Печенье с предсказаниями
Шрифт:
– Обязательно, - так тяжко вздохнул Джерри, что тревога меня отпустила… ну, почти. – Раньше я отбрыкивался, но теперь начальство прямым текстом сказало, мол, хочешь получить «капитана» - марш на эти гадские курсы. А мне же теперь нужно повышение, чтобы кормить семью. Так что, поцелуешь меня на прощание?
Вот же… коварный тип! Так повернул, что и не возразишь.
– Знаешь, ты зря пошел в полицию… - я дождалась, пока он высоко поднимет рыжие брови, и уточнила мстительно: - Тебе бы в адвокаты податься. Кого хочешь в чем угодно убедишь!
Джерри расхохотался
– Эй, перестань!
– я пыталась хмуриться, но губы сами собой расплывались в улыбке. – Джерри, поставь меня! Ну же!
Он послушался. Почти. Пристроил меня на подоконник и чмокнул в нос.
– Мне правда пора, цветочек. Там закрытый полигон, так что связь вряд ли будет. Но я тебе обязательно позвоню, если получится вырваться в город. Не скучай. Хотя нет, скучай!
Коротко поцеловал - и был таков. А я прижала ладонь к груди, в которой бешено колотилось сердце, и прислонилась затылком к нагретому солнцем стеклу.
Сумятица в голове,тяжесть кольца на пальце, горящие от поцелуев губы…
Я выхоу замуж за Джерри! Самой не верится.
***
Стоило Джерри уйти, как на кухню заглянула Клалия и сходу впилась взглядом в мое колечко. Губы ее сложились в пoтрясенное: «О», а брови насупились.
– Это лейтенант твой подарил?!
на ведь Джерри голодранцем называла, а тут такoй сюрприз!
– Ага, - я кивнула и включила электрическую вафельницу.
– Поздравляю, - кисло сказала Клалия и с расстройства полезла в шкафчик за шоколадом.
Сладости Клалию не очень-то утешили. Она сжевала одну за другой пять конфет, но так и не подобрела. Зато мне хотелoсь петь, кружиться, обнимать весь мир!
Не выдержав моего восторженного настроя, Клалия сбежала, прихватив с собой остатки шоколада. А я заставила себя глубоко подышать (вдох-выдох, вдох-выдох) и принялась за работу. Счастье ведь на хлеб не намажешь!
Приправленная толикой моего счастья, выпечка получилась восхитительной. Что может быть вкуснее свежих хрустящих вафель с ягодами и мороженым, политых растопленным шоколадом? Слопав законный «пробный» кусочек, я даже пальцы облизала. Объедение!
Еще раз сверившись со списком дел (возле каждого пункта уже стояли жирные плюсы), я наскоро поправила волосы и, прихватив сумку, вышла в зал попрощаться с Клалией и Лили. И чуть не упала, когда наперерез мне бросился мужчина, до того мирно попивавший в углу офе со сдобным рогаликом. Ничем не примечательный такой господин в толстых роговых очках, с жидкой щеточкой усов и в кургузом пиджачке.
– Мисс Синтия Вирд? – уточнил он деловито, цепко держа меня за локоток.
Я заторможено кивнула, совсем ничего не понимая.
В его руках, словно по волшебству, возникли ручка и блокнот.
– Джейкоб Берч, «Утро в курятнике». На пару слов, мисc.
Я даже попятилась. Писаки, тем более из таких желтых газетенок, симпатии не вызывали.
– Что вам от меня надо?
– Я же сказал, - пaру слов. Мне нужен эксклюзив, мисс
Вирд!– Не понимаю, о чем!
– заявила я твердо, вздернув подбородок.
– Вы меня с кем-то перепутали.
– Вот еще!
– от возмущения он подпрыгнул козликом. – Вы - дочь Руперта Вирда, героиня Севарра! Вот об этом и поговорим.
Он нагло подмигнул темным глазом.
Я стиснула ремень сумочки, борясь с желанием огреть его по голове. Клалия и так на меня дуется, а тут ещё у меня интервью берут! Увы, даже пальцем репортеришку трогать нельзя: такая вонь пойдет, что себе дороже.
– Вы обознались!
– выпалила я и шагнула к выходу. Не будет же он меня силком удерживать!
– Ну как хотите, – процедил этот гад мне в спину. – Тогда я у ваших подруг интервью возьму.
– Каких еще подруг?
– я приостановилась и обернулась.
епортер показывал на Клалию с Лили, которые посматривали на нас с интересом.
Я вообразила, что наговорит Клалия, дай ей волю… С другой стороны, ей мало что известно. О той истории с шантажистом она болтать не станет, а об остальном сама не в курсе. Разве что выйдет наружу мое вранье про «семейные дела» в Севарре, но это уже неизбежно, раз информация просочилась в прессу. В конце концов, с папы ведь сняли все обвинения,так что ничего страшного.
Решив так, я помахала Клалии на прощание и вышла из «Си-бемоль».
***
Следующее утро встретило меня стуком капель по карнизу и отдаленными раскатами грома. Люблю дождь, если сижу дома под пледом с какао и книжкой, а вот скакать по лужам, когда ветер вырывает из рук зонт, – удовольствия мало.
К «Си-бемоль» я успела насквозь промокнуть. В туфлях хлюпала вода, платье неприятно липло к телу. Брр! Нужно срочно выпить чего-нибудь горячего и…
Сладкие мечты разбились вдребезги, стоило мне увидеть мужчину, сидящего на крыльце «Си-бемоль». Он расположился даже с комфортом, – закутался в непромокаемый плащ и потягивал что-то из фляжки (судя по запаху, не чай).
– Что вы здесь делаете? – прошипела я, наставив на него зонтик.
– Сижу, – пожал плечами пронырливый писака. – Ваше здоровье, мисс Вирд!
И сделал хороший глоток.
– Я вызову полицию!
– посулила я.
– Да бога ради, - не проникся он. – Я ничего не нарушаю. Сижу, никого не трогаю.
Я стиснула кулаки, о с ответом не нашлась. Кстати, с чего это я мокну под дождем, когда журналист оттяпал себе все крыльцо?
– Дайте пройти!
– потребовала я.
– Да пожалуйста, – он отодвинулся, но длинные ноги с прохода не убрал, пришлось переступать.
Я шагнула вперед, хлюпая водой в туфлях, и сунула ключ в замок,трясясь от холода и злости. Вот же гад, прохода не дает, причем во всех смыслах!
– Оставьте меня в покое!
– выкрикнула я, прежде чем захлопнуть дверь.
С той стороны тут же постучали.
– Эй, мисс, а вы знаете, что не я один за вами хожу?
Я замерла.
– А кто еще?
– Откройте - расскажу!
– предсказуемо ответил он.