Под эгидой льва

Когда мальчишка признался, что Квиррелл и есть Волдеморт, Северус лишился дара речи. Нахлынувшие ярость и одновременно горечь в буквальном смысле чуть не задушили его, так долго не получалось сделать вдох. Дамблдор стал намекать, а потом и открыто говорить, что Тёмный лорд вернётся, вскоре после гибели Лили, и Северус верил, ждал и готовился, что придётся вновь угождать, подхалимничать перед тем, кого он давно уже не считал за своего повелителя и кого ненавидел всей душой. Однако чего он точно не мог предположить, что лорд, во-первых, объявится так быстро после возвращения Поттера в магический мир, а, во-вторых, проберётся в Хогвартс. Не мог Дамблдор не знать, что Квиррелл притащил в школу подселенца, просто не мог! Мало того, что Северус с прошлого августа говорил, что на Квиррелла реагирует метка на его руке, так и директор, очень опытный волшебник, искушённый во многих магических науках, сам не раз замечал, что Квиррелл очень поменялся по сравнению с прошлым годом. Замечал, однако всё равно зачем-то приволок в школу философский камень, словно в Хогвартсе, полном неуправляемых, переполненных гормонами подростков, знаменитому артефакту