Песнь Пророка

Хоу закатал рукава.

========== Глава 19. На горизонте взрывались звезды ==========

Постепенно на столе стали появляться карты, пахучие пряные колбаски и неизвестно откуда взявшиеся ремешки из конской кожи. О споре на один, два и три золотых все благополучно забыли, занявшись вещами куда более важными.

Харизма Варрика сделала свое дело, и пышная официантка оседлала его колени, сразу же присоединяясь к игре. Гном несколько раз пытался выглянуть из-за ее широкой спины, но это удавалось ему не всегда. Тем не менее, официантка, представившаяся Авой, удачно выигрывала уже которую партию подряд, пополняя их с гномом казну.

Кордула совершила несколько неудачных рейдов по свободным мужикам у столов. Те были либо слишком пьяны, либо слишком уродливы, а гном был всего один, но до того старый, что его чуть не хватил инфаркт, едва гномка просто приблизилась к его месту. Кордула с облегчением вздохнула - на самом деле, ей вовсе не хотелось искать никаких кавалеров, но Варрик, цепляющий развлечение на вечер так легко, очень сильно задевал ее. И гномка ничего не могла с собой поделать.

Эсмильда наблюдала за игрой со стороны. Она принимала достаточно много, не забывая о золотом правиле утоления печали алкоголем.

У остальных дела шли не хуже. Гаррет пил, как будто это был последний день в его жизни, заглатывая все, что подносили ему оставшиеся девушки. Он продувал раз за разом, но продолжал верить в то, что удача все-таки решит посетить его этим вечером. Натаниэль от него не отставал; градусы усваивались в его организме без видимых последствий. Бетани строго поглядывала на него, но в дела принципа предпочитала не вникать, особенно в те, что касались двух таких упертых личностей, как ее брат и жених.

Андерс проигрался в пух и прах. Когда он понял, что держит карты рубашками внутрь, решил больше не пить. Гораздо интереснее было наблюдать за Хоуком, плюющимся слюной во все стороны, доказывая, что он знает правила новой игры лучше всех, даже Варрика, который ее и придумал.

Посетителей осталось совсем немного, но их не спешили выгонять. Видя, как активно транжирит деньги странная компания во главе с подозрительным типом, поставившим сапоги на стол, последние официантки столпились неподалеку, обсуждая их.

– Посмотри, какой милый гном, - щебетала одна из них.
– Я бы с таким сходила на свидание.

– Он маленький, - строго оборвала ее вторая.
– То, что они лучшие любовники это просто враки. А вон тот бык с челкой - настоящий мужчина! У него кулак размером с мою голову! Надо бы с ним познакомиться… У него же нет кольца, девочки, нет?

– Я не понимаю, куда вы смотрите, - взвилась третья.
– Одной великанов подавай, другой карликов! Вон тот же, с косичками - у него орлиный профиль!

– Да ну - он на ворону похож, а не на орла. Тем более, с ним бабенка какая-то сидит… ой, ни кожи - ни рожи! Наверное, за грудь выбирал. Кто-нибудь видел ее грудь?

– У меня тоже ничего, - не унялась вторая.
– Я чуть было с ней не вышла замуж!

– Расслабься, на твоего быка наша кикиморка глаз положила.

– Вот сучка, я бы ей все патлы повыдирала, даром что хозяйская дочь!

Светловолосая девушка лет девятнадцати чаще других подносила Гаррету выпивку. Она стыдливо улыбалась и украдкой облизывала розовые губки, замечая, что и он смотрит на нее.

Андерс ощутил себя до невозможности злым. С его Хоука уже несколько минут не сводила глаз одна из местных курочек, и он с радостью отвечал на ее взгляд. Возможно, он был пьян, но это не повод. Он мог бы таким же образом пялиться на него, Андерса. Раньше он так и делал. И целитель уже был готов разразиться настоящей бурей, отведя его в угол, когда Гаррет наконец раскрыл ему свои карты. Он посмотрел на него, на девушку и вновь на него. Его брови призывно дернулись вверх, словно говоря: “Делай уже что-нибудь”. Кажется, у него созрел план, как улизнуть от Варрика.

– Куда ты смотришь?
– неожиданно громко для себя сказал маг, толкая Хоука в локоть.

– Никуда не смотрю, - отмахнулся тот, пряча глаза.

– А, по-моему, ты только что смотрел не туда, куда надо!

– Только не ссорьтесь, я вас умоляю, - со вздохом попросила Бетани, не уловившая смысла их игры.

– Да, я смотрел - и что в этом такого?
– Гаррет приподнялся.
– Запрещать мне любоваться красивыми барышнями решил?

– А не покатился ли бы ты к своим красивым барышням?
– Андерса самого увлекла затея: он давно хотел закатить какую-нибудь маленькую истерику на почве ревности.

– Может, пойдем выйдем? – Хоук подскочил на месте, гремя лавкой.

– Думаешь, испугаюсь?
– фыркнул целитель, перемахивая через сиденье.

– А вот тут и проверим!

– Мальчики, мальчики! Вы опять начинаете?
– всерьез испугавшаяся магесса сорвалась со скамьи, убегая за ними. Натаниэль, раньше всех догадавшийся о мотивах этой сцены, хотел ее остановить, но алкоголь, почти не тронувший его голову, осел в ногах.

– А малышка раньше никогда не видела, как вы играете в доктора? Хоук, ты чего не отвечаешь?
– гном выглянул из-за спины Авы.
– А, точно, он уже ушел. Убежал. Аристократ, как твоя невеста реагирует на внезапные уличные страсти?

– Гном, смотри к себе в тарелку, - вяло сказал Натаниэль, опуская голову на сложенные руки. – Не буду больше. А то завтра не встану.

– Они только что… - Кордула икнула и продолжила, - они ушли… сажать цветы?

– Что делать?
– переспросила Эсмильда.

– Ну ты знаешь, горшки, цветы… мечи - ножны, стрелы - колчаны… ты видишь, куда я клоню?

– Она о трахах, - бесцеремонно уточнила Ава, сгребая последнюю кассу.

– Я бы не сказал лучше, - поддержал свою новоприобретенную подругу Варрик.

– Какой кошмар, - ужаснулась храмовница, быстро допивая свой эль.
– А как они… это делают? Я слышала, некоторые маги так коварны, что превращаются в женщин…

– А некоторые еще коварнее, - согласился гном, - они вообще рождаются женщинами!

– Верх коварства!
– схватилась за голову Эсмильда. Она начала что-то говорить, но ее животрепещущую речь уже никто не слушал. За столом осталась только Кордула, а ей меньше всего хотелось узнавать что-то новое про магов.

Смотря на лестницу как на врага, Натаниэль полз к себе. Варрик с Авой удалились в сторону задних комнат, и гномке стало грустно. А потом и к храмовнице кто-то подошел. Кордула осталась совсем одна.