Почтовые

— Ладно, — наконец, сказал он. — Тут, похоже, что-то сломалось. Я поднимаюсь.

Джонка плавно снизилась, и оттуда спустилась веревка с плетеной корзиной на конце. В нее юноша и положил свой драгоценный прибор, а сам высоко подпрыгнул, зацепился за борт и легко приземлился на палубу.

— Ловко! — констатировал Павел, поднявшись и с кряхтением выпрямившись. — Мне до него далеко.

— Что же мы не вышли? — спросила я с сожалением, глядя, как судно неторопливо плывет в сторону гор.

— Сам не знаю, — пожал плечами Павел. — Может, и правда стоило выйти. Ты слышала новость про караван? Не думаю, что это случайность. Архейцы в Арзуне… — задумался он. — Давненько такого не было. Да еще в отсутствие начальника гарнизона. Думаю, не стоит нам заходить туда.

— А как же мы дойдем до восточной станции? — удивилась я.

— Сами пойдем. Да, это будет медленно и, я уверен, тяжело, но, думаю, вполне нам по силам. Меня больше беспокоит то, что мы одеты, как Почтовые, и наши звери легко узнаваемы. Вот с этим надо что-то делать.

Пока Паша размышлял над нашим внешним видом, внутренний Геннадий включил сирену скорой помощи, подвывая где-то в районе живота: «Вот так ты и сгинешь, Танька, в чужом мире, верхом на ящерице и с крысой в сумке! Таков твой план?! Боже! Да вас съедят какие-нибудь родственники Мишки или поймают хофы! Вы помрете от голода и холода! Вас зарежут разбойники!»

Чувствуя нарастающую панику, я несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, а потом стала спокойно и размеренно дышать, как меня учил Муса Ахмедович. Вспомнив его, я расстроилась еще сильнее.

— Тань, ну что ты прямо с лица спала? — попытался подбодрить меня Павел. — Не дрейфь, не пропадем! Я тоже бывал тут, и не один раз. У меня даже знакомый есть в Тире. Вот к нему и зайдем, попросим помощи, если надо будет.

— А вдруг все-таки пропадем? Я вообще нигде, кроме Арзуна, не была.

— Все будет хорошо, — мягко успокаивал меня Павел. — Через несколько дней, ну, может, через пару недель, уже выйдем к нашим.

Первоначальная паника сменилась сильнейшей злостью на всех вокруг: на пропавших коллег (как они могли нас бросить в такой момент и в чужом мире?!), на Мусу Ахмедовича (куда он исчез в самый сложное время для отдела?) и даже на внутреннего Геннадия, который вместо того, чтобы промолчать, начал истерить. А самое главное — на Тени, хофы и саму себя, влезшую во все это. И чем дальше я слушала Павла, тем сильнее злилась.

— В конце декабря у моей мамы день рождения! — звенящим от ярости голосом отчеканила я. — И если мы к этому времени не вернемся обратно, я порву каждого хофу, который мне встретится в этом сарае под названием Империя, сожгу тут все к хренам собачьим… и… — я набрала воздуха, чтобы продолжить.

— Конечно, конечно, — поспешно поддакнул Павел, к которому вернулось самообладание. — Ты только не волнуйся. Всех порвем. Всех! Я помогу тебе! Я буду держать, а ты рвать.

— Зубами!

— Да хоть бы и зубами, — послушно согласился Павел.

И тут я начала смеяться. Павел, глядя на меня, сначала улыбался, а потом тоже расхохотался во весь голос. А когда эта истерика закончилась, то страх и гнев ушли, осталась одна усталость.

— Ладно, Тань, — наконец серьезно сказал мне Павел, — пошли уже, поторопимся. Путь нам предстоит неблизкий.

Глава девятнадцатая

Павел вытащил карту Империи, разложил ее на плоском камне и ткнул в точку, отмеченную на востоке страны.

— Тут Драконьи горы, — пояснил он. — Юго-восток Империи. А мы вот здесь.

Он указал на Западный хребет.

