Первая красавица двора

Муж был вечно занят, хозяйство не требовало особых забот. И Слава неожиданно заскучала. Вскоре она почти с нежностью вспоминала те пару дней в поместье, когда Удо, по крайней мере, ночью был рядом. Местная публика, выждав для порядка положенные пару дней, жадно набросилась на новую графиню. Предславу завалили десятками приглашений и карточками с просьбой о визите.

Столпы местного дамского общества прямо намекали, что в честь молодой графини неплохо бы устроить бал. Вряд ли граф откажет молодой жене в такой малости. Маневры? Ах, какая прелесть! Так ведь именно поэтому бал и нужен. Позже, когда командиры разведут свои полки по гарнизонам, в округе уже не будет столько заезжих рыцарей. А местных, графского полка, дамы уже всех знают наперечет: кто из какой семьи, кто какого характера и у кого что за душой. Та что если проводить бал, то непременно сейчас! Вот когда у Ее Сиятельства будут взрослые дочери, она поймет. А если Ее Сиятельство по молодости опасается не справиться с организацией, то всегда найдутся охотницы из числа более опытных дам.

Слава слушала, кивала, не отказывала, но и ничего не обещала. И дело было не в том, что придворная королевы боялась не справиться. Она была уверена, что в королевском дворце иные танцевальные вечера проходили пышнее провинциальных балов. Просто, ей не хотелось затевать подобное, не уточнив до конца своих полномочий. Домом, понятно, она могла распоряжаться на свое усмотрение, а штабом? А именно штаб и напоминал сейчас больше всего особняк. И все - благодаря почтенному супругу.

Слава поблагодарила мужа, ожидая, последуют ли за беседой что-то еще. Но на этот раз ни массаж, ни супружеское внимание в планы графа не входило. Скорее всего, мысленно он уже и правда был на службе. А, возможно, просто устал за прошедшую неделю. Наверное, даже самые бравые вояки могут иногда уставать.

Вопреки совету мужа, утром Слава позволила себе поваляться в постели ровно столько, сколько по ее мнению это прилично достойной даме. Не стоит с первого же дня давать слугам повод для пересудов. Граф, как и предупреждал, еще до рассвета ускакал куда-то за городские стены, где в полях и перелесках разбили лагерь королевские полки. Поэтому завтракать, а также более предметно знакомиться с управляющим и прислугой молодой графине пришлось самой. А дальше потянулись обычные городские будни.

Муж был вечно занят, хозяйство не требовало особых забот. И Слава неожиданно заскучала. Вскоре она почти с нежностью вспоминала те пару дней в поместье, когда Удо, по крайней мере, ночью был рядом. Местная публика, выждав для порядка положенные пару дней, жадно набросилась на новую графиню. Предславу завалили десятками приглашений и карточками с просьбой о визите.

Столпы местного дамского общества прямо намекали, что в честь молодой графини неплохо бы устроить бал. Вряд ли граф откажет молодой жене в такой малости. Маневры? Ах, какая прелесть! Так ведь именно поэтому бал и нужен. Позже, когда командиры разведут свои полки по гарнизонам, в округе уже не будет столько заезжих рыцарей. А местных, графского полка, дамы уже всех знают наперечет: кто из какой семьи, кто какого характера и у кого что за душой. Та что если проводить бал, то непременно сейчас! Вот когда у Ее Сиятельства буду взрослые дочери, она поймет. А если Ее Сиятельство по молодости опасается не справиться с организацией, то всегда найдутся охотницы из числа более опытных дам.

Слава слушала, кивала, не отказывала, но и ничего не обещала. И дело было не в том, что придворная королевы боялась не справиться. Она была уверена, что в королевском дворце иные танцевальные вечера проходили пышнее провинциальных балов. Просто, ей не хотелось затевать подобное, не уточнив до конца своих полномочий. Домом, понятно, она могла распоряжаться на свое усмотрение, а штабом? А именно штаб и напоминал сейчас больше всего особняк. И все - благодаря почтенному супругу.

