Переход II
Шрифт:
— Королев? А откуда… нет, Королев все еще возится, это другой товарищ постарался. И я думаю, тебе все же не стоит знать, кто именно. Хотя… если пятого у него снова все получится, то я тебя с ним познакомлю: вместе награды правительственные получать будете. Но только если все получится.
— А мне-то награда за что?
— А за то, что боеголовка, благодаря твоей вычислительном машине, от цели отклонилась меньше, чем на полкилометра. Да знаю я, но Иосиф Виссарионович решил, что и тебе нужно воздать по заслугам. И воздаст, даже если у Челомея не получится, просто тогда попозже… тьфу, надеюсь, ты меня не слышал.
— Да, не слышал, я вообще о другом задумался. Насчет кресел для сотрудников ИПП.
— А, об этом можешь теперь не задумываться: я краем уза слышал, что Андрей Александрович
— Чертежи завтра?
— Я, между прочим, еще неплохо вижу, и отличить поделку артели «дешевый ширпортеб» от изделия Витебского завода могу. А там тебе столы эти наверняка по чертежам твоим же и делали, так? И наверняка чертежи тебе вернули… Ладно, я сегодня у вас на обед не останусь, дел невпроворот… Сона Алекперовна, вы уж извините, но я уже побегу. Однако обещаю: в следующий раз непременно отведаю вашу кухню…
Первого ноября сначала по радио было «сообщение ТАСС», а затем и все мировые радиостанции повторили, что в Советском Союзе произведен запуск первого искусственного спутника Земли. В сообщении далее говорилось о том, где и когда этот спутник можно будет увидеть своими глазами (если зрение достаточно острое) и как сигналы со спутника можно послушать с помощью «обычного радиоприемника». Спутник «немного отличался» от запущенного Королевым в «прежней истории» Алексея Павловича: тот-то даже самый зоркий человек в небе разглядеть не мог, а этот…
Этот, кроме простенького передатчика, притащил на орбиту огромный надувной шарик, и этот шарик выдержал около трех десятков оборотов вокруг планеты до того, как лопнул на жарком солнце. Но и после этого сдувшуюся оболочку несколько недель в небе можно было разглядеть. Но Алексей Павлович за свою жизнь уже столько спутников повидал, что особо за небом даже не следил (хотя пару раз вместе с Соной он на уникальное творение человеческого разума' и взглянул). А на состоявшемся вечером седьмого «вручении заслуженных наград» узнал, причем практически случайно, что Челомей по отдельному поручению Сталина к своей баллистической ракете просто подцепил в качестве ускорителей еще две первых ступени, и именно благодаря им спутник на орбиту и вывел. А все баллистические расчеты этого «корявого чудовища» были выполнены как раз на «большой» машине «товарища Воронова», за что Алексею еще одно «Знамя» (на этот раз «Трудовое») и вручили. Причем даже не за ЭВМ, а за разработанный Алексеем язык программирования…
На награждение в Кремль было и Сона приглашена, причем отнюдь не в качестве гостьи: ей тоже орден товарищ Сталин вручил. Официально — «за разработку программного комплекса, существенно улучшившего медицинское обслуживание советского народа», а на самом деле…
Товарищ Сталин, вручая ей орден, тихо сказал:
— Сона Алекперовна, вы же понимаете, что писать в постановлении о том, что студентка награждается за руководство кафедрой в университете несколько… нелепо. Но так как именно ваша кафедра программу для поликлиник и разработала… И я искренне надеюсь, что это будет лишь первой из ваших высоких правительственных наград.
А во время «торжественного ужина» молодая женщина с огромным удивлением прослушала семичасовой выпуск новостей: радиотрансляцию, судя по всему, специально в зале запустили. И диктор сообщил, что «сегодня в Кремле товарищ Сталин за выдающиеся достижения в советской науке наградил товарища Сону Воронову и ряд других товарищей».
Вечером (то есть совсем уже вечером) Сона включила приемник, чтобы в десятичасовом выпуске новостей еще раз услышать свое имя, но в этом выпуске о состоявшемся награждении уже ничего не говорилось. А Алексей, внимательно новости выслушавший, тихо заметил:
— Все же венгры допрыгались… ладно, пошли
спать, больше ничего интересного по радио не скажут. До завтра уж точно ничего…Глава 24
— Что будем делать с венграми? — голос Иосифа Виссарионовича был усталый, ведь ему пришлось всю ночь работать.