— А Западный хребет высокий? — спросила я.

— Не скажу, что очень: точно не Гималаи. Станция южнее Арзуна, — Павел пригладил короткие светлые волосы. — Если нам придется обходить города и поселки, то лучше идти по степям. Городов в южной части Империи с гулькин нос. Но есть деревеньки, полузаброшенные поселки, какие-то охотничьи домики — вот их тоже лучше обойти.

— А Дэон где?

— Да вот он, — Павел показал точку чуть восточнее Арзуна, — довольно близко находится: расстояние между ними около ста километров. Хотя, может, и меньше… Мы обойдем его, — он провел ногтем по карте, показывая наш будущий путь. — Нам надо попасть в Тир. По местным меркам это довольно крупный город. Еще недавно был жутким захолустьем, но сейчас активно растет и уже перерос Арзун. Ехать до Тира дней семь. По Восточному тракту, конечно, было бы быстрее, но я не рискну выходить на него с нашими животными. Они заметные, а там как-то слишком оживленно.

Павел снова задумался. Я с интересом изучала карту: Тир, крупный торговый город, располагался на берегу большого озера, Была там и паромная переправа.

— Как мы переберемся через озеро? — спросила я. — На пароме?

— Нет, — покачал головой Павел, — придется идти в обход или отпустить Мурзика и Мишку. Но потом пешком ползти по степям в горы и дальше подниматься до станции? Нет уж, лучше обойдем.

— Думаешь, паром не выдержит их вес? — удивилась я.

— Уверен, что выдержит. Но насколько это безопасно? Предлагаю решить вопрос на месте. Может, нами вообще никто и не интересуется, а у нас с тобой просто приступ паранойи. Тогда спокойно сядем на паром и, окруженные зеваками, переправимся на другой берег озера.

— А если нет, то нас могут схватить, — задумалась я. — Знаешь, в такой ситуации я нахожусь впервые. Мне все время кажется, что все это просто дурной сон.

— Мне тоже, — вздохнул Павел. — Но я больше беспокоюсь о том, что сейчас происходит на других станциях. А вдруг это масштабная диверсия против всех наших отделений?

— Да брось. Вот это уж точно паранойя.

И все же мы не удержались и отправились посмотреть на Арзун. Правда, без животных, чтобы не привлекать внимание. Сквозь туман были видны изогнутые крыши домов, башенка храма и фигурка дракона на ней. Я даже услышала звон колоколов: он словно тек по улицам, петлял между домами и клубился в воздухе вместе с пылью и этой странной дымкой, накрывшей город. Но если раньше он казался мне умиротворяющим и величественным, то сегодня в нем будто сквозила какая-то тревожность и торопливость.

— Странно, — заметила я, — утро давно прошло, а туман остался. Интересно, почему?

— Не знаю, — пожал плечами Павел, — не припомню здесь такого явления. Туман ли это вообще? Посмотри, как плотно стелется, словно дым. Не пожар ли там?

Через некоторое время мы ушли. Павел указал на джонку, висевшую в воздухе на приличном расстоянии от Арзуна.

— Не зря они там торчат, — заявил он. — Островные не дураки. В городе точно не все в порядке. Слышишь, как бьют колокола?

— Странно: вроде колокол небольшой, а слышно его даже отсюда, — изумилась я.

— Ничего удивительного здесь нет: их звук усилен специальными кристаллами.

Мы решили уйти как можно быстрее: свернули со знакомой проторенной дороги на какую-то узкую, почти звериную тропку. Еле заметная для нас, она была прекрасно видна нашим животным, которые, как мне показалось, хаживали по ней уже не раз и не два.

— Что за тайная тропа? — поинтересовалась я у Павла.

— Это спуск к заброшенной дороге на южных землях, — объяснил он.

— А почему ее забросили?

— А что там делать-то? — развел руками Павел. — Людей на юге практически нет, только степь, поросшая какой-то острой травой, на которой даже скот нельзя пасти. Одним словом, бесплодные земли.