Первый инженер императора IV

Иван нахмурился, пытаясь понять, к чему я клоню.

— В идеале, — продолжал я, — нам было бы забраться на эти скалы. На самые вершины. И поддать жару еще и сверху. Представь себе: орда заходит в ущелье, попадает в наши ловушки, на них обрушиваются снаряды катапульт… а сверху, со скал, на их головы летят еще сотни «огненных горшков». Это будет не просто бойня. Это будет ад. Им некуда будет деться. Ни вперед, ни назад, ни в стороны.

В глазах Ивана мелькнул огонек. Он начал понимать.

— Чтобы забраться туда, нужно пройти через ущелье, а затем еще километров пять вперед, пока ландшафт не выровняется. Это довольно опасно. А чтобы забраться на них с этой стороны — нужно специальное снаряжение, — сказал он, почесывая бороду.

— Вот именно! — подхватил я. — Мне нужно, чтобы кто-то съездил туда. Прямо сейчас. И разведал обстановку. Мне не нужны точные замеры до сантиметра. Просто прикинуть на глаз высоту скал. Посмотреть, есть ли там хоть какие-то уступы, за которые можно зацепиться. Понять, возможно ли это в принципе.

Я посмотрел на «Феникс», который ровно гудел за моей спиной.

— Если да, то я смогу создать то, что нам поможет. С помощью этой машины, — я кивнул на принтер, — я сделаю крюк-кошку. Идеально сбалансированный, с острыми, прочными захватами, которые смогут зацепиться даже за малейший выступ. А к нему — легкий, но невероятно прочный трос, который мы сплетем из композитных волокон. Один из нас, самый ловкий, заберется наверх, закрепит трос. А потом… потом мы сделаем примитивный, но эффективный подъемник. Что-то вроде миниатюрного лифта на ручной тяге. И натаскаем наверх все, что нам нужно — и людей, и «огненные горшки», и, может, даже разборные арбалетные установки. И тогда мы устроим им такой «горячий прием», что они вовек его не забудут.

Иван слушал меня, и на его лице медленно, но верно, скепсис сменялся изумлением, а затем — мрачной, хищной улыбкой. Он представил эту картину. И она ему явно понравилась.

— И еще одно, — добавил я. — Пока твои люди будут там, пусть заодно осмотрят и само ущелье. Внимательно. Может, в скалах есть какие-то пещеры, трещины, пустоты, о которых никто не знает. Места, где можно спрятать еще несколько ловушек. Или устроить засаду. Сбросить на головы врага не только огонь, но и камни. Любая дополнительная проблема для них — это наш плюс.

Он молчал несколько секунд, переваривая услышанное. Затем его лицо снова стало серьезным, собранным. Он посмотрел на меня своим прямым, честным взглядом.

— Сделаем, Саш, — сказал он просто, без лишних слов. Это было не просто согласие. Это было принятие плана, полное доверие моим, пусть и безумным на первый взгляд, идеям.

Он развернулся и, не теряя ни секунды, направился к своим людям, которые как раз заканчивали тренировку. Я видел, как он подозвал к себе Руслана и Олега, как начал что-то быстро и коротко им объяснять, тыча пальцем в воображаемую карту.

Через десять минут трое всадников — Иван, Руслан и Олег — уже выезжали из ворот Новгорода, направляясь на восток, к Ущелью Черного Ворона.

* * *

Задача, поставленная бароном, была ясна, как божий день, и одновременно — безумна, как идеи пьяного алхимика. Разведать ущелье. Прикинуть высоту скал. Найти пещеры. И все это — в нескольких днях пути от лагеря наступающей орды. Но слово барона было законом. Тем более, когда это слово сулило такую тактическую выгоду, от которой у любого воина, включая Ивана Кречета, начинало азартно чесаться в кулаках.

Трое хламников выдвинулись так быстро, как только могли. Не было долгих сборов, не было прощаний. Лишь короткий, деловой кивок Саше, проверка оружия, фляги с водой — и вот их кони уже бьют копытами по брусчатке новгородских улиц, направляясь к восточным воротам.

Они скакали, не жалея лошадей. Стук копыт по тракту сливался в один монотонный, почти гипнотический ритм. Ветер свистел в ушах, трепал волосы и бороды, принося с собой запах пыли и увядающей листвы.

Они молчали. Каждый думал о своем, но мысли их, так или иначе, крутились вокруг одного — предстоящей битвы и той сумасшедшей затеи, в которую их втянул этот странный, но такой убедительный барон.

Иван ехал во главе, его суровое лицо было непроницаемым. Он снова и снова прокручивал в голове слова Саши, его план. Крюк-кошка, лифт, атака сверху… Это было дерзко. Это было рискованно. Но в этом была логика, холодный инженерный расчет, который так импонировал Кречету. Он сам был человеком прагматичным, привыкшим полагаться не на удачу, а на силу, хитрость и знание местности. И план барона идеально вписывался в эту концепцию.

Руслан, ехавший чуть позади, хмурился, его взгляд был устремлен вперед. Он не до конца доверял всем этим «инженерным штучкам». Для него лучшим аргументом в споре всегда был тяжелый меч и крепкий щит. Но он доверял Ивану. И если командир сказал, что нужно ехать, значит, нужно ехать. А уж если придется лезть на скалу по веревке, чтобы потом сбросить на головы дикарей пару десятков огненных горшков… что ж, это, по крайней мере, обещало быть интересным.

Олег же, напротив, был полон энтузиазма. Он с азартом оглядывался по сторонам, его глаза блестели. Перспектива нового, необычного боя будоражила его воинственную натуру. Он уже представлял, как они, подобно горным орлам, будут пикировать на врага с высоты, сея панику и смерть.

Они миновали последние форпосты цивилизации — редкие, разбросанные по степи хутора, сторожевые вышки, на которых их провожали удивленными взглядами сонные стражники. А дальше… дальше начинались Дикие Земли. Пейзаж менялся. Плодородные поля сменялись выжженной, растрескавшейся степью, поросшей редким, колючим бурьяном. Воздух становился суше, резче.

К вечеру они достигли предгорий. Земля пошла вверх, тракт превратился в узкую, каменистую тропу, вьющуюся между холмами. А на горизонте уже вырисовывались темные, зубчатые силуэты скал. Ущелье Черного Ворона было близко.

Они спешились, найдя укромное место для ночлега в небольшой лощине, скрытой от посторонних глаз. Развели крохотный, бездымный костерок, чтобы вскипятить воды и разогреть остатки вяленого мяса. Ночь здесь была другой — холодной, звенящей от тишины, которая, казалось, давила на уши. И звезды… звезды здесь горели так ярко, что казалось, до них можно дотянуться рукой.

Утром, едва рассвело, они снова были в пути. Тропа становилась все круче и опаснее. Лошади шли с трудом, осторожно переступая по камням. И вот, наконец, за очередным поворотом, им открылся вид, от которого даже у этих бывалых, повидавших всякое, хламников перехватило дыхание.

Ущелье.

Оно было огромным. Гигантский шрам, рассекающий землю. Словно какой-то древний, неведомый бог в приступе ярости ударил по плато своим исполинским мечом, расколов его надвое. По дну ущелья, извиваясь, как серая змея, вилась дорога — единственный путь, ведущий дальше, на запад. А по обе стороны от нее… по обе стороны возвышались стены.