Почтовые

Мы с Павлом какое-то время в изумлении рассматривали «прадеда».

— Невежливо, мой мальчик, прятать предка под рубаху. К тому же ты не мылся дня два! — возмущался тот.

— Ты же не чувствуешь запахов! — удивился Ник.

— Ха! — фыркнул Луиджи Луиджи. — Зато мое воображение еще не угасло. И ум! В отличие от усохших мозгов моих научных оппонентов.

Голос исходил откуда-то изнутри, при этом челюсть черепа оставалась неподвижной.

— Вы научились записывать память человека на магические кристаллы?! — восхитилась я. — Это просто чудо!

— Никаких чудес, деточка, — сварливо скрипнула черепушка. — Это наука!

— И куча ошибочных изысканий, — добавил Ник. — Сколько ради этого было загублено кристаллов и стержней воспоминаний, страшно представить!

— Не ной, потомок! Просто не каждому дано продолжить свои дела и после смерти.

— Помни, что твои кристаллы вызревали в моей крови! — парировал Ник.

— Пф-ф, — фыркнула черепушка. — Всего-то половина раствора!

— Целая половина!

— Ой, ну хорошо, хорошо! Потому-то ты и назначен моим помощником! А не наоборот.

И они перешли на какую-то научную тарабарщину, которую даже мне после прочтения всех тетрадей и учебников на Базе было не понять. А Павел, судя по его лицу, потерял нить разговора сразу, как только услышал про кровяной раствор.

Жаркая дискуссия была прервана черепушкой, когда в самом разгаре спора Ник с красным от возмущения лицом обосновывал выводы какого-то эксперимента.

— Ладно, прочь споры! — сказал Луиджи. — Тащи прибор, будем замерять девчонку!

Тут мы с Павлом словно очнулись. Замерять? Меня?!

— Что еще за прибор? — насторожился Павел, на всякий случай загородив меня собой.

Я лихорадочно соображала, что со мной будет, если сигануть вниз прямо с борта джонки. Выдержит ли защитный браслет падение с такой высоты?

— Он абсолютно безопасен! — успокоил нас Луиджи. — Замеряет силу сигнала луэ.

— Луэ? — нахмурился Павел. — Что за луэ такое? Оно что, фонит?

— Конечно нет! — проскрипел Луиджи, пока Ник, пыхтя, вытаскивал из-под стола знакомый темно-серый ящик.

— Никаких замеров не будет, пока я не получу объяснений, — твердо заявила я.

Ник замер, похоже, вспомнив незавидную участь хофу и не рискуя подходить ко мне со своим ящиком.

— Справедливо, — согласился Луиджи. — Луэ — легендарный древний артефакт. Его еще называют оком Тэнлу. Мощный кристалл заключен в каменную оболочку.

— Око Призрачного дракона? — уточнила я. — И чем оно так знаменито?

— За всю историю нашего мира луэ появлялся всего три раза…

— Постойте-ка, не связано ли это с приходом самого дракона? — спросил Павел.

— Абсолютно верно, — подтвердил Луиджи. — Перед его появлением можно заметить некоторые знаки, которые мы и отслеживаем. Да, мы ждем его уже больше тысячи лет! В последний раз, согласно легендам, луэ явился примерно тогда.

— А при чем здесь Таня? — нахмурился Павел. — Какое она имеет отношение к вашему древнему артефакту?

— Я и сам не пойму, если честно, — признался череп. — Луэ всегда требуется носитель. Один из тех, кого вы называете способными, или восприимчивыми, к магии, а мы — просто одаренными. Нет каких-то специальных правил отбора: стать проводником воли Призрачного дракона может любой из них. И если этот камень на шее девчонки — луэ, то даже не знаю, что с вами делать…

— Зачем вы искали луэ? — спросила я. — Он ведь и сам прекрасно находит себе носителя.

— Ну что за легкомысленность! — возмутился Луиджи. — Совершенно ясно, что чем сильнее носитель, тем мощнее око. Ну и, конечно же, я мечтал с его помощью усилить потомство нашего рода!

— Чего?! — с негодованием воскликнул Ник. — А мне-то ты пел о судьбе мира! А что потом случается с носителем, забыл?!

— А что потом? Потом должно еще наступить! И между прочим, в легендах об этом не упоминают, — отрезал череп.

— Может, потому и не упоминают, что в итоге носитель, к примеру, погибает? — заметил Павел.

— Мальчик мог успеть оставить потомство! Луэ нужно время, ему вполне бы хватило, чтобы завести пару наследников.

Мы все замолчали, переваривая услышанное от Луиджи Луиджи.

— Ну, Луиджи, — наконец произнес Павел, — вы, конечно, великий ученый, насколько я помню историю этого мира… Но это уже перебор!

— Возможно! — запальчиво воскликнул череп. — Но наука требует жертв!

Я с подозрением спросила:

— А были случаи замены носителя?

— Были. И я уже размышлял над этим. Но пришел к выводу о нецелесообразности такого решения. Не благодарите меня — я всегда отличался великодушием!

— Ну так что? Проверяем сигнал? — уточнил Ник. — Уверен, это то, что мы искали!

Я кивнула. Ник нажал на какие-то рычажки и повернул выступающие кристаллы.

— И? — спросила я, через пару напряженных минут, когда ничего не произошло.

— Тэнлу пойми, что с ним не так! — почесал рыжий затылок Ник. — Вроде работал же!

— Олух! Кристаллы поменял? И это один из моих самых талантливых потомков! — рассердился Луиджи. — Воистину, род мой выродился! О, Витале! О, Бартоломео! Где вы, братья мои — светочи и умы семейства Луиджи?!

Пока Луиджи жаловался миру о том, что семья оскудела на светлые головы, Ник заменил кристаллы.

— Готово, — пропыхтел он и снова перевел рычажки и повернул камни.

— А чья, говорите, разработка-то? — уточнил Павел через минуту, когда опять ничего не произошло.

— Моя, — недовольно скрипнул Луиджи. — Но раньше прибор работал! Мы уже засекали сигнал луэ.

— Каким образом? — спросила я.

Ник указал на вдавленные в глубокие ниши камни, которые были закреплены на боковине устройства:

— Эти уловители сигнала должны загореться. Грубо говоря, чем ближе око, тем больше кристаллов светится. Луэ не регистрировался уже больше тысячи лет, и его уникальный код-сигнал был утерян.

— Мы его смоделировали по расчетам, — пояснил Луиджи. — Может, все же у девчонки не луэ…

— Стоп! — остановил его Ник. — Я, кажется, понял. Надо кое-что изменить.