Почтовые

— Не могу сказать точно, — ответил тот, — может и уцелели. А может, и нет.

— Кто же мог устроить взрыв?

— Конечно, хофу! Мы ведь очень сильны в артефакторике. Далеко продвинулись в разработке оружия против них, — сказал Луиджи. — Поэтому сейчас нас всех постараются устранить. Как же мы были беспечны и самоуверенны! — горько вздохнул он. — Хофу прекрасно знают, что островные никогда не пойдут на договоренности с демоновым отродьем. Это противоречит всем нашим принципам.

— Я разворачиваю корабль, — вдруг сказал Ник Павлу. — Могу вас высадить где-то по пути.

Павел склонился было над картой, решая, где бы нам было удобнее сойти, как вдруг…

— Николай! — негромко позвал Луиджи.

Мы с Павлом в изумлении уставились на него. С каких это пор Никколо стал Николаем?

— Там остался Виктор, он не пострадал, потому что во время взрыва был на корабле, в море. Так что не беспокойся, он все сделает. Нам же Совет разрешил продолжить путь в Дэон вместе с Почтовыми, — медленно говорил Луиджи.

Ник помолчал, потом встал и так же молча вышел из кают-компании.

— Оставьте его. Он сильный мальчик, справится, но сейчас путь лучше побудет один.

— Почему вы назвали его Николаем? — недоуменно я.

— Мой сын и внук погибли при проведении сложных опытов. Вся мастерская тогда угорела от какого-то ядовитого тумана. И мальчиков, моих правнуков, я растил сам, пока мог. Их назвали Никколо и Виктор в честь моих друзей-однополчан, Николая и Виктора. Кольки и Витьки! Оба погибли под Сталинградом, — вздохнул череп и мигнул сначала зеленым кристаллом, а потом красным. — А я вот вторую жизнь обрел…

Ночь прошла без происшествий. Джонка еле тащилась в сторону Дэона. Ветер надувал паруса, и тогда корабль начинал лететь веселее и быстрее. Сны в эту ночь были на удивление спокойными.

Я видела своих коллег: небритого и изрядно помятого Мусу Ахмедовича, который, задумавшись, сидел в незнакомом кабинете, Марию в одежде местной горожанки, идущую куда-то по улицам неизвестного мне города, и Игната. Он был все там же, в подвале, и хотя я не видела его, но слышала его дыхание. А потом во мгле что-то влажно блеснуло.

— Кто здесь? — глухо спросил Игнат, его залитые чернотой глаза смотрели прямо на меня.

Глава двадцать четвертая

За ночь из веселого и беспечного задиры Ник превратился во взрослого мужчину. Его лицо осунулось, скулы стали жестче, а у рта залегли две морщины, которые обещали когда-нибудь превратиться в тяжелые жесткие складки. Он не рвал на себе волосы и вообще старался делать вид, что спокоен, однако часто замирал, словно пропадая в своих мыслях, а потом резко вздрагивал и приходил в себя.

Ник не сразу подчинился приказу Совета Содружества: все утро они с Луиджи спорили. В конце концов, получив второе указание от Совета с жестким требованием следовать в Дэон и сопровождать луэ, то есть меня, он все-таки уступил.

— Пока сам не увижу, что Острова нет — не поверю. Плевать на все ваши доклады, — припечатал он.

После этого Луиджи занялся мною. С момента «воссоединения» своих субличностей череп изменился: его части никак не желали жить мирно, каждая имела индивидуальные черты и ни за что не желала их терять.

— Пора уже начинать учиться, — заявил мне Луиджи. — Ты должна управлять кристаллом, а не плыть по течению!

— Да я только «за»! — возмутилась я. — Но как же мне это делать? Может, есть какие-то старые легенды, где упоминается, как нужно работать с луэ?

— К сожалению, я ничего подобного не помню и могу опираться только на свой опыт артефактора. И вот что я хочу сказать тебе, девчонка: воля и кровь — единственное, что необходимо для управления кристаллом подобной силы, — заявил Луиджи, и оба его глаза сверкнули зеленым. И в следующее мгновение, поменяв цвет кристаллов на красный, заорал:

— Ах ты, старый фанатик! Тебе бы только опыты проводить! А если девочка не выдержит?

— Слабак!

— Демон! Безжалостный кровопийца! Да тебя к стенке приставить надо и расстрелять без решения суда!

— Луиджи! — рявкнул Ник. — Соберитесь оба! Надо помочь Тане.

— Так что там насчет крови? — мрачно поинтересовалась я. — Надеюсь, из меня не придется нацедить пару стаканов, чтобы вымачивать в нем этот ваш кристалл?

— Конечно, нет, — «успокоил» меня Луиджи. — Достаточно просто погрузить камень в рану! Если сделать надрез… Мучитель детей и кошек! Надрез?! Ты хоть представляешь, как это больно?.. Но это самое быстрое и простое решение! И вообще, сейчас не до жалости! Если бы на месте девчонки был Никколо, я бы ни минуты не раздумывая поместил кристалл ему под кожу. — Тут Луиджи заметил, что Ника передернуло. — А что такого? Надо терпеть, жизнь — боль!.. Ах ты, душегубец, едри твою рыбу! Коляха, Таня, не слушайте его, мы найдем менее болезненное решение!

— А воля что? — устав слушать перебранку, я задала вопрос, который меня тревожил гораздо сильнее.

Тут уж оба Луиджи не нашлись, что ответить.

— Важно, чтобы кристалл находился как можно ближе к телу владельца, — подвел итог рассуждениям черепа Ник. — Если он часть Призрачного дракона, надо искать путь к Тэнлу.

— Он сам ее найдет, — проворчал Луиджи, — главное, чтобы девчонка была готова и не струсила.

Я подвязала луэ повыше на шее, чтобы он удобно лежал в ямке между ключицами.

— Надеюсь, этого достаточно?

— Может, все-таки отдать камень Нику? — упрямо пробубнил Павел, который категорически не желал делать из меня «опытную делянку» для Луиджи.

Но никто его не слушал. Кожа под камнем нестерпимо зудела, и я, конечно же, очень быстро расчесала ее до крови к радости одной из частей черепа.

Джонка шла все медленнее и медленнее, и Ник готовился покинуть судно, чтобы продолжить путь пешком, иначе до Дэона пришлось бы добираться слишком долго. От окончательного принятия такого решения его останавливало только то, что внизу мы могли наткнуться на отряд хофу или их сторонников. Поэтому пока мы медленно, но верно дрейфовали в нужную сторону на джонке.

Ближе к вечеру я вышла на палубу, чтобы еще раз посмотреть вниз на Шанлу, так похожего на мою родную Землю. Если отвлечься и забыть о том, что я не дома, то разницы почти не заметишь: те же равнины, холмы, озера, поросшие камышом реки. Луэ теперь был не просто теплым, а скорее горячим. Кожа под ним воспалилась и покрылась коркой, которую я постоянно сдирала. Вот и сейчас он прижался к свежей ранке и резко нагрелся. Голова закружилась.

— Таня, что с тобой? Тебе плохо? — я не заметила, как Павел поднялся следом за мной. Он озабоченно посмотрел на меня. — Ты тут стоишь уже минут пять и даже не шелохнешься.