Почтовые

Коллекции арбалетов и мечей на деревянной стойке соседствовали с парой деревянных комодов, на которых теснились свечи в металлических подсвечниках. У стены стояло старое мельничное колесо, стопка грампластинок и виниловый проигрыватель.

«Такое ощущение, что они тут музей хотели устроить. Или разорили сорочье гнездо», — удивлялся внутренний Геннадий.

Еще я заметила кожаные диванчики и небольшой шкаф с книгами, два потертых кресла, закрытых домоткаными дорожками, котацу, японский низкий стол, и подушки, чтоб сидеть вокруг. Все это плохо сочеталось между собой, но зато каждый мог найти место для себя.

Лампы стали совсем тусклыми, Павел окинул их взглядом и сказал:

— Генератор, похоже, сдыхает. Вот и подходящая работка для тебя: кристаллы надо подзарядить или поменять.

— Паша, — спросила я, — а почему вы за Тенью Тимура не пошли? Можно же было попытаться догнать ее. А то ходит сейчас эта нечисть по городу…

— Не ходит. Они развеиваются через пару часов. Мы бы не успели отследить ее и попытаться задержать.

На большом столе ожил старый селекторный телефон. Самый настоящий советский раритет — с диском, трубкой и огромным динамиком справа.

— Паша, спасибо за оперативность, — прохрипел динамик голосом Мусы Ахмедовича. — Мы с Марией проверили мелкие склады. Есть кое-что интересное, потом обсудим. Сейчас пойдем на большой грузовой склад, ты с нами. Таню отведи к мастерской, там встретимся.

Мастерская наладчиков располагалась недалеко от кают-компании. Мощные деревянные двери были заперты. К двери зачем-то был дополнительно навешен амбарный замок.

— Ого, — сказала я, — сильно.

— Мастер-ключ должен быть у тебя в сумке, — подсказал Муса Ахмедович. — Расул был очень недоверчивый, по мне так даже немного параноик. Вечно трясся над своими приборами и запирал мастерскую. Может, и не зря так беспокоился?

Я вставила ключ в замок, повернула два раза, и раздался щелчок.

— А с амбарным страхолюдством что делать будем? — спросила Мария. — Он вроде тоже закрыт.

— Естественно, — отозвался Муса. — Он еще и кодовый.

Он перевернул замок, и я увидела шесть цифровых дисков со стандартной нумерацией от нуля до девяти. Все посмотрели на Мусу Ахмедовича.

— Я не помню код, — пожал плечами он.

— А просто срезать? — предложил Павел.

— Стойте, — сказала я, — стойте. Я открою.

Я порылась в своей замечательной поясной сумке. Там была куча инструментов и других полезностей. Замок требовал, прежде всего, смазки.

Мария, напряженно за мной наблюдавшая, не выдержала:

— Вот так просто и все? Смажешь, наберешь код, и он откроется? И никаких тебе капсул с парализующим газом или еще каких-то «приятных» сюрпризов в вашем стиле?

— В нашем — это в каком? — я с интересом посмотрела на нее.

— Ну таком, — она взмахнула руками, показывая нечто замысловатое, — техническом. Чтобы в конце было: «и все умерли».

— Нет, — успокоила я ее, — тут просто проржавело все. А код Расул оставил в записках. Зашифровал простеньким шифром. Надо было только сообразить, зачем он нужен. Теперь вот я поняла.

— Прекрасно, — сказал Муса Ахмедович. — И все же давайте отойдем подальше. Таня сама разберется.

Я пожала плечами и набрала код. Замок щелкнул, и дужка выскочила из запора. Проход в мастерскую был открыт.

— Замечательно, — облегченно выдохнули все.

Я потянула было ручку двери, но Муса Ахмедович придержал меня, вошел первым и через минуту позвал всех остальных.

— Тут все как всегда, — сказал он, распахивая дверь.

И нас окатило прекрасным запахом машинного масла, металла и дерева.

Глава десятая

Логово наладчиков выглядело как берлога запасливого хомяка. Довольно большая комната освещалась простыми тусклыми лампочками без каких-либо плафонов.

«Удобно, — подумала я, — можно просто и быстро поменять».

Муса включил их, но толку от ламп было мало. Света из окна уже было достаточно, чтобы разглядеть комнату.

В углу стоял большой стол, покрытый пылью, пятнами, химическими ожогами и следами от горячих предметов. Да, чувствуется, что на нем работали! На столе стоял старый компьютер с древним пузатым монитором и системником. Там же лежал набор пинцетов, рулетка, кусачки, отвертки, три канцелярских ножа, синяя изолента и несколько печатных плат.

— Уверена, он жутко шумит, а на компе винда XP, — сказала я. — Уютно здесь, правда?

Коллеги скромно стояли на небольшом чистом пятачке у двери. В комнате царили беспорядок и страшная духота. В углу лежали два старых пузатых монитора и один плоский, но разобранный, три сломанных ноутбука и детали от компьютерного кресла.

Я осторожно прошла к окну, обходя куски изоляции, которые валялись то там, то сям, и открыла его. Павел с облегчением вздохнул.

Отдельный стол у окна был занят паяльной станцией, осциллографом, мультиметрами. Из окна торчала мощная вытяжка, на столе громоздился незнакомый мне осветительный прибор, явно не электрический.

Вдоль стены стояли шкафы с инструментами, начиная с молотка и шила и заканчивая наборами электронщика и связиста, частотомерами, измерителями и другими приборами, бухтами кабелей, тестерами, аккумуляторами и прочим барахлом, которое радовало мой глаз. Вокруг лежали ящики, заполненные батарейками и компонентами микросхем: транзисторами, полупроводниками, диодами. Похоже, что каждый из прежних наладчиков имел свое увлечение и наполнял мастерскую любимым хламом.

Еще я углядела шкаф с книгами, тетрадями и верстак.

В углу висел серый лабораторный халат и советский летный шлем.

— А шлем-то зачем? — удивилась я.

— Да кто вас знает, — засмеялся Павел. — Все мастера немного сумасшедшие.

— Ну что же, — сказал Муса, — ты явно освоишься. Оставим тебя тут одну: проверить, все ли цело.

Пока коллеги осматривали грузовой терминал, я сверила свое имущество с описью, составленной Расулом: ничего не пропало. Что-то взвешивала, что-то считала поштучно или по метражу. Нашлись излишки кристаллов, но это меня не удивило. Судя по тому, какие хомяки тут обитали до меня, излишков должно было оказаться гораздо больше.

Кроме того, я нашла кое-что интересное, не внесенное ни в один список: кристалл, очень похожий на тот, что висел на груди Тени. Хотя, может, он был камнем, издалека-то не разглядишь. Тот, что я обнаружила, был не черный, а темно-красный.

Я долго его рассматривала, сначала просто на свету, потом через специальные очки, пытаясь определить природу и структуру вещества, потом положила на предметный столик аппарата наподобие микроскопа, только сделанного местными умельцами.

Классифицировать кристалл мне не удалось. Я не была специалистом, который бы настолько хорошо разбирался в этой области. Рассмотрев кристалл, я вспомнила, что нашла его в самом дальнем углу захламлённой полки. Я разгребла ее из чистого упрямства и любопытства, не ожидая найти что-либо ценное. И вот там, в куче старых запчастей и мешочков с каким-то песком, лежала коробка, в которой находился этот странный крупный кристалл, бережно завернутый в старую, но чистую ткань.