Почтовые

Собралась я быстро. Куча вещей на полу мастерской привела Павла в замешательство, и я, увидев выражение его лица, перебрала их и оставила только самое нужное: набор инструментов и прочих полезных приблуд, диагностический сканер, бинокль, пару ускорителей подзарядки, огромный запас кристаллов, все аптечки, какие только смогла найти и запасной защитный браслет из запасов мастеров. В последний момент я сунула в карман тот загадочный темно-красный кристалл: вдруг пригодится?

В конюшне перед нами встал еще один вопрос: как именно добраться до Арзуна? В нашем распоряжении были Лев, Колибри, Мурзик и Мишка. Никто из нас не рискнул бы лететь, и, не сговариваясь, мы оба решили ехать по земле на Мурзике и Мишке.

— А что с Левкой и Колибри будем делать? — задумался Павел. — Всех животных брать с собой смысла нет. Может, их оставить здесь? А если ворота так и не разблокируют, кто их кормить будет?

— Может, просто дадим им команду «вольная охота»? — предложила я.

— Это что? — удивился Павел.

Я вытащила артефакт-свисток, который мне дала Мария.

— Специальная команда, после которой они покинут конюшню и сами будут искать еду, но при этом далеко не уйдут, — пояснила я. — Считай, в отпуск слетают.

— Отлично, тогда так и сделаем, — одобрительно кивнул Павел.

Сами не замечая того, мы тянули время. Уже и вещи собрали, и в помещениях все прибрали, и животных выпустили на «вольную охоту», а все продолжали сидеть в Цеху, все время находя себе какие-то дела. Иногда мы проверяли ворота: а вдруг?.. Но чуда не происходило, и в конце концов Павел словно через силу произнес:

— Пора.

В полном молчании мы заперли двери на станцию, оседлали животных и, в последний раз окинув тоскливым взглядом выездную площадку и ворота-вход в конюшню, стали неторопливо спускаться по тропе в сторону Арзуна.

Знакомая дорога змеилась вдоль склонов гор, и Мурзик привычно бежал по ней, периодически взбираясь на большие камни и оглядывая окрестности. Дорога была та же, а вот чувства мои — совсем другие: когда мы ехали в Арзун в прошлый раз, я была охвачена предвкушением и ожиданием чуда от встречи с новым миром, а сейчас меня переполняли усталость, беспокойство и печаль. Даже наши животные вели себя не так, как обычно: Мурзик сильнее прихрамывал, а всегда спокойный Мишка явно был раздражен и периодически пытался схватить ящерицу за хвост. Только моим снаркам было все нипочем: один спал в сумке, а второй забрался Мурзику на голову и посвистывал вслед пролетающим мимо птицам.

Но уже на подходе к пригорку, с которого открывался вид на Арзун, Проныра вдруг заволновался и негромко зашипел, явно намекая, что рядом чужаки.

Мы спешились. Место оказалось удачное: нависший над землей массивный каменный выступ скрыл нас и наших зверей от посторонних глаз. Мы недоуменно озирались по сторонам, пытаясь понять, что же так всполошило снарка, когда сверху раздалось еле слышное шипение, воздух замерцал и в небе возник корабль.

Это был самое удивительное судно, которое я когда-либо видела. Во-первых, это была джонка: я узнала широкую приподнятую корму, опущенный прямоугольный нос, плоское днище и складчатые красные паруса, похожие не то на плавник рыбы, не то на крыло дракона. Во-вторых, изящная, но при этом какая-то хищная джонка парила в воздухе. А в-третьих, она казалась совершенно необитаемой: на палубе никого не было, никто не смотрел вниз.

— Она… она как будто бросила якорь, — восхищенно прошептал Павел, во все глаза рассматривая загадочный парусник. — Я, если честно, впервые вижу нечто подобное. Хотя много раз слышал о таких кораблях!

— Это же островная джонка?

Павел молча кивнул. Мы так и стояли раскрыв рты и разглядывали висевшую в воздухе и изредка поскрипывавшую деревянным корпусом джонку.

