По краю огня

— Я заехал к Д’Освальдо по пути. Баронесса шлет вам приветы и надеется, что сможет заглянуть на днях.

— Я буду рада, — улыбнулась Лавиния. — А что барон? Ему уже лучше?

— О, изрядно, — хохотнул Астор, вспомнив сердитое лицо друга. — Лечится бренди и лелеет в мечтах победу!..

Заметив, что жена с легким недоумением нахмурила брови, маркиз опустил ложку в суп и пояснил:

— Через неделю у Хардингов, в Серебряном логе, грядет последняя зимняя охота. Это у нас тут большое событие. Съезжаются все хранители с семьями и челядью, и пограничье вымирает на сутки — зато в доме счастливчика, кому выпал жребий, дым стоит коромыслом. Помнишь, Пэт, пять лет назад?..

Кухарка, наполняющая тарелку для госпожи, протяжно вздохнула:

— Как не помнить! Едва стены не треснули — уж сколько народу набилось! Хорошо еще, соседи мне в помощь своих кухарок отпустили, а то и не знаю, как бы я справилась. Не охота, а целое светопреставление!

Маркиз, глядя в ее круглое лицо, искаженное делано мученической гримасой, спрятал улыбку. На самом деле, Пэт тогда едва не лопнула от гордости и сознания собственной значимости: ведь пять лет назад хозяйки в поместье Алваро не было, все хлопоты по приему гостей легли на нее — и она, пусть даже со сторонней помощью, в грязь лицом не ударила. А вся соседская челядь, разумеется, обзавидовалась насмерть.

— Ну, — проговорил Астор, принимаясь за суп, — в этом году, слава богам, обошлось. Отдуваться Хардингам. Кстати говоря, Лавиния, баронесса спрашивала, ждать ли вас, и я, признаться, не нашелся с ответом. Вы любите охоту?

— Не знаю, — растерянно проговорила маркиза. — Я никогда ни на одной не бывала… Но если так надо…

— Если вы предпочтете остаться дома с Алонсо, вас никто не осудит, — поняв ее колебания, сказал муж. — В конце концов, вы совсем недавно стали матерью. К тому же, в самой охоте участвуют далеко не все дамы, та же баронесса Пэйтон, к примеру, из года в год бойкотирует эту, как она изволит выражаться, «кровавую бойню». Вы можете приехать только на ужин, для соблюдения приличий этого будет вполне достаточно.

— А вы? — Лавиния неуверенно взглянула на него через стол. Астор пожал плечами:

— Охота мне по душе. Но я другое дело… Кроме того, Карлос наверняка опять сцепится с Дэшелом, а кроме меня их растаскивать никто не полезет. Так что отступать некуда, долг дружбы, будь он неладен, — его сиятельство весело фыркнул и отодвинул пустую тарелку. — Кроме того, я уже почти решил повторить свой прошлогодний триумф и таки увести у них обоих из-под носа этого несчастного оленя!

Жена непонимающе заморгала. Кухарка, убирая ее тарелку и снимая крышку с блюда в центре стола, тихонько хихикнула.

— Уж вы уведите, ваше сиятельство, — попросила она, — а то Гарет на вас горсть монет поставил и вчера чуть с денщиком барона Хардинга не подрался, что вы вдругорядь первое место возьмете!

Маркиз с напускным изумлением вздернул брови:

— Целую горсть? И ты ему позволила, Пэт?

— А что ж? — уперев руки в боки, развеселилась та вслед за господином. — Я-то уж знаю, что вы первый охотник на всё пограничье! Было б о чем печалиться! Вон, в прошлом годе графский денщик эдак же петушился — да и продул целый лар золотом!..

Астор расхохотался. Лавиния, растерянно улыбаясь, переводила взгляд с мужа на кухарку. Она и вправду никогда прежде не участвовала в охоте, хотя наездницей была неплохой, — забава эта была для замужних дам. И далеко не все из них охоту любили. Герцогиня эль Виатор, к примеру, ее терпеть не могла. «Крик, гам, подниматься нужно ни свет ни заря, — морщась, говорила она. — А ради чего? Дичь к столу и егеря добудут, только зря лес топтать!» Леса в Разнотравье, в имении эль Виаторов, были густые, зеленые, и Лавиния их любила, поэтому внутренне соглашалась с матерью. Кроме того, ей было жаль ту самую «дичь» — ведь не пропитания ради ее добывали, а лишь на потеху! «Но раз тут зимняя охота такое событие, — заколебалась маркиза, — и все соседи будут…» Она, наморщив брови, подняла голову от своей тарелки.