— Я предлагаю ничего не делать, — первым ответил ему Лаврентий Павлович, который тоже сидел с красными от бессонной ночи глазами, — если они хотят потерять всю помощь со стороны СССР, то нам не стоит их заставлять жить хорошо. Раз уж они сами себе злобные буратины…
— Кто?
— Черт, привязалась эта поговорка партизанская… Я предлагаю просто немедленно с ними разорвать все контракты и оставить их в покое, пусть что хотят делают. Херов, который, кстати, уже полгода минимум как предупреждал о том, что венгры взбунтуют, особо уточнял, что нам, то есть социалистическим странам, будет даже полезно, если Венгрия с социализмом порвет: в других странах увидят, к чему это приводит и уже бунтовать не станут. А венгров уж точно не жалко, Ватутин был совершенно прав.
— Мы ваше мнение выслушали, а что другие товарищи… Станислав Густавович, что мы потеряем, разорвав с Венгрией торговые контракты?
Струмилин, о чем-то задумавшийся и, похоже, за словами собравшихся не очень следивший, встрепенулся, на несколько секунд замер,«переваривая» вопрос Сталина, а затем как-то не особо уверенно ответил:
— Потеряем? Да ничего мы не потеряем, только сэкономим миллионов триста рублей. Из существенных поставок оттуда интерес представляли только автобусы, но сейчас, когда под производство ЗиС-127 новый завод запускается, мы на каждом автобусе просто не будем терять по тридцать с лишним тысяч рублей. А все прочее… Минрадиопром уже приступает к производству ламп, по качеству заметно превосходящих продукцию Тунгсрам, консервы… товарищ Живков, если мы их в Венгрии покупать перестанем, до потолка от радости прыгать будет и своими поставками перекроет в разы отмененные венгерские. А по речфлоту… в Сормово у нас и так давненько уже народ ворчит: они проекты разрабатывают, а производство уходит за границу. Если им просто дать деньги, которые венграм мы за теплоходы речные платим в течение года, то у нас появится новая верфь, выпускающая судов вдвое больше, чем все венгерские верфи изготовить смогут. И, кстати, наши окажутся на треть дешевле.
— То есть ты тоже считаешь, что нам следует послушать товарища Берию?
— Нет, я так не считаю. Товарищ Берия изложил свою точку зрения как политик, а я излагаю свою как экономист. У нас разные точки зрения, а то, что выводы получаются близкими…
— Получается, что с какой стороны не посмотри, а Венгрия нам одни убытки приносит, — спокойно заметил товарищ Булганин. — А если те средства, которые мы тратим на содержание наших гарнизонов, отправить в Австрию…
— Разрешите, я добавлю, — паузой воспользовался Виктор Семенович. — Мне товарищ Воронов тоже насчет Венгрии довольно прозрачно намекал, и мы проверили кое-что. И наши специалисты считают, что через год, максимум через два венгры сами этого Надя скинут, и даже, возможно, на фонарном столбе его и всех его сторонников развесят. Как только СССР перестанет кормить венгров бесплатным бензином… в общем, там все подорожает за год минимум вдвое. Еще раз уточню: минимум вдвое…
— Но ведь к власти там могут придти открытые сторонники Хорти, — не удержался Сталин, — а фашисты под боком нам в любом случае не нужны.
— А нам это даже на руку, хотя по факту явных сторонников адмирала в окружении Надя и не просматривается.
— Это почему это «на руку»? — удивился Сталин.
— Потому что из-за этого Тито тоже перекроет им все коммуникации, а Австрия и без того предпочтет выгодно торговать с нами, им конкуренты уж точно не нужны. Георгиу-Деж наверняка с ними вообще никаких дел иметь не захочет, и даже нефть им за большие деньги продавать не станет, чехи… чехи тоже постараются контакты до минимума свести. Так что у них останется лишь путь через Австрию, для закупки нефтяного топлива, ничего больше австрийцы пропускать туда и оттуда не станут чтобы не потерять контракты с Союзом… и если наши товарищи, которым мы, безусловно поможем, поведут себя правильно…