Песнь Пророка

На его виске вздулась вена, на скулах заходили желваки.

– Но ведь все может быть и по-другому, - успокоила всех Бетани, принимая карты в руки.
– Смотрите: дама эта может еще нам повстречаться… ну знаете, какая-нибудь роковая красавица, которая попробует охомутать кого-нибудь из наших мальчиков. Болезнь может быть следствием потасовки - раной, например. Никто же не гарантирует, что у нас все будет гладко. А предатель…

– Или предательница, - прибавила Кордула, наконец сплавив Малику ее деду.

– Почему ты так говоришь?
– удивилась девушка.

– Не знаю, - гномка покосилась на Эсмильду, продолжающую улыбаться своим мыслям.
– Не вечно же мужики виноваты во всех бедах. Почти во всех случаях, конечно, но бывают и исключения. Та же закомуристая пиратка, вы с ней вроде знакомы? Говорят, она воровала какие-то талмуды и продавала их друзьям человечества.

– О, так и скажи, что приревновала меня к ней, вот и хочешь очернить, - хмыкнул Варрик, пряча карты в колоду.
– Изабелла просто чумовая девица!

– Когда я застукала вас за непотребными делами, ты для меня уже был никем и ничем, - вспыхнула гномка.
– Как и сейчас, низкорослик.

– Какими еще делами?
– искренне удивился гном, но Кордула решила не баловать его ответом, отвернувшись, гордо задрав нос.
– Опять я виноват в том, чего не делал. Хоуки, что делать?

– Ну, вступи в кружок защиты гномов, взорви какой-нибудь монастырек, - пустился в советы Гаррет.

– Заткнись, - буркнул Андерс, отворачиваясь от них, как и гномка.

Пока на них не обиделись Бетани и Натаниэль, Хоук с Варриком решили помолчать. Гном перебирал карты, вновь вытаскивая себе червовых дам, второй же устроился поудобнее рядом с сестрой и, накрыв лицо куском попавшейся под руки ткани, задремал.

***

Стоянка случилась только поздним вечером. Кормик пояснил это тем, что он постоянно выбирает одно и то же место, а так как они задержались, пока грузили вещи, то прибыть туда засветло не получилось.

Место было действительно прекрасным. Поросшее изумрудной зеленью прилесье соседствовало с ледяным родником, бьющим прямо из-под земли, прокатываясь по гладким рыжим камням. Они лежали столь красиво, что создавалось впечатление, что их кто-то специально выложил в таком живописном порядке. О растительности в той местности можно было говорить долго и с восторгом. Натаниэль впервые видел настолько зеленые листья и траву. Он все списал на воду, которой отпаиваются корни этих растений - она даже с виду чудесно освежала.

Хоу последние несколько часов чувствовал, что его спина может вот-вот отвалиться. От лежания в одной позе она затекала, а передвигаться особо было некуда. Только Гаррету постоянно не сиделось на месте - он то и дело куда-то ползал, оттаптывая все ноги и руки, на которые наскакивал. Но, как ему показалось, особенно он старался, минуя самого Натаниэля. Столько раз пройтись по пальцам случайно было невозможно.

Кормик объяснил, что обычно они с Маликой и ночевали в тележке, а так как сейчас все там поместиться не смогут, придется им ставить одну из своих палаток. Пока этим занималась Эсмильда с Варриком, Хоу помогал их водителю накрыть телегу покрывалом, мгновенно преобразуя ее во вполне удобное место для ночевки. Ящики с посудой были сдвинуты в один угол, чтобы не помешать остальным.

Бетани с Кордулой готовили ужин, набирая воды в походный котелок и промывая свежие овощи. Хоук утащил Андерса собирать сухие ветки для костра, и их до сих пор никто не видел.

– Просто дивный родник, - заметила магесса, запуская руку в ледяную воду.
– На нем точно не лежит никакого заклятия? Волшебный.

– Да он недавно появился, - сказал Кормик, закрепляя полотно по углам телеги.
– Лет шестьдесят назад. Раньше, я помню, одна сушь была.

– Так взял и появился?
– усомнилась Эсмильда.
– Тут такая мягкая земля - как она могла удерживать подземное течение?

– А кто сказал, что оно подземное?
– хитро улыбнулся старик, усаживаясь на свой походный мешок.

– Даже легенду сложили. Да враки это все.

– А что за легенда?
– заинтересовалась Кордула, устраиваясь рядом с ним.

Увидев, как его окружили девушки, Кормик приосанился и, почесав бровь кончиком грязного ногтя, принялся рассказывать.

– Здесь маг какой-то жил. Отступник, кажется, так это называется… Всем помогал, кто его о помощи просил, и лечение творить мог, и удачу как-то приманивал; тем, у кого детей не могло случиться, все проблемы решал. И объявился тут торговец - из Антивы, что ли, - прознал про такое дело и к нему за удачей пришел. Маг как увидел его, так сразу отказываться начал: говорил, мол, у тебя и так удачи много, незачем ее у других отваживать. Но торговец пригрозил ему расправой, вот маг от нечего делать взял да и согласился. Все сделки торговца теперь удачными оказывались, деньги так и сыпались из его рукавов, да ему все мало было - требовал еще. Пришлось колдуну и второй раз выполнять его желание, и стал он главным богачом во все округе. А местность вокруг иссохла, будто вся живительная сила разом куда-то испарилась; люди уезжать стали, старики помирали. Жуткие места тут были. А потом теперь уже главный купец, а не простой торговец, в третий раз пришел к магу, а тот его взял да и просто на порог не пустил. Бороду его в траву превратил, а деньги, что у него с собой были, в грязь.

Гном примолк, оглядывая слушателей. К ним постепенно присоединились и Варрик, старательно мотающий на ус новую сказку, и Натаниэль, делающий вид, что просто привалился к дереву. Маленькая Малика, побарахтавшись под покрывалом, перебралась к ним и с таким же живым интересом слушала легенду, которую, наверняка, слышала уже не раз.

– Или в песок, - задумался гном, перебирая волосы в бороде.
– Хотя нет - в грязь. Но и песок там тоже был.

– Что же дальше было?
– нетерпеливо спросила Кордула.

– А дальше было вот что, - Кормик кашлянул, продолжая сказ: - Торговец так обозлился, что приказал своим людям убить колдуна за то, что он его так унизил. Да только никто и подступиться к дому его не мог: круг пламенный его окружал, а пропадал лишь тогда, когда нуждающиеся к магу приходили. Совсем уж рассвирепел торговец и выдал его храмовникам, решив, что сам не сможет с ним сладить.

– Они забрали его в Круг?
– с трепетом произнесла Бетани, чувствуя, как по коже пробегают мурашки.

– Никуда не забирали, - покачал он головой.
– Он сам навстречу им вышел - сдаться хотел. А торговец такого им нашептал, мол, тот каким-то колдунством занимается запретным, кровь у людей забирает, младенцев ест, а животных в жертву приносит Древним Богам… Не успел так им волшебник и сказать ничего - проткнули его копьем на месте. Упал он на землю, да там его и оставили. А сгнил он, говорят, за часы, одно сердце осталось. И кровоточило оно много дней - да не кровью, а чистой водой. Вокруг цветы зацвели, трава загустела, деревья, как на дрожжах поднялись. Потом уже сердце не нашли, только родник остался. Вот так вот мне рассказывали.

– Деда-деда, ты еще не сказал, что с тем торговцем случилось!
– строго напомнила ему Малика.

– А, точно, внучка, - гном с любовью погладил ее по голове.
– Как только зелень тут в полный цвет вошла, он чахнуть стал. Да так, что окочурился дня за три. Вот теперь все.

– Очень интересная история, - вздохнула Бетани. – Андерс бы сказал, что… а где он, кстати?

– Они еще не вернулись, - сказала Кордула, оглядевшись.
– Ну их.

– По-моему, это действительно враки, - подала голос Эсмильда.
– Просто кто-то в очередной раз хотел обвинить храмовников во всех бедах мира.