Граф Удо мог иногда целыми днями пропадать где-то в полях. А мог, наоборот, засесть у себя в кабинете, собрав несколько особенно доверенных офицеров. И тогда до поздней ночи оттуда долетали звуки мощных мужских голосов. Туда-сюда сновали адъютанты с записками, кто-то отбывал, кто-то, наоборот, приезжал, чуть ли не на ходу спрыгивая с коня у самого крыльца... Соседи не жаловались на этот балаган, понимая, с кем имеют дело. А Слава только головой качала, отдавая распоряжения ставить прямо у порога бочонки с пивом и морсом. В парадном холле утварь эта выглядела странно, зато никто из подчиненных графа не терял времени, останавливаясь у лотков уличных торговок. В общем, дело нашлось всем.

В иные дни доходило то того, что Слава через холл собственного особняка старалась перемещаться с оглядкой, чтобы ненароком не столкнуться к кем-то из особо ретивых торопыг. И, тем не менее, некоторых встреч избежать не удалось.
– ... А я говорю, нет у меня столько воздушников, чтобы на убой посылать. Один толковый земляник, и их просто раздавит в лепешку, вместе со щитом.

Слава как раз собиралась спуститься в гостиную, где у нее планировалась встреча с кем-то из местных дам (надо бы еще не забыть подсмотреть в календарь, с кем именно), когда возбужденные мужские голоса заставили ее замереть на лестнице. Не то чтобы она боялась мужа. Чтобы чего-то бояться, надо знать – чего, а у нее и возможности-то пока не было видеть графа в ярости, разве что в легком раздражении. Но здравый смысл подсказывал, что лучше отойти в сторонку, когда ведется серьезный мужской разговор на повышенных тонах.
– Так добавь толкового земляника и со своей стороны! Пусть прикрывает со стороны скал.
– - И как это я не догадался?! – Слава четко узнала голос мужа. Но и второй голос выдавался смутно знакомым, она явно уже слышала его, только тогда он звучал мягче, не так раздраженно.
– Возможно, пора перестать осторожничать и рискнуть? Пока мы на маневрах, а не в бою?
– Рисковать не своими людьми – чего уж проще...

Вспомнив, кому принадлежит второй голос, Предслава все же поспешила вниз, пока муж не успел окончательно рассориться с почти членом двух королевских семей. Вроде, за время пребывания Моритца фон Франкен при дворе она не помнила, чтобы за ним закрепилась слава особо мстительного типа. Но кто знает, как он поведет себя, если дело касается его настоящей жизни.

Чтобы не сваливаться мужчинам, как снег на голову, Слава «случайно» обронила веер. Дорогая вещица с легким «клакк» упала на плиты пола. «Похоже, придется заказывать новый» - с сожалением подумала графиня, изображая на лице милую улыбку. Мужчины как раз выходили из коридора, ведущего к рабочим комнатам графа, они резко обернулись на звук и уставились вверх.
– Ой, простите, господа! – Предслава виновато развела руки. – Не хотела вам мешать. У меня тут назначена встреча и я... Я немного растерялась, услышав шум.
– Это вы нас простите, Зилли! – Первым сориентировался граф Удо, подходя к лестнице, чтобы подать руку жене. – Мы с Его Светлостью, кажется, немного увлеклись. Фон Франкен! – Это уже обращаясь к герцогу, - Вы же знакомы с моей супругой?
– Хм, да-да. Имел честь. – Моритц фон Франкен склонился в любезном поклоне. – Я тоже прошу у вас прощения, графиня! Мы и правда, кхм-м, увлеклись, да.
– Ах! Поэзия и война – настоящие мужские забавы. – Прощебетала Слава, нарочито захлопав ресницами. – Что может быть романтичнее?! Вы спешите, дорогой? – Обратилась она к мужу. – Или я велю подать чего-нибудь прохладительного...
– Увы, моя дорогая... – Принял игру граф Удо и, склоняясь к предложенной ручке, негромко добавил. – Вы полагаете, нам всем нужно немного остыть?