— Ваше… — начала она и, вновь порозовев под смеющимся взглядом мужа, неловко пробормотала: — Простите, Астор… А баронесса Д’Освальдо б-будет на охоте?

— Абель? Всенепременно, — хохотнул маркиз, расправляясь с ветчиной. — Попробовал бы кто ее остановить!

Лавиния опустила ресницы. Супруга хранителя первой заставы была её единственной подругой, и отставать от нее Лавинии не хотелось. Да и что люди скажут? Все, получается, приедут к Хардингам семьями, а его сиятельство — один как перст? «Первый охотник на всё пограничье», чья жена явится только на ужин?..

— Я так давно не садилась в седло, — пробормотала Лавиния, крутя в пальцах бахрому салфетки. — И амазонку, наверное, придется перешивать, мне все платья тесны стали…

Астор, потянувшись к бокалу с водой, машинально скользнул взглядом по ее серому платьицу. Что есть, то есть, подумал он. Роды супруге определенно пошли на пользу, и Лавиния приятно округлилась в некоторых местах. «А толку теперь?» — привычно уже вздохнул про себя его сиятельство. И поторопился отвести глаза в сторону, чтобы не быть уличенным в излишнем разглядывании. Не дай боги, заметит, всполошится на пустом месте… то есть, не сказать, чтобы совсем на пустом, но всё равно извиняться замучаешься.

— Ну, — проговорил он, сделав глоток и вновь берясь за вилку, — с амазонкой я вам не помощник, а что касается седла — у вас ведь есть лошадь. Если хотите, могу составить вам компанию на прогулке, да вот хотя бы завтра утром. Навыки легко восстановить, было бы желание.

— Спасибо, — смущенно улыбнулась Лавиния. — Я люблю ездить в-верхом.

— Значит, договорились, — кивнул маркиз. И добавил, бросив озабоченный взгляд в темное окно: — Только бы погода планы не спутала. Что за февраль — метель за метелью!..

— Может быть, ночью отбушует, — предположила жена, — да и уляжется?

Ей вдруг ужасно захотелось прокатиться верхом. Она действительно любила долгие конные прогулки и до сих пор толком не видела Алваро — а та лошадка, которую ей подарил муж, так по сей день и скучала в конюшне. Ведь буквально на следующий день они узнали, что их станет трое, и врач строго-настрого запретил маркизе тряску в седле. Лошадь Лавиния назвала Звездочкой и часто наведывалась к ее деннику, чтобы угостить питомицу морковкой или сахаром, но предписания врача нарушить не решилась. А потом родился Алонсо, и его матери сделалось уже не до прогулок. «Но теперь ему почти что полгода, — подумала Лавиния. — И есть Роуз… Как было бы хорошо, если б завтра не было метели!»

— А если в день охоты случится ненастье? — помолчав, спросила она. Маркиз Д’Алваро пожал плечами:

— Будем превозмогать! И так уже на неделю перенесли, из-за Карлоса, не отменять же совсем?..

Он вновь покосился в окно и опустил голову к своей тарелке. Упоминание о захворавшем друге всколыхнуло иную тревогу. Райленд. Они с Карлосом не стали обсуждать это в присутствии Абель, но каждый думал об одном и том же — и уже ни на что не надеялся. Первокурсников Даккарая отправили в Разнотравье, в один из самых крупных и хорошо укрепленных военных лагерей страны, а вот прочих… Их ждала война. И братьев Д’Освальдо, и Кайю, и Кэсс. Ситуация на западе складывалась не в пользу Геона, со всей страны к Неспящей равнине тянули резервы, которых всё равно не хватало — а что будет дальше?.. Астор бездумно подцепил вилкой кусок ветчины, поморщился и опустил прибор. Что будет дальше? Да ясное дело, что ничего хорошего! Волчьи холмы сданы, перевал тоже вряд ли продержится долго. А возможности резервных лагерей не безграничны. Кадетов пошлют на запад, хотя бы для обеспечения прикрытия обозных колонн и госпиталей — и если карты лягут не в пользу Геона, если враг прорвется к Черной долине, птенцам Даккарая доведется отведать крови…