Первый Инженер Император. Новые рубежи – ІІІ

Пергамент в руках царей дернулся, и прямо по центру его, между двумя печатями, расплылось темное пятно. Алексей Петрович напрягся, а Романович нахмурил брови и перевел взгляд по другую сторону от пергамента.

В полу помоста позади торчала стрела с черным оперением.

В возникшей тишине послышался топом бегущих издали ног. Я напрягся вместе с остальными, но мозг уже по привычке оценивал ситуацию.

Первым делом я думал куда деть Маргариту, чтобы ей не досталось.

— Что это? — донесся голос со стороны.

— Это засада?

— Что происходит?!

— Идем, — я дернул девушку за руку в противоположную от топота сторону. — Скорее.

— К оружию! К оружию! — гаркнул Романович, а следом за его словами на всю ярмарку посыпался град из стрел.

Глава 14

Праздничный гомон ярмарки оборвался так резко, словно кто-то невидимый одним щелчком пальцев выключил звук. На мгновение воцарилась оглушающая, почти физически ощутимая тишина. А затем… затем грянул хаос.

Женские визги, испуганные крики детей, растерянные возгласы мужчин — все смешалось в один многоголосый вопль ужаса и непонимания.

Толпа, еще секунду назад беззаботно смеявшаяся и торговавшаяся, хлынула во все стороны, как потревоженный муравейник, сметая на своем пути лотки, опрокидывая столы с угощениями, давя друг друга в панике.

Я не терял ни секунды. Инстинкт самосохранения, отточенный в Диких Землях, сработал быстрее разума, и именно поэтому я успел отвести Маргариту Долгорукову до того момента, как последние стрелы налетчиков упали недалеко от нас.

Ее лицо было бледным, глаза расширены от ужаса, но она не сопротивлялась, послушно следуя за мной.

— Не пускать дикую сволочь ни на метр земли! — прогремел над площадью зычный, яростный рык Олега Святославовича Романовича. Его голос, привыкший отдавать приказы на поле боя, перекрыл панические крики толпы.

Мужчины из его свиты и стражники Долгорукова, стоявшие на охране помоста, мгновенно среагировали. С лязгом выхватывались мечи из ножен, глухо стучали щиты, взводились арбалеты.

Они быстро, почти не сговариваясь, образовали живой щит вокруг помоста, закрывая своими телами обоих царей. Лица их были суровы, сосредоточены — профессиональные воины, привыкшие к внезапным атакам, к смерти, смотрящей в глаза.

Алексей Петрович тоже не растерялся. Я видел, как он, оттолкнув пытавшегося заслонить его телохранителя, выхватил из-за пояса короткий, но увесистый меч. Его лицо было бледным, но решительным. Он не собирался прятаться за спинами своих людей. Царь. Пусть и не воин по натуре, но трусом он точно не был.

Я же, продолжая тащить за собой Маргариту, лихорадочно анализировал ситуацию. Мозг, словно вычислительная машина, обрабатывал поступающую информацию, отсеивая лишнее, выстраивая варианты. Даже теперь, когда мощность моего внутреннего «процессора» стали ограниченными — привычка никуда не делась.

Первое: стрела. Черное оперение, простой наконечник. Явно не работа профессионального убийцы, целящегося в царя. Скорее — сигнал. Провокация. Попытка посеять панику, дезорганизовать.

Второе: топот. Множество ног. Не тяжелая поступь закованных в латы воинов, а быстрый, беспорядочный бег. Легковооруженные? Ополченцы? Романович назвал их «дикой сволочью». Наверное, какие-то дикари.

Третье: оцепление. Я точно помнил, что перед началом ярмарки видел, как солдаты обоих государей рассредоточились по периметру поля, создавая кольцо охраны. Они должны были заметить любую угрозу заранее. Почему не среагировали? Их нейтрализовали? Обошли? Или нападающих было так много, что они прорвали оцепление?

Вопросы роились в голове, но времени на раздумья не было. Нужно было действовать. И первое — обеспечить безопасность Маргариты.

— Иван! Руслан! Олег! — крикнул я, заметив знакомые фигуры хламников, которые, как и я, пытались выбраться из эпицентра паники, проталкиваясь сквозь обезумевшую толпу. Они тоже пришли на ярмарку — отдохнуть, развеяться, возможно, прикупить что-то для своих семей. И вот, снова оказались в самом пекле. Судьба-злодейка явно имела на них свои, особые планы.

Они услышали мой крик, обернулись. Лица их были серьезны, насторожены. Опыт выживания в Диких Землях не прошел даром — они мгновенно оценили опасность.

— Барон! — Иван Кречет первым пробился ко мне, его глаза внимательно осматривали Маргариту, затем меня. — Что за херня происходит?!

— Похоже, праздник отменяется, — криво усмехнулся я. — Иван, у меня к вам просьба. Важная. Заберите Маргариту. Отведите ее подальше отсюда, в безопасное место. К лошадям, в лес — куда угодно, лишь бы подальше от этой мясорубки. И берегите ее. Как зеницу ока. Головой отвечаете.

Маргарита тут же запротестовала, пытаясь вырвать руку.

— Нет! Я останусь! Я могу помочь! Я…

— Рита, не сейчас! — оборвал я ее жестко, но без злости. — Сейчас главное — твоя безопасность. Ты — племянница царя. Идеальная мишень. Олег! — я посмотрел на молодого мужчину. — Забирай ее. Силой, если потребуется.

Олег молча кивнул, его лицо было непроницаемо. Он шагнул к Маргарите и, не обращая внимания на ее возмущенные возгласы и попытки отбиться, легко, но крепко подхватил ее под локоть и почти силой поволок прочь, в сторону перелеска, откуда мы пришли.

— Отпусти! Я сказала, отпусти! Саша! — кричала она, но ее голос уже удалялся, теряясь в общем гуле.

Я проводил их взглядом, чувствуя укол совести. Но другого выхода не было. Здесь ей не место.

Руслан и Иван остались со мной. Они смотрели на меня выжидательно.

— Мы останемся с тобой, барон, — сказал Иван спокойно. — Троим отбиваться сподручнее, чем одному. Да и должок за нами, помнишь?

Я усмехнулся. Должок за спасение его людей. Он помнил. Но я это долгом не считал. Таким нельзя манипулировать в мире, где цена таких специалистов на вес золота.

— Оружие-то хоть прихватили? — спросил я, хотя ответ был очевиден. Эти люди не расставались с оружием даже во сне.

— Обижаешь, барин! — хохотнул Руслан, его глаза азартно блеснули. — Конечно, с собой! Куда ж мы без наших верных подруг?

Мужчины, не сговариваясь, кинулись к тому месту, где они оставили своих лошадей — у небольшого временного стойла, сооруженного на краю ярмарочной площади. Под наспех накинутым брезентом, у самого бедра одной из лошадей, покоились их клинки — простые, рабочие, но остро заточенные и надежные.