Параллельные

Поток брани лился из её рта потоком, но я не слушал, глядя лишь на шокированную Карину. Наверное, она не верила… не верила, что посмела надеяться на что-то другое со стороны матери. Но наши родители были теми, кем были… И дать нам что-то другое было выше их сил.

— Да чтоб ваш сын сдох!!! — визжала новоиспечённая «бабушка». И вот здесь я действительно разозлился.

— Ваша Машенька была редкостной сукой.

— Да как ты смеешь?! — она накинулась на меня со злыми ударами, но я с лёгкостью отодвинул этот мешок костей и маразма от себя.

— Знаете, самое печальное, что после смерти отца Карина оставалась единственным человеком, которому было до вас дело. А теперь вы навсегда останетесь здесь одна. Вы и лишь Машкин призрак, отравляющий жизнь всем, даже двадцать лет спустя.

Слова дались легко. Словно мне наконец-то удалось запихать прошлое туда, где ему и полагалось быть, — в прошлое. И выходя из бывшей родительской квартиры, я вдруг ощутил небывалую свободу. Чего нельзя было сказать о Карине: она выглядела так, будто собиралась вот-вот разреветься.

— Не слушай её, — настоятельно потребовал я. — Твоя мать больная на голову истеричка.

— Наверное, — с заминкой сообщила она. — Но от этого не легче…

Мы успели спуститься к выходу, когда в кармане брюк завибрировал телефон. Звонил один из людей Кости.

— Да, Игорь… — начал было я, но был бесцеремонно прерван.

— Илья Николаевич, какая-то женщина только что пыталась похитить Егора.

***

Нам повезло (не знаю, насколько это слово здесь уместно), и мой человек смог договориться, чтобы нас взяли на рейс, вылетающий через полчаса с вахтовиками, направляющимися в наш город. Связаться с Костей я так и не сумел, но меня заверили, что он с Егором, и я немного выдохнул.

— Какая-то полоумная женщина проникла в садик, — в который раз прослушивал я голосовое во время полёта, — говорят, что притворилась работником садика… напела что-то там про врача.

Карина на соседнем кресле сдавленно сглотнула. Она была белее мела, но держалась, подавляя все эмоции, которые явно просились наружу.

— Уволю всех на хрен, — решил я.

Она ничего не сказала, лишь бросила красноречивый взгляд, полный осуждения. Ах да, тема с садиком принадлежала мне. Но я и в страшном сне не мог представить, что кто-то попытается осознанно нанести вред сыну. Мы боялись его болезни, случайных толчков, невнимательных воспитателей, магнитных бурь… да чего угодно, только не этого.

За тот час, который занял у нас полёт, я едва не сточил свои зубы в пыль, настолько сильным было моё внутреннее напряжение.

До больницы мы гнали, нарушая все мыслимые и немыслимые правила дорожного движения. По лестнице я взлетел в два счёта, напугав собственных охранников, которые возвышались по обе стороны от больничной двери.

— Илья Николаевич, — начал было один, но я оттолкнул его, чем воспользовалась Карина, ворвавшись в палату. Я же задержался, схватив за грудки охранника.

— Найдите мне тех, кто это сделал!

— Уже… — оторопело пробормотал тот. Таким меня ещё не видели.

— Значит, глаз не спускать.

И хорошенько толкнув в грудь парня, направился в палату, но был окликнут врачом.

Заминка заняла какие-то секунды, но показалась мне целой вечностью. В комнату мы уже входили вдвоём.

— Состояние мальчика удовлетворительное, он не пострадал, но порядком перенервничал, что дало нагрузку на сердце… но в целом… — тараторил он, едва поспевая за мной.

Свет был приглушённым, но даже если бы освещение было ярче, я бы вряд ли заметил вокруг что-либо, кроме фигуры сына, спрятавшегося под одеялом.

— Мальчик мой, — выдавила Карина, сдерживая рыдания и сгребая Егора в объятия, тот слабо засопротивлялся, смущённый силой материнского чувства.

— Он в полном порядке, — подал голос врач за моей спиной, — так, пара царапин.

— И это вы называете в порядке?! — сорвался я на крик, казалось, что весь ужас, пережитый мной за время полёта, начал змеиными кольцами разворачиваться в моей душе. Впрочем, мои чувства не имели никакого значения. Резко крутанувшись, я развернулся к сыну, который уже вовсю рассказывал о чём-то матери, а увидев, что моё внимание, наконец-то, всецело принадлежит ему, ещё больше оживился:

— Она сказала, что мы пойдём смотреть щенков. А потом появился тот дядька… И я… я совсем не испугался, пап, честно-честно…

С каждым его словом моё сердце заходилось в бешеном ритме, а в глазах темнело от одной мысли, что могло с ним случиться.

— Знаю, — сделав над собой усилие, отозвался я и погладил Егора по голове. — Ты же у меня самый смелый.

Приободрённый моими словами, сын затараторил ещё быстрее, захлебываясь словами. Его рассказ никак не желал выстраиваться во что-то стройное, единственное, что мне удалось понять, — что в деле была замешана какая-то женщина-врач и что в какой-то момент появился Костя.

Я хотел задать уточняющий вопрос, но тут ярко вспыхнул свет и послышался металлический грохот, заставивший вздрогнуть меня всем телом.

Инстинктивно повернувшись в сторону шума, я увидел… жену.

— Нина…?

Мир поплыл перед глазами. Это было так странно, видеть её в одной пространственной плоскости с Егором и Кариной, поначалу даже показалось, что у меня просто галлюцинации.

Пока я оторопело замер на месте, пытаясь вновь начать доверять своим глазам, Нина покачнулась, но обнаружившийся рядом Костя подхватил её под руку.

Мы с ней ещё какое-то время смотрели друг другу в глаза, в такие родные и такие далёкие из-за эмоций, переполнявших их.

Моя рука дёрнулась вперёд, мне жизненно необходимо было коснуться её, чтобы… что?

И пока я старался осознать случившееся, Карина пришла в действие, истерично закричав:

— Ах ты ведьма! — завизжала она. Я заметил её рывок лишь краем глаза, неосознанно подавшись за ней в надежде перехватить её. Но промешкал из-за детских пальцев, сжимавших мою ладонь. Оказывается, Егор всё это время держался за меня, и, рванув вперёд, я потащил его за собой, чуть не уронив с кровати.

Вопли матери привели его в священный ужас.

— Не сейчас, — бессвязно выдал сыну, отцепив его пальцы.

Вся сцена заняла считанные секунды, но их оказалось достаточно, чтобы Карина успела налететь на Нину, вцепившись в её волосы. Костя нелепо топтался рядом, не зная, что делать. Павлова что-то там кричала, а Нина даже и не думала сопротивляться. Подскочил к Павловой в попытке оттащить её от своей жены, но получилось паршиво, Нину повалило на нас.

— Мама! — за нашими спинами всхлипнул Егор.