Почтовые

«Как же хорошо, что мы здесь, а не внизу», — подумала я.

Потом начались странности: луэ на груди постоянно то нагревался, то остывал, показывая, что мы пролетаем над хофу. Сначала я пугалась, но потом привыкла и перестала обращать на это внимание. Однако осознание того, что Ник был прав и в Империи действительно полно хофу, было неприятным.

Основательно померзнув на палубе, я спустилась вниз и попыталась вздремнуть. Но не тут-то было: меня вновь начали преследовать странные сны. По словам островных, чем больше камень взаимодействовал со мной, тем сильнее проявлялись те самые три свойства. И тогда приходили видения, настолько внезапные, что я не всегда могла понять, сплю я или брежу наяву.

Мне вспомнился первый сон, который накрыл меня, когда я задремала на диванчике в кают-компании, сразу после перекуса. Павел выполз из каюты к нам узнать последние новости.

— Подай мне воду, пожалуйста, — попросил он.

Я повернулась к деревянному бочонку и… закашлялась. В воздухе летала пыль, кругом валялись какие-то обломки, куски арматуры, под ногами хрустело разбитое стекло.

— Что случилось-то? — спросил Муса Ахмедович у какого-то прохожего. Напротив старой семиэтажки на Никитском бульваре собралась целая толпа.

— Так взрыв!

— Газ, что ли, взорвался?

— Да кто скажет-то? Может, и газ, а может, и бомба, — пожал плечами мужчина.

Муса стал пробираться вперед, распихивая локтями зевак, я старалась не отставать, с ужасом спрашивая себя, что за дела здесь творятся и где я. Внезапно все вокруг потемнело. Пока я недоуменно вертела головой, кто-то вынырнул из плотной завесы и, схватив Мусу Ахмедовича за руку, потянул прямо туда, откуда только что вышел, в густую пелену тумана и пыли. Я торопливо шагнула следом, глаза защипало, и…

— Соринка, что ли, попала? — спросил Ник, когда я отняла руку от лица.

Я в ужасе огляделась. Что это было? Ник и Павел с удивлением смотрели на меня, лежавший на столе Луиджи раздраженно каркнул:

— Глупцы! У девчонки было видение!

И все завертелось, хотя, как мне казалось, странности со мной стали происходить гораздо раньше, еще в Арзуне. Присутствие Тэнлу ощущалось в каждом сне, как холодок, который пробегал по коже, когда тень дракона накрывала меня. Он словно сопровождал меня в каждом видении и с каждым разом становился все явственнее и ближе. Иногда мне даже чудился протяжный, низкий звон колоколов. К вечеру мы поняли, что хронология видений не последовательная. К этому времени я была уже как в тумане, зато Луиджи находился в невероятном возбуждении, правда, сначала снова сильно рассердился.

— Предвестница! — орал он, сверкая камнями в глазницах. — Ну надо же. Ник! Ты слышал? Она видит прошлое и настоящее. А значит, и будущее скоро увидит! Это прекрасно и ужасно одновременно.

— Ужасно-то почему? — удивился Ник.

— Потому! — отрезал Луиджи, а потом вдруг вкрадчиво сказал мне: — Между прочим Ник очень хороший мальчик! Чистая кровь, светлый ум, талант! Он уже защитился как джоэсс. С прекрасной научной работой, кстати… И он признанный ученый в кругах артефакторов и авторитет среди островных мастеров, несмотря на свой возраст! А впереди у него еще целая жизнь… Так что ты бы подумала, девочка!

Пока я с недоумением слушала черепушку, внутренний Геннадий не удержался.

«Этого еще не хватало! — прошипел он. — Ах ты, старая костяная сводня!»

Я прыснула, Луиджи надулся, поняв, что я смеюсь над ним.

Вот и сегодня ночью он словно бы нехотя блеснул зелеными кристаллами и спросил:

— Так что тебе там опять пригрезилось?

На мое плечо взлетел Проныра и злобно зашипел. Оба снарка невзлюбили Луиджи с первого взгляда, и тот платил им той же монетой. Вот и сейчас Проныра попытался схватить Луиджи лапой. Однажды ему это уже удалось, и теперь говорящий череп щеголял свежими отметинами на лбу, оставшимися от острых зубов снарка. Я ловко перехватила Проныру и прижала к себе, отчего тот сразу успокоился и пронзительно засвистел.

— Вот же поганец! — недовольно проскрипел Луиджи.

Я не ответила, вспоминая самое интересное из видений.

Муса Ахмедович стоял напротив мужчины, неопределенного возраста и незапоминающейся внешности. Незнакомец был одет в серый мятый костюм, вымазанный в пыли и извести.

— Региональный центр взорвали, — сообщил он Мусе. — Тебе повезло, что ты опоздал на совещание. Всех руководителей Специальных отделов и ревизоров надолго вывели из строя.

— Кто? — напряженно спросил Муса.

— Если бы мы знали! — вздохнул мужчина. — В самих отделах тоже есть проблемы. Да и у нас на службе не все гладко… Ты давно звонил своим в Казань? Мои люди доложили, что твои подчиненные отсутствуют на месте, а ворота в Империю заблокированы.

— А в других отделениях что с выходами в Империю?

— Везде все заблокировано.

— Много наших осталось там? — спросил Муса и коснулся лба дрожащей рукой.

— Двое точно. Плюс все твои.

— Не может быть, чтобы Павел и Таня тоже застряли в Шанлу!

— Сотрудники почты говорят, что утром они зашли в кабинет и больше не выходили, — покачал головой мужчина. — Мне жаль, что все так сложилось.

— Юра! — тихо сказал Муса. — Что же происходит, Юра? Ты же хорошо знаешь Игната и с нами уже много лет сотрудничаешь. Думаешь, это очередной виток войны?

— Уверен. Аналитики службы безопасности ожидали обострения конфликта не позднее конца года. Вот оно и пришло. Срочно вылетай в Казань, мои люди ждут тебя там.

Впервые я видела Мусу Ахмедовича в таком подавленном состоянии. Он как будто резко постарел и усох, словно кто-то выпил из него все жизненные силы.

— А как же мои люди? Кто их вытащит, если все выходы в Империю заблокированы?

— Никто…

Утром Павел не пожелал слушать меня, заявив, что все эти видения — чепуха, бред сивой кобылы и галлюцинации.

— Нам надо прорваться на восток, к своим, — твердил он. — Я не верю, что все так плохо. Вот увидишь, это всего лишь наваждение!

А потом все — Ник, Павел и я — разом принялись говорить, доказывая свою точку зрения. По итогам нашего сумбурного совещания было принято решение лететь до почтовой станции в Драконьих горах. Ник настаивал на том, чтобы свернуть к Островам, но Павел был непреклонен. Итог всему подвел Луиджи:

— Глупцы! Торопитесь на станцию, там все и решите! Надеюсь, прямо сейчас мы не совершаем страшную ошибку!

Ник пришвартовал джонку недалеко от почтовой станции. Дальше мы все пошли пешком, кроме Луиджи, которого нес Ник. Череп наотрез отказался остаться на джонке.

— Пока не вижу никаких следов людей, — сообщил Павел, отнимая от глаз похожий на старинный бинокль прибор, который ему дал Ник. — Снег лежит нетронутый, площадка перед входом давно не чищена. Но, может, станция все же обитаема и открыта? В любом случае надо пойти туда и проверить.