Слава невольно усмехнулась.
– Я полагаю, господа, у почтенных дам накопилось много вопросов к двум полковникам армии Его Величества. Не стоит пугать их до начала разговора.
– Упаси Творец! – Удо сделал вид, что в ужасе. – Не в этот раз, дорогая, мы и правда спешим.
– Граф фон Биркхольц всегда знает, когда нужно удачно ретироваться. – Не смог все-таки удержаться от шпильки герцог.
– Если хотите, дорогой фон Франкен, будьте моим гостем. – Не менее ехидно ответил граф. – Смело идите в наступление... Почтенная супруга бургомистра (или кого вы там пригласили в этот раз, дорогая?) не упустит случая заполучить для своих крошечек два бала, вместо одного.
– Так вы все знаете? – Всплеснула руками Слава. А она-то переживала, как выбрать удачный момент и подойти с этим вопросом к мужу.
– Само собой, дорогая. – С Удо слетел воинственный запал и к нему вернулось хорошее расположение духа. – Эта тема с изрядным постоянством всплывает каждый раз, когда несколько более-менее завидных холостяков появляются в пределах видимости с башен городских ворот. Просто, в отличие от Его Светлости, - Удо весело подмигнул. – Я действительно знаю, когда нужно отступить. Так вы остаетесь, фон Франкен?
– Это уже в сторону герцога.
– Э-эм, возможно, госпожа графиня позволит навестить ее в другой раз?

Похоже, герцог Моритц тоже знал толк в организованном отступлении. Но теперь в наступление пошла Слава, потому что когда еще удастся заполучить мужа в таком настроении? А дамы с вопросами придут уже прямо сейчас.
– Дорогой, так что мне сказать уважаемым дамам? Одобряете вы бал или нет?
– Зилли, дорогая, ну как можно не одобрить бал? – Граф Удо рассмеялся и подмигнул. – Ведь, в отличие от Его Светлости, я на нем буду присутствовать исключительно в качестве гостя.
– Не хозяина? – Герцог Моритц, который похоже тоже остыл, если и заметил иронию, решил не заострять на ней внимание.
– Помилуйте! – Граф Удо развел руками, показывая средних размеров холл. – Здесь и половина желающих не поместится, куда уж всем. Бал обычно устраивает бургомистр в Ратуше. А мы с супругой в этот раз – только повод.
– Но насчет милого дамского вечера вы не будете иметь ничего против?
– Милого? Да ради Творца! Если только не в моем кабинете.
– Думаю, одной из гостиных будет достаточно. – Слава постаралась сохранить серьезность и удалилась, оставив мужчин восхищенно смотреть ей вслед.

Удо думал, как слепы оказались придворные шуты. Не в захолустном поместье, где они вынужденно провели несколько дней, а именно здесь, в городском особняке по-настоящему раскрывалась красота молодой графини. Граф не знал, радоваться этому или опасаться, потому что слишком уж ярко раскрывалась эта красота. Того и гляди, окажется, что милый городской палисадник не достоин такой пышной розы.

Видимо, того же мнения был и герцог. Проводив взглядом графиню, он мотнул головой, словно отгоняя видение.
– Однако! Вы счастливчик, граф, скажу я вам... Такой бриллиант!
– И что же помешало вам рассмотреть его сразу, Ваша Светлость? – Недобро прищурился Удо. Подобное внимание известного ловеласа к жене хотя и льстило, вряд ли сулило что-то хорошее.
– Земли. – Со вздохом ответил герцог Моритц. И вышло у него это как-то так буднично, что сомнений не осталось, он говорит вполне искренне. – Деньги и славу я вполне в состоянии заработать сам. Но если я хочу надолго разбить лагерь в Люнборге, мне нужны земли. Мои земли. Желательно хорошие, а не какое-нибудь захолустье.
– Земли всем нужны. – Ответил Удо, понимая сам, что прозвучал его ответ несколько ворчливо. Но он не знал, как иначе отреагировать на внезапно свалившиеся откровения.

Поэтому постарался побыстрее перевести разговор на дела служебные: - Так как, вы говорите, лучше поставить связку «земля-воздух»?

В глубине души он понимал, что им руководит предвзятость, но ничего поделать с собой не мог. Не любил он всяких вельможных бастардов. С крестьянами было все проще: какая разница, от кого понесла молодка, если работник родился? Да и с простыми рыцарями тоже - ничего сложного, в жизни чего только не бывает. А тут – не пойми кто и что. В понимании Удо ребенок должен принадлежать либо к отцовской семье, либо к материнской, если уж так вышло. Быть частью рода, служить его славе и с честью носить данное при рождении имя.