Поцеловать небеса. Книга 1

– Ну что ж ты перемешиваешь все подряд? Не торопись, ешь потихоньку. Тебе пельмени сварить? Свари ей пельмени!

– Нет, не надо. Я еще мороженое съем и спать. Спасибо, – отвечал мой ребенок с набитым ртом.

Как просто проникнуть в сердце женщины через любовь к ее ребенку! Сашка мог уже ничего и не делать. Я была сразу и бесповоротно побеждена…

У меня не было совершено никаких причин не верить ему тогда или бояться, что он сделает мне больно. Я впервые почувствовала себя по-настоящему комфортно спустя бесчисленное количество дней.

– Давай куда-нибудь поедем? Я на машине, – предложил он.

– Поедем! Конечно, поедем! – обрадовалась я. – Маша, ты ложишься?

– Да, я буду спать. Езжай с ним, он мне нравится, – добавила она таинственным шепотом.

– Поехали! – позвал меня Саша от дверей.

Мы вышли в прохладную летнюю ночь, декорированную яркими звездами.

– Как красиво… – прошептала я, словно впервые за много лет, увидела этот дивный небосвод.

Саша отлично знал все дороги и направления, мы плавно пересекали незнакомые мне улицы, пока не приехали на пустынный пляж к тихой темной реке. Из колонок звучал первый альбом Земфиры. Небывалая, проникновенная музыка.

Сашенька неторопливо рассказывал мне о своем житье-бытье, его теплый взгляд, похожий на взгляд ручного олененка, мог обезоружить кого угодно. Мы выпивали тепловатый коньяк, закусывали копченым мясом, запивали соком, а я все думала, думала, как мало надо человеку для счастья! Всего лишь несколько слов, произнесенных вовремя над самым краем бездны.

Мы были поражены, насколько мало мы знаем друг друга, хотя проработали вместе два года! И внезапное открытие обоюдной неординарности притянуло нас, как магнит. У Сашки тоже наступили не самые лучшие времена. Где-то глубоко внутри он был смертельно одинок. И совсем скоро, уже через несколько часов общения, судьба поднесла нам полный пенный бокал настоящей страсти.

– Когда я с тобой, земля плывет под моими ногами. Все кружится, и я лечу так легко и просто, – скажет он потом.

Я прибыла домой только под утро, вместе с ранним летним рассветом. Он обнажил незатейливые домашние тапочки на моих ногах, никчемную одежду, а в зеркале заднего вида я смогла распознать свое припухшее, не накрашенное лицо. Это могло стать провалом для кого угодно, но только не для меня.

– Я хочу поехать с тобой.

– Куда??? – изумился Сашка.

– В твой мебельный цех. Я там посижу тихонечко, подожду, пока ты освободишься, а потом поедем ко мне, или еще куда?

– Ты что? Ты себя видишь? Куда я тебя повезу в таком виде, тем более, что я женат. Иди домой, у тебя дочь. Пока. Я потом приеду.

– Приедешь? – спросила я с такой надеждой и недоверием, что он поморщился.

– Конечно, приеду. Мне было хорошо с тобой. Не грусти, Петровна!

– Ладно, пока.

Я вышла из машины и понуро направилась в сторону наших трущоб. Впереди меня ждал долгий кропотливый день, под знаменем непобедимого похмелья. И уже послезавтра мне предстояло ехать на «блошиный» для первого заработка.

В том моем времени каждый шанс оценивался на вес золота. И мне бы искать стабильные варианты, находить правильные ответы. Суворов не являлся таковым. Но я жила не разумом, а сердцем. Меня влекли новые эмоции, ощущения, подкупала чистота и подлинность сказанного вслух.

И тогда, там, если бы мне предложили быстрый подъем в обмен на это новорожденное чувство, я бы ни за что не согласилась. Осмыслив происходящее внутри себя, я поняла, что здесь возможна новая, трудная, а может, и безответная любовь, но уже не могла повернуть вспять. Я ткала паутину ощущений, которые станут моим подлинным богатством в следующем веке.

Глава 5

«Блошиный» открывался в шесть утра. И если мы хотели выгодно продать товар, то нам следовало занимать прибыльное место заранее. Я и дочь выехали туда первым автобусом и успели занять небольшой клочок земли недалеко от центра рынка. Сначала нам было стыдно и неловко, мы суетливо раскладывали дочкины распашонки и костюмчики из прошлой жизни. Но потом, мы увидели, что публика вокруг нас ничуть не падшая, а в чем-то даже и более удачливая, чем мы сами. В основном, люди с высшим образованием, без особой коммерческой жилки и с душой нараспашку. И самое главное, что запомнилось оттуда – это искреннее, доброе отношение людей друг другу и к покупателям.

На этом рынке было очень просто завести любое знакомство, узнать последние новости. Можно было постичь иные проблемы, которые тебя пока еще не коснулись. Здесь не было зависти к соседу, который наторговал больше тебя. Люди просто общались, легко уступали цену, радовались каждому червонцу и платили за торговое место по пять рублей за расстеленный полиэтиленовый квадрат.

Суворов так и не приехал… Его не было два дня с той самой ночи, когда звезды кружились над нашими головами. И непростой мотив песен Земфиры упрямо летел здесь из каждого включенного магнитофона, выставленного на продажу. Он сводил меня с ума. Его больше не будет? Так было бы лучше для всех. Я понимала это. Но он был единственной соломинкой, за которую я цепко схватилась дрожащими руками в ту ночь. Позвонить ему я не решилась, потому что не нашла в себе такой смелости.

Пока я гоняла эти ненужные мысли, детские вещи с моего прилавка быстро таяли, а пустой кошелек наполнялся бумажными десяточками. Я перекуривала каждую продажу, весело поглядывала на Машу, которая уже успела купить себе сладкий пирожок с заработанных деньжат.

Что и говорить, первый опыт «блошиного» пришелся нам по нраву. Мы вернулись домой со ста пятьюдесятью рублями, вырученными за вещи, подлежащие утилизации. Это было безусловной победой!

– Слушай, так мы и к школе сможем собраться! Здесь же и купим что-нибудь, сэкономим. Давай ходить сюда каждое воскресенье?

– Давай!

На этом рынке мы познакомились с Иринкой, Коляном, тетей Раей, Валей и многими другими добрыми людьми, которые обещали занимать для нас место, если придут первыми. Не моя жизнь продолжала устойчиво налаживаться. Тогда, я уступила бы ее первому встречному. Но сейчас, я ни за что не изменила бы того трудного пути. Он конвертировался и превратился в проездной билет на поезд, именуемый счастьем.

Отношения с Сашенькой превзошли все мои ожидания. Они обещали стать такими трудными и болезненными, что на их фоне все остальные неприятности казались простой детской забавой.

Вечером того же воскресного дня он приехал безо всяких объяснений.

– Как дела? Чем занимались? – с порога спросил он.

Я сбивчиво рассказала про первый торговый опыт, посетовала на отсутствие перспектив.

– Ладно, не парься. Хочешь посмотреть на мою мастерскую? Поехали, я познакомлю тебя со своими работниками-неудачниками. Они как раз на месте.

– Поеду… Сейчас, только соберусь.

Я в панике смотрела на кучу вещей, накиданных поверх импровизированной тумбочки из картонных коробок, и понимала безнадежность затеи. Перед глазами мелькнула тыльная сторона ладони с облезлыми длинными ногтями, опустив глаза, я увидела потресканные от разнузданной жизни, свои пятки. Неужели поеду?