По дорогам Вечности

Отец с Зольтером отвели его в комнату и накачали успокоительными чарами. Ощущение было такое, что из головы испаряются абсолютно все мысли, словно их вытягивает неведомый пылесос.

Пока Саймон пребывал в таком сомнамбулическом состоянии, отец уложил его на кровать.

– Да ты весь горишь!
– испугался он, касаясь лба сына ладонью.

Саймон отрешенно смотрел в потолок, при попытке подумать о Карсилине, мысли натыкались на преграду и блокировались, не давая ему переживать и нервничать. Да, успокоительные чары его отца действовали безотказно. Только вот ощущение от них в голове какое-то неприятное.

Измерив Саймону температуру, которая зашкалила за сорок, Прохор Рейли вызвал скорую, не понимая, что происходит.

Тут же появился усатый врач в белом халате. В руке он держал чемоданчик. Он с интересом посмотрел сначала на Зольтера, потом на отца и спросил:

– Вызывали?

Ответить он им не дал, деловито подойдя к Саймону и открыв чемоданчик. Так он осматривал его несколько минут, а юноша все так же глядел в потолок, не проявляя к окружающей действительности ни капли любопытства.

Прохор обеспокоено маячил за спиной врача, а Зольтер сидел в кресле. Наконец, осмотр был завершён, и врач изрёк.

– Юноша нуждается в срочной госпитализации.

– А без этого нельзя обойтись?
– поинтересовался Прохор, почесав за ухом.

– Нельзя, - не согласился тот.
– Я попытался сбить температуру чарами, но она не хочет опускаться. Если не принять срочные меры, он умрёт.

– Но почему?
– не понимал Золотский.

– - Это мы в больнице выясним, при более тщательном обследовании.

***

Саймона забрали в госпиталь.

Вокруг суетилось много докторов, они ему что-то кололи, применяли всякие чары, поили лекарствами, исследовали, словно он был загнанным в угол инопланетянином. Подключали к Саймону какие-то приборы, магические и не очень. Саймон не осознавал происходящего и не понимал, что они делают, находясь мысленно где-то между сном и реальностью, и подвергаясь воздействию новых успокоительных чар. Впрочем, им удалось ненадолго опустить температуру.

И они вкололи юноше снотворное.

Изображение потолка комнаты с прямоугольными лампами погрузилось во тьму. Сном это назвать было трудно. Под действием успокоительного, абсолютно ничего не снилось, а голова была какая-то ватная. Саймону ничего не хотелось, даже выбираться из этого пассивного состояния.

Не знаю, сколько дней они так мучили объект, пытаясь опустить температуру. Ясное сознание к нему не возвращалось...

***

А между тем, тётя Ира прибыла в Чалиндокс, полная решимости забрать племянника домой. "Зеркалатор31" на неё не действовал, ведь она не раз становилась свидетельницей его магических выходок.

Выйдя из аэропорта и таща свой багаж, она попыталась поймать такси, но тут же удивилась количеству людей, летающих по улице на всяких полётных вещах. К ней подошёл паренёк, торгующий газетами, весь в веснушках и похожий чем-то на пеликана. Наверное, был этой птицей в прошлой жизни.

– Газетку купить не желаете?
– предложил он радостно.

Тётя Ира одарила его взглядом типа "Я тороплюсь, не мешайте!", но газету взяла. Затем, поймала такси. Таксист, очень удивился, когда она ему заявила: "Везите меня в королевский дворец!", но спорить не решился. Желание клиента, как говорится, закон.

Пока они ехали, тётя Ира всё-таки взглянула на первую полосу газеты "Голос". Там было изображение Саймона и Карсилины. Они стояли, обнявшись, на каком-то малозначительном фоне. И заголовок большими пляшущими красными буквами "Тайны принцессы Карсилины". И небольшая подпись под ним: "Возлюбленный покойной принцессы пытался покончить с собой, и теперь проходит принудительное лечение. Стр. 3"

Тётя Ира была шокирована всем увиденным. "Бедный мой племянник, что они с тобой делают" - покачала она головой.

– Вы о чём?
– не понял водитель такси.

– А не всё ли равно!
– раздражённо отмахнулась тётя Ира.

Она доехала до ограды дворца, заплатила таксисту и вышла из машины. Ворота оказались закрыты.

Тетя поставила рядом с собой чемодан, и стала стучать кулаком по ограде.

– Пустите! Откройте! У меня там племянник!
– кричала она, пытаясь привлечь к себе внимание.

Женщина не стеснялась своего наглого поведения. Гораздо важнее было вызволить Саймона из "этого концлагеря". А ей, казалось (по всему тому, что она узнала), что они его изводят.

– Я буду жаловаться! Я сообщу президенту Зебрландии, чем вы тут занимаетесь! Пустите, немедленно!..

Но внимания к своей персоне со стороны дворца тётя не получила, зато, сзади неё столпились люди, которым было интересно, чем это всё кончится. Вызовут ли охрану, приедет ли отряд боевых служащих "ДС", или же всё обойдётся.

Один мужчина попытался отвести её от ворот, но та, оскалившись, ударила его свёрнутой в трубочку газетой по шее. После этого мужчина решил с ней больше не связываться и отступил.

– Вам своих студентов мало, так вы ещё и над иностранными издеваетесь!
– не унималась тётя Ира.

Охранник, наконец, соизволил выглянуть из сторожки на "источник лишнего шума".

– Женщина, вы чего бунтуете?
– не понял он.

– Там во дворце мой племянник!
– принялась объяснять она.
– Его держат силой!

– Гражданка, не надо клеветать...
– смутился охранник.

– А вы, значит, международного скандала добиваетесь!
– воинственно посмотрела на него тётя Ира.

– Кто? Я? Да нет, что вы...

– Пустите меня!

Охранник нервно вытер ладонью вспотевший лоб.

– Пустите...

Но тут её перебил другой голос:

– Здравствуйте, тётя Ира, а вы что здесь делаете?
– удивился Димка.

Он возвращался из больницы, куда ездил вместе с Мартиной и Альфредом, навестить Саймона.

– Димочка!
– тут же обрадованно воскликнула тётя Ира.
– Что они сделали с моим племянником?

Она даже хотела его обнять от переизбытка чувств, но передумала. Да и выглядел он вполне здоровым.