Парадокс Анны

Антон счёл за лучшее побыстрее откланяться.

Влад, Матвей и секта

Оставив во всех соцсетях посты о намерении пойти прогуляться с Матвеем, Влад направился на встречу с неожиданным приятелем.

Влад не соврал Орельеву — он, и правда, решил не лезть в дела этих людей, будь они медицинскими работниками или сектантами, неважно. Но он собирался поговорить с Матвеем. Орельев уже говорил с ним, но… Как говорится, хочешь сделать хорошо — сделай сам.

Встреча с Матвеем начиналась вполне даже адекватно. Они вышли из Уютного и гуляли горной тропинкой в сторону кальдеры. Влад рассказывал Матвею о том, как они с Орельевым проверили тезис «да кто их считает» и его версию об исчезновении девушек.

— Восемь девушек… Восемь девушек… — повторил Матвей.

— Да они все нашлись, живы-здоровы! Все восемь!

Присев на покатый камень, Матвей разглядывал фотки листов из учетной книги, которую кроме как старобрядческой и не назовешь, на Владовом телефоне. Влад устроился на большом валуне рядом.

— И тебя ничего не смутило в этих записях? — спросил, наконец, Матвей.

— Кроме способа организации учета? Да в общем, нет.

— А меня — да. Где здесь Анна, умник? Она ведь приезжала в том году. И въехала в этом.

А ведь точно. И они вместе заполняли анкеты! И записей ни о нем, ни об Анне здесь не было. Приходилось признать, что учет здесь ведётся чисто для галочки.

— Я всегда подозревал, что Орельев замешан в этом, — сказал Матвей.

Орельев? Версия любопытная, но ради спорта Влад решил возразить:

— Ну, эдак мы далеко зайдём! В чем ты можешь обвинить Антона? Он при мне звонил в заповедник и просил прислать записи. Ему при мне их прислали. Он при мне их переслал мне. Что, он так быстро и незаметно для меня нашел и удалил нужные листы? С этими-то почерками!

— Или эти листы были удалены уже давным-давно!

— Даже в этом случае, совсем не факт, что Антоном.

— Не факт. А факт, что странички в соцсетях можно сделать кому угодно и какие угодно!

— А также сделать мужа и троих детей! Пропавшая якобы Максимова стала Бельникиной и живёт себе спокойно с тобой на соседней улице!

— И что это доказывает? Она не выехала, записи не врут! И остальные семь девушек — тоже! Въехали и не выехали.

— Так ты доказываешь мне, что записи врут или не врут?

— Черт! Врут, не врут, а информация, выдаваемая тебе этим местным Шерлоком, скомпрометирована! — заявил Матвей. — А Бельникина эта твоя всю жизнь прожила здесь, и девичья ее фамилия — не Максимова, а Власьева! С чего б она сюда въезжала под фамилией Максимова? Он может втирать эту чушь тебе! Ты не местный, но я… Ну! Теперь понял, про Орельева? Они здесь все повязаны!

Разошедшийся не на шутку, нашедший доказательство своей теории Матвей вскочил. Теперь он нависал над Владом и таращил на него глаза. Ну вот, а ведь так уютно сидели на покатых, теплых еще от солнца каменюгах, наблюдая, как уже не жаркое светило, собираясь в ближайшую пару часов закатиться за гору с двойной вершиной, устроилось пока в импровизированной каменной то ли вилке, то ли рюмке.

— Повязаны? В чем?

— Они всегда использовали людей для своих целей. Но раньше им хватало нескольких случайно заблудших туристов в год. Сейчас они сами заманивают людей сюда. И им надо больше и больше. Эти уроды что-то готовят, поверь моему слову.

— Какие уроды, Матвей?! — Влад встал уже тоже. Пришлось, ибо совершенно невозможно же разговаривать с кем-то снизу вверх. — Ты можешь объяснить, в конце концов?

— Я могу даже показать. Даже сегодня. Мы же для этого и встретились! Идем? — и он энергично зашагал по тропинке.

— Нет, — сказал Влад, следуя за ним. — Я поеду домой. Лучше буду разбираться с папой Анны, чем со всеми этими вашими… уродами.

— Твоя жена пропала, — сказал Матвей.

— Может, пропала, а может, сбежала. Может, она тусует сейчас где-нибудь на Ибице, потирая ладошки, как чудно провела своего глупого муженька. И муженёк будет и правда дебилом, если полезет, ничего не понимая, с ее бывшим хахалем в лапы какой-то секты, которая, к тому же, вполне возможно, заодно с полицией. Либо, что ничуть не лучше, начнет совать свой нос в дела вполне приличной медицинской кампании и обвинять черти в чем вполне честного, хоть и ленивого уездного следователя! Нет уж, спасибо. Каждый должен заниматься своим делом. Я на другое учился.

До того, как Матвей начал психовать, Влад еще подумывал, а не сходить ли с ним, и правда, прогуляться немного в сторону секты — до того момента, пока это будет казаться безопасным. Перестало это казаться безопасным прямо сейчас.

— Слушай. Я тоже так рассуждал. Я тоже так думал. Даже когда эти мудаки вообразили себя мировым правительством. Фиг с ними. Мне-то что? — продолжал Матвей. — Их, видите ли, не устраивает, куда движется этот мир. А кого устраивает? Да каждый, имеющий хоть подобие власти, пытается задать миру собственное направление движения! И в результате мир лишь содрогается на месте, как футбольный мяч, по которому бьют несколько сапогов одновременно! Но, раз все равно все пытаются, то одним сапогом больше, одним меньше — не мне спасать этот мир! И даже фиг с ними, что они решили управлять этим миром путем вкладывания нужных им мыслей в нужные головы. Не самый худший способ. Для этого они проводят эскперименты на людях? Хрен с ними. Все, в том или ином смысле, проводят.

— Антон сказал, что их там, в этой клинике, интересуют вовсе не головы, — сказал Влад.

— Ты про этот их слоган «у нас беременеют все»? Так это еще не известно, чем беременеют. Знаешь, какие исследования они заказывали у нас в лаборатории? Проблема в том, что они вообще меняют людей! Вообще всех! Ещё немного, и никого из нас не будет! А пока люди просто пропадают! Понимаешь? Поэтому пропадают!

Влад, не перебивая, выслушал все это абсолютно спокойно. Именно так и надо разговаривать с психами. Ни в коем случае не показывать, что ты сомневаешься в их словах.

— И они сделали это с Анной?

— Именно! Сделали! Или сделают!

— И ты собираешься им помешать?

— Я … я не знаю. Но я учёный, чтобы взять какое-то явление под контроль, я пытаюсь понять, как оно работает.

— Выглядит, как будто ты пытаешься влезть в неприятности. Впрочем, не буду тебе мешать, — сказал Влад. — Лично я иду домой. А потом поеду в Москву и поговорю с тестем, чтобы он отправил сюда людей, которые действительно смогут что-то сделать.

— Я так не могу, — сказал Матвей. — И ты, ты тоже должен увидеть это! Я знаю, ты не веришь сейчас. Но когда ты увидишь! Ты будешь говорить совсем по-другому!

— Я верю тебе, Матвей, — очень спокойно сказал Влад. — И я помогу тебе. Но не сейчас. Сейчас я пойду домой.

— Ну и черт с тобой, — сказал Матвей, и направился в другую сторону.

Оставшись один, Влад осознал, что они с Матвеем успели уйти довольно далеко от Уютного. Он огляделся. Это же не тот самый поворот, где он тогда свернул и увидел место, выжженное молнией на боку козы? Подожди-ка — откуда-то издалека опять слышны звуки бубна!

Брр. Ну, нет! Не сегодня. Влад энергично развернулся и направился в противоположную сторону. Всему этому есть какое-то объяснение. Всему этому обязательно должно быть какое-то вполне логичное объяснение.