Почтовые

Я вспомнила школьные каникулы, которые проводила у своей татарской бабушки в Уфе. Вот где красота в дождь! Во-первых, ливни там бывают хоть и мощные, но короткие. Пролилось ведро воды, и снова солнце! А во-вторых, стоит Уфа на горке и вода после дождя уходит быстро, как будто город, как кошка, встряхнулся, и вот уже сухой. Только влажность в воздухе напоминает, что недавно все вокруг гремело и с неба лились потоки воды.

В отделении было многолюдно: странно для столь раннего часа, да еще и посередине недели. Я протолкалась через очередь, сожалея, что не вошла со стороны служебного входа. Но там было не пройти из-за глубокой лужи. Распихав особенно сонных посетителей, я наконец пробилась к операторам связи и направилась во внутренние помещения почты.

— А нечего опаздывать, — вместо приветствия заявила мне Алсу Ибрагимовна.

— Хорошая вы женщина, — пробормотала я, — только не хватает вам чего-то.

— Что? — нахмурилась она.

— Доброе утро, говорю.

Кивнув девчонкам и Гене, который безучастно медитировал над своим ежеутренним стаканом растворимого кофе, я прошла в кабинет Специального отдела. В дверях столкнулась с недовольной Марией.

— Приехали, — мрачно сказала она, даже не поздоровавшись.

— Ревизоры? — спросила я.

Она кивнула. Мария терпеть не могла бумажную работу, а любая проверка всегда начинается с просмотра документов.

— И где же они? — я заглянула в пустую комнату.

— Муса их размещает.

— Много человек приехало?

Столько было разговоров в отделе о ревизорах, что даже я немного нервничала. То Муса Ахмедович вспоминал дела многолетней давности, когда их трясли проверками и вызывали на допросы в комитет по каким-то служебным происшествиям, то Мария начинала исходить раздражением в сторону проверяющих, которых, по ее словам, она пережила столько, что мне и не снилось. Я им сочувствовала, хотя в моей жизни эта проверка была первой. И то неприятное чувство, когда ты ни в чем не виновата, но тебе все равно не верят и смотрят с подозрением, было мне пока что не знакомо.

— Один, — ответила Мария. — Но зато какой! Самый нудный и въедливый!

— Это кто?

— Игнат! Он уже сто лет на пенсии, я его даже пожилым не помню, только глубоким стариком. А он никак не успокоится: все работает. Сейчас начнется, — вздохнула Мария. — Будем писать объяснительные по любому поводу!

Я тоже приуныла: нервозная обстановка напрягала.

Игнат оказался высоким и сухопарым, с бритой головой, болезненным цветом лица и бледно-голубыми, какими-то выцветшими глазами. Вопросы сыпались из Игната без остановки, длинная угловатая фигура, похожая то ли на гигантского богомола, то ли на высохшее старое дерево, неожиданно легко и стремительно перемещалось по комнате, костлявые пальцы быстро перелистывали бумаги. Негромкий голос с четкой артикуляцией был слышен в любом углу Базы, и, казалось, никуда от него не скроешься.

— Я прочитал отчет Мусы Ахмедовича, — проговорил он, расхаживая по кабинету, когда все расселись вокруг стола для совещаний, — и у меня возникли вопросы. Прошу ответить на них письменно!

Мария шумно вздохнула, а Игнат продолжал:

— Муса Ахмедович, подготовьте обзор всех действующих договоров. Еще мне нужен сводный список тех из них, что были завершены за последние два месяца: предмет, исполнитель, маршрут, особенности и сложности выполнения, возможно, были конфликты или еще что-то необычное. Срок — до вечера.

