Поцеловать небеса. Книга 1
Шрифт:
У нашей старшей были свои любимицы и свои опальные. Меня она невзлюбила с первого дня, видимо, за четкую жизненную позицию.
– Пойдем со мной, – поманила она меня пальцем в свой кабинет.
Я пошла, опустив голову, с ужасом думая о том, как я объясню свое увольнение наивным дочке и Сашеньке, которые больше, чем любят – верят в меня.
– Дело в том, что мне не нравится, как ты работаешь… Девочки говорят, что у тебя не хватает фантазии на оформление витрин, ты неохотно выполняешь свои обязанности. И мы приняли решение, что ты не будешь больше здесь работать…
Оформление витрин не имело ко мне вообще никакого
Я смотрела на старшую и не видела ее…
Сколько раз произносила она эти слова? Думала ли она, что решает судьбы человеческие в этот момент?..
Мой отрешенный взгляд устало переместился в будущее…
Вот сейчас они выдадут мне расчет за двенадцать дней. По тридцать рублей в день, итого: триста шестьдесят! Баснословная сумма по тем временам. Цена на хлеб всего лишь рубль шестьдесят… Цена за бутылку вина – восемь рублей с копейками.
Я возьму эти деньги, пройду к своему шкафчику, быстро соберу вещи и под победоносными взглядами «культовых» продавщиц, исчезну в никуда. Растаю ровно там, откуда и появилась… Возле общественного туалета в районе кирпичного завода…
Безусловно, я выпью сегодня… Это расстроит дочь. Потом я отправлюсь в Сашкин мир номер 255, напугаю его своим шалым несчастным видом, и, возможно, потеряю его навсегда. А может, он согреет меня своим теплым дыханием молодого олененка?
– Распишитесь! – произнесла вершащая судьбы людей.
И я покорно расписалась.
Прошло ровно девять лет, когда я вновь случайно вошла в этот магазин… Абсолютно узнав его, и даже найдя тот прилавок, за которым меня так цинично и невинно обижали, я долго стояла напротив, изучая лица за ним. Не осталось ли там кого из тех, кто так незатейливо причинял мне боль? Безусловно, магазин прошел серьезную реконструкцию, из него сделали теперь супермаркет самообслуживания. Но прилавок с колбасой остался на месте, как вечный памятник былых неудач. Забавно.
После вторжения в город крупных столичных компаний, после появления здесь гипермаркетов с мировыми именами, «Два Гуся» выглядели более чем убого… И я, привыкшая к изобилию продуктов, никак не могла выбрать или найти именно то, что привыкла брать.
А в это время, из-за колбасного прилавка, на меня с любопытством смотрели три продавщицы. Я им явно нравилась, а мой образ наводил их на мысль, что они никогда, вообще никогда не станут такими, как я…
Я тоже посмотрела на них и не выдержала – улыбнулась… Эти девушки были не только некрасивы, но и, действительно, вряд ли могли бы стать таковыми. И было похоже, что их взяли сюда прямо с улицы, второпях, чтобы поскорее заполнить брешь в штате персонала. Они были такими обыкновенными, что у меня свело скулы от несправедливости этого мира. Попасть сюда раньше с такими данными было ну просто невозможно…
Но! Самое главное – сейчас меня бы вновь не взяли сюда на работу! Если бы я сейчас вошла и предложила руководству свои услуги, то меня бы с подозрением отвергли. Теперь я была слишком хороша, чтобы работать здесь… И это была не победа. Так, голый неприкрытый факт…
Я обреченно вздохнула и вышла вон с абсолютно пустой корзинкой.
Сам Сашенька и все отношения с ним были хаотичны, подобны молекуле. Никогда и ничего нельзя было предугадать
или запланировать.В тот вечер я не нашла его, хотя простояла под дверями его «мира» два часа. Вернулась обратно, на такси, выпила еще чуть-чуть и уснула, обняв свою несчастную любимую дочь…
Обычно он появлялся внезапно, осторожно стучал в окно, в любое время суток, и я тут же выглядывала, как будто ожидала его за шторкой. Да, так оно и было на самом деле. Я помню, что, внезапно посмотрев в окно, туда в непроглядный мрак, я, как верная собака, уже чувствовала, ведала его присутствие и тихий стук. Я жила этими ночами. Я жила в этих ночах.
И просто любила. Тогда казалось – навсегда.
Сашенька очень расстроился. Он не мог понять – почему?
– Все наладится, Саша. Я попытаю счастья в другом месте. Тебе же не нравилось, что мои руки пахнут рыбой…
– Ты только не пей сейчас, ладно? А то опять все зря… Я прошу тебя! Слышишь? Я…
– Не буду, – фальшиво обещала я, помня, что за диваном стоит недопитая бутылка вина, которую можно будет допить после его отъезда…
Допить и провалится в добрую страну, где я еще не потеряла былого величия. Допить и поговорить с умным человечком – с самой собой. «Словно будет жизнь как там, где давно уже я не был…»
Сашка осторожно протянул мне двести рублей в знак высочайшего доверия и уехал на неопределенный срок.
Глава 9
На радио без устали крутили рекламу: требуются продавцы в элитный магазин джинсовой одежды! Собеседования проводятся каждый день с десяти до двенадцати! Девушки в возрасте от 20 до 25 лет! Мы ждем вас!
На третий день я не выдержала и, оглядев себя в зеркало, решила выйти в свет… Мне было ровно двадцать девять, мне было нечего носить, я три года не посещала парикмахерскую, но именно эти обстоятельства и раззадорили меня.
Посмотрим, что мне там скажут?…
Приняв экспресс душ над двумя тазами, я надела джинсы и маечку с «блошиного», которые еще слегка пахли Сашенькиным одеколоном. И это сразу придало мне невыразимой уверенности в себе.
Немного сковывали шаг старые босоножки, но я решила, что во время собеседования спрячу ноги под стол… Мне было весело и жарко, когда я прибыла по указанному в рекламе адресу.
Очень молодой, симпатичный, женатый хозяин магазина отнесся ко мне с пониманием. Он восседал напротив меня в глубоком кожаном кресле своего кабинетика, за стеклянным столом и смотрел прямо на мои босоножки, которые были прекрасно видны через толстое, слегка тонированное, стекло. Я плавно перебирала пальцами ног, словно надеясь, что они на время исчезнут.
Мы разговаривали, а потом он сказал:
– Позвоните нам через два дня?
– Да, конечно. Я позвоню.
– Нам надо подумать…
– Конечно, конечно.
Кому нам? Неизвестно. Но смятения и сомнения в голове маленького директора улеглись таким непостижимым образом, что, когда я позвонила через два дня, мне ответили:
– Приходите. Вы приняты на испытательный срок…
Боже… Уже можно было никуда и не идти. Я ведь пошутила, просто проверила себя…
Но я пошла! Пришла и приступила к работе. И я уже представляла, как я гордо сообщу Сашеньке, которого измучилась ждать, что я теперь работаю в том самом магазине, о котором мы иногда говорили, как о чем-то нарицательном, невозможном в нашей жизни.