— Нет, я не согласен с тобой! То, что сигнал усилился вовсе не означает, что луэ начал перемещаться! — вдруг раздался откуда-то слева чей-то звонкий мужской голос.

Юноша явно с кем-то спорил. Ответов оппонента мы, правда, не слышали.

— Как будто по телефону говорит. Или, может, он сам с собой беседует? — прошептал Павел и, присев на корточки, осторожно высунулся из-за камня.

Я вдруг с ужасом поняла, что мы практически безоружны. Защитный браслет был только у меня. В какой-то степени нас охраняли животные: насколько я знала, медведь был обучен в случае опасности защищать всадника, но вот Мурзик, увы, своим воинственным гребнем и огромными клыками мог только напугать. У Павла не было даже браслета, поэтому я подскочила к нему, чтобы вовремя закрыть своей защитой нас обоих.

— Да нет… Нет, не думаю, — говорил юноша. — Мы впервые поймали такой мощный сигнал! Вспомни, все прошлые замеры были просто какие-то жалкие подобиями того, что сегодня показал наш прибор.

И тут мы наконец увидели таинственного хозяина джонки. Прямо под кораблем стоял долговязый рыжий парень с надвинутыми на лоб очками-гоглами, в кожаных штанах с металлическими заклепками на коленях, зеленом кителе с позолоченными пуговицами, весь перетянутый ремнями со всевозможными сумками, закрепленными на них ножами, какими-то трубками и коротким, но расширяющимся на конце клинком в ножнах. Он был очень молод, не старше восемнадцати лет. Хотя по меркам этого мира и судя по оружию на поясе, незнакомец наверняка уже считался взрослым мужчиной. Худое узкое лицо с длинным носом, небольшие светлые глаза, смешная реденькая рыжая бородка, как у Линкольна, коротко и неровно подстриженные волосы и одна скрученная в хвост на затылке длинная прядь придавали ему вид лиса, взявшего след. Он с жаром размахивал руками и продолжал увлеченно спорить с кем-то невидимым.

— Он не кажется мне опасным, — заметила я.

— Мне тоже, — согласился Павел, напряженно прислушивавшийся к разговору.

— Я думаю, нам стоит пройти еще один круг, достаточно широкий, чтобы можно было уточнить область нахождения луэ, — вдохновенно вещал рыжий. — Почтовая станция? У меня нет ее координат! Да! Никто не знает точно, где она находится. А если даже она недалеко, то что с того? Думаешь, это она вызывает колебания стрелки? Да не-е-ет… Нет, такого не может быть!

— Вон, — прошептал Павел, — видишь, у него на голове красный обруч, или как это называется? Ну, типа наушников, только не такие, как наши, без накладок на уши. На кристаллах они, что ли, работают?

И действительно, на голове юноши был тонкий обод, почти не заметный среди густых волос. На концах виднелся едва заметный за ушами незнакомца красный камень.

— Вот здорово! Похоже на костные наушники, — восхитилась я.

Между тем молодой человек продолжал уверять собеседника, что надо сделать круг над горами, а потом еще раз снять замеры в Арзуне.

— Может, нам выйти к нему? — спросила я.

— Подожди, — остановил меня Павел. — Не нравится мне все это. Что островная джонка могла потерять в Империи? Я вообще не уверен, что ему разрешено здесь находиться.

— Да чего там опасного? Мы же замеряли общий фон вчера над городом! Ну и что, что караван прибыл? Мало ли караванов в Арзун приезжает? — не унимался юноша.

— А караваны-то сюда почти не ходят, — прошептал Павел. — И кто же тогда прибыл в Арзун?

Рыжий напряженно выслушал ответ собеседника, а потом недовольно сказал:

— Хорошо. Архейский караван — это серьезно, согласен. Да, понял. Сейчас сделаю последний замер, и поднимаемся.

Он наклонился над темно-серым ящиком, стоявшим у его ног, и принялся нажимать на какие-то не то кнопки, не то кристаллы и переводить рычажки, что-то бормоча себе под нос.