Затем он повернулся и, ткнув в меня крючковатым пальцем, сказал:

— С вас отчет о ночевке и встрече с возможной Тенью. Подробно. Письменно. К вам, — он обратился к Павлу, наконец вышедшему с больничного на работу, — просьба детально описать все, что видели в командировке, куда вы были направлены с пропавшим сотрудником. Важны мельчайшие подробности, даже то, в чем вы не уверены. Мысли, сны, сомнения — нужно все! Попрошу вас также вызвать куратора Специального отдела от Епархиального управления.

— И вы, — он с улыбкой посмотрел на Марию. — С вас опись пропавших вещей на территории Цеха и Базы. И большая просьба: оформите документ по установленным правилам. Муса Ахмедович, еще предоставьте личное дело Тимура Валеева. Не то, которое находится в отделе кадров Почты, а то, что хранится в Специальном отделе. С характеристикой от руководителя, который обучал и принимал его в отдел. Вопросы у кого-то есть? Если нет, то прошу исполнять.

— У меня вопрос, — сказала Мария. — А дальше что?

Игнат внимательно посмотрел на нее, потом вздохнул, в глазах промелькнуло понимание и даже сочувствие. Он потер лоб рукой и устало произнес:

— А дальше сделаем то, что нельзя совершать согласно нашему замечательному усеченному Уставу: поедем и наведем справки у местных. Я уверен, что Муса уже закинул удочку к знакомым, так? Или я ошибаюсь?

— Конечно, — мрачно сказал Муса, и тяжелые складки вокруг его рта, казалось, стали еще глубже. — Но это по личной инициативе.

— Естественно, — кивнул Игнат. — За это по голове не погладят. Это раньше тут бы уже с Земли кавалерия примчалась. Спецназ! А сейчас? Спасать товарища, можно сказать, едут повар и водитель!

Муса опустил голову:

— Карты все еще показывают Тимура. Он жив.

— Если они не врут, — сухо ответил Игнат. — Хоть кто-то из присутствующих кроме меня имеет боевую подготовку? Я местным гвардейцам и разбойникам уже не противник.

Муса покачал головой.

— Я в детстве дзюдо занимался, — смущенно сказал Павел. — Но это давно было.

— Устав гласит, что в подобных случаях мы должны послать запрос в местные органы власти, и они займутся розыском. Правда, дело не будет у них приоритетным. Все, надеюсь, понимают что это означает? Я решил так: присоединимся к тэнгунам или гарнизонным ищейкам. В общем, будем решать по ситуации. Но… — Игнат обвел нас тяжелым взглядом. — Никакой самодеятельности. Вы не боевой отряд.

Он повернулся к Мусе:

— Нужны проверенные люди — организовать поисковую группу. Чувствую, мы найдем какие-нибудь зацепки.

Муса кивнул, мол, понял.

Мы разбрелись писать отчеты. Мария составила опись, потом долго набирала ее на компьютере на специальном бланке. Павел скрипел ручкой и исписывал мелким почерком уже восьмой лист. Я, как человек, привычный писать отчеты, справилась с заданием быстрее всех. Да и деревянный казенный язык не был для меня проблемой.

Посидев и понаблюдав за коллегами, я решила пойти к Мусе и Игнату: может, там пригожусь.

Игнат сразу передал мне кипу бумаг.

— Давай, — сказал он, — прочитай эти договора и сведи мне в таблицу. Чтобы все ускорить. Завтра или сегодня, если успеем, вылетим с Мусой Ахмедовичем в Арзун.

Я кивнула и, набравшись храбрости, спросила:

— А можно вопрос? Мария говорила, что наших когда-то уже похищали. Это правда?

— Было дело. Кое-кто даже пытался дезертировать в пятидесятых годах. Потом их поймали и отдали под суд. Однако пропаж и похищений уже давно не было. И, — он покачал головой, — дело-то с душком. Прямо скажем, воняет от него, как из выгребной ямы. Тут явно замешаны Архейцы. А еще ходят слухи, что на территории Архейской торговой лиги были замечены хофу. Обрати внимание — истинные слуги демонов, а не просто Тени.