По дорогам Вечности

Серебринка хотела что-то сказать, но, поймав его мрачный взгляд, передумала, и, молча, повела в холл.

В холле собрались несколько служащих "ДС" в тёмных плащах, среди них проглядывала ярко-золотая шевелюра Зольтера. Тут же был и Димка в чёрном вязаном свитере (даже кудряшки свои пригладил и кепку снял), в руке он держал поводок с Ленди. Собаке на шею повязали большой чёрный бант, и она чувствовала себя в нём неуютно. Прохор Рейли возле дверей нервно переступал с ноги на ногу, а когда увидел своего сына, хотел окликнуть, но Сильв (надо отдать ей должное) жестом попросила его молчать. Альфред с Мартиной стояли рядом с Димкой, Мартина плакала, и Морквинов попытался её приободрить. Альфред старался держать себя в руках. Серебринка коснулась пальцем рукава своей мантии и что-то прошептала, одеяние тут же стало чёрным.

– Все здесь?
– тихо поинтересовался Прохор.

– Можем начинать, - кивнул Зольтер, берясь за позолоченную ручку входной двери, и они вместе с Прохором Рейли переступили порог.

Саймон хотел развернуться и уйти, но Серебринка мягко подтолкнула его к дверям, не давая отступить.

И вся эта мрачная процессия вышла на крыльцо дворца.

Саймон вдохнул в лёгкие прохладный ночной воздух, желая поскорее куда-нибудь уйти, испариться.

На лужайке дворца столпились люди. Они безмолвно стояли и смотрели на них, словно ждали сигнала. Эта толпа растянулась до ограды, да и за ней был народ. Саймон никогда раньше не видел так много людей в одном месте. А вот и несколько репортёров с крылатыми камерами...

К гибели Карсилины не остался равнодушен ни один листонец. Ведь они очень уважали и чтили династию Фротгерт. По всем городам Листонского королевства люди собирались на площадях почтить память принцессы и проститься с ней...

– Произошло несчастье, - начал Прохор Рейли, громко, и очень печально.
– Казалось, совсем недавно, мы нашли давно потерянную принцессу, но никто и предположить не мог, что вскоре, мы потеряем её уже навсегда. Наша дорогая Карсилина Фротгерт была убита. Для Листона это большая утрата, а для её родных, друзей и близких, подавно.

Тут он невольно перевёл взгляд на Мартину, Альфреда, Саймона, Димку с Ленди, Зольтера и Серебринку.... Затем продолжил:

– Королева Лоритта до сих пор не пришла в себя. Не представляю, как она отреагирует на эту новость, если очнётся, - эти слова давались ему с трудом.
– Карсилина была наследной принцессой, и должна была стать королевой.

Он замолчал, поправляя очки и жмурясь от яркого света крылатых телекамер.

– Мы проведём тщательное расследование, и виновные будут наказаны. Это долг "ДС", отомстить за принцессу, - тут же сказала Серебринка, и свет телекамер перекинулся на неё.

– Давайте почтим память нашей принцессы, ведь она сейчас в лучшем мире...
– Продолжил Прохор, материализовывая светящуюся сферу.

Вслед за ним сферы начали призывать и остальные. Саймон тоже призвал, и теперь она плавно парила у него над ладонью, освещая лицо тусклым светом.

– Мы будем помнить тебя, Карсилина, - тихо сказал Альфред, и сфера его начала медленно подниматься.

Затем эту фразу произнесла Мартина, потом Серебринка с Зольтером. И толпа, тоскливым эхом, повторила "Мы будем помнить тебя". Сферы поднимались стайкой светлячков. Маленькие, бледные огоньки.

"Карси, пожалуйста, не поступай так со мной" - прошептал Саймон своему чуть светящемуся шару, глядя, как он уносится куда-то ввысь.

И тут Серебринка запела песню на непонятном языке, Зольтер подхватил, и они пели вдвоём. Мартина заплакала, прижимаясь к Димке.

А Саймон вдруг почувствовал, как в глазах темнеет, а в ушах звенит. И, в следующий миг колени подкосились, и он потерял сознание.

Сутки плавно умирали, подползая к полночи, уступая место следующим...

***

Зебровск.

Тётя Ира сидела в это время в гостях у Марии Радужниковой. Они пили чай в гостиной и обсуждали свой любимый массийский сериал "Заросли розы". Плитс Шпаклевич с невозмутимым видом устроился с газетой на кресле, возле его ног сидела пуделиха Трапеция и выжидающе поглядывала на хозяина, ждала подачки.

Так он сидел минут сорок, но невозмутимость его постепенно стремилась к нулю. И какому мужчине приятно слушать увлеченный разговор двух подруг о своём женском?

– У донны Бавинды родился внебрачный сын!
– воскликнула тётя Маша и потянулась к очередному печенью.
– Интересно, от кого он...

Плитс нервно встряхнул газету, спокойствие приобретало отрицательное значение. Но этот его "жест" был проигнорирован. Тогда Плитс потянул руку к пульту и включил телевизор. Шли новости. Но и это не было замечено двумя дамочками.

Тогда Шпаклевич кашлянул, стараясь закончить "беспредел", и спросил у довольной тёти Иры:

– Кстати, Ирина, как там продвигается обучение вашего племянника в Чалиндоксе?

Ирина к такой быстрой смене темы разговора была не готова, да и выпитые ранее два бокала шампанского напоминали о себе. Поэтому она не сразу поняла, о чем он спросил.

– Э... Что?
– переспросила она, глупо улыбаясь.

– Я спрашиваю, как там Саймон в Чалиндоксе поживает?
– повторил Плитс, теперь чуть ли не по слогам.

– Ну, как, поживает, нормально так поживает...
– смутилась тётя Ира.

Плитс одарил её скептическим взглядом и отложил газету.

– Между прочим, учится хорошо, - вставила Ирина, чтоб не думали ничего плохого.
– Отзванивается мне два раза в неделю.

Мария Радужникова хотела что-то сказать, но тётя Ира ей помешала, взглянув в телевизор и заметив на крыльце Листонского королевского дворца знакомый силуэт.

– Саймон!
– она даже подумала, что ей мерещится.

– Что там такое?
– поинтересовалась Мария, разворачиваясь к телевизору.
– Плитс! Звук прибавь!

Муж её послушался, иронично заметив:

– Ирина, похоже, там своего непутевого племянника увидела.

– Сам ты непутёвый!
– вступилась за него тётя Маша.
– Картошку из погреба уже неделю принести не можешь, раковину месяц починить обещаешь!..

– Маш...
– Смутился Плитс.
– Сделаю!

"...Для Листонского королевства это большая потеря, - между тем вещал диктор.
– Соболезнования королевской семье и презтер-пигистру Листона направили президенты Гарпунала, Ландории, Массии и многих других, в том числе и президент Зебрландии Наталья Шевинс..."

– Балда, из-за тебя я прослушала, что у них там случилось!
– Шикнула своему мужу тётя Маша.

Тот состроил непонятливую гримасу, но отпираться не стал.

А на экране телевизора возникло обеспокоенное бледное лицо Раисы Демонс, которая стояла возле ворот королевского дворца и попала под прицел камер. Репортёр тут же подошел к ней и задал вопрос.