– Это опасно. Вылезай.

– Вылезу, паникер, - пожала плечами она, глядя на меня с удивлением, - если ты пообещаешь её достать. Так, кажется, принято поступать благородным господам.

Я ничего не ответил. Нужно быть безумцем, чтобы решиться на подобный подвиг без снаряжения.

– Вижу, что ты не хочешь. Я не боюсь, позволь мне и не упрямься, - сказала она с легкой решительностью, но едва Сая сделала снова шаг к краю, я потянул ее на себя и отрезал:

– Стой здесь и жди. Потом об этом поговорим.

– Звучит угрожающе, - недовольно пожаловалась она.

У нее отсутствовал инстинкт безопасности. И смертность людей, вроде бы, была ей понятна, но она ни разу не видела мертвых, а потому не осознавала ее, и все прошлые мои попытки научить ее сочувствию заканчивались ничем. Когда я резал себе руки, она наблюдала спокойно. Только говорила:

– У человеческого организма заторможенность реакции. Так странно смотрится со стороны.

Словом, она попросту не видела всей трагедии нашей смертности, смеялась над ней.

Я сосредоточился на контроле своего тела и балансе. Пока что всё шло хорошо. Спуститься вниз, к цветам, нужно было на двадцать с небольшим футов. Не так уж много - говорил себе. Сама скала простиралась настолько высоко, что отсюда был виден, как на ладошке издали двор замка.

На пятом футе я чуть не упал, но ухватился за камень и устоял на ногах. Сая смотрела на меня спокойно, почти нетерпеливо, мол, когда я уже, наконец, выберусь.

Я довольно успешно преодолел первую половину пути, вскоре оказался рядом с цветами. Проблема в том, что они росли на выступе в скале и до него мне предстояло дотянуться. Я хотел сорвать лилию поближе, но до меня раздался спокойный голос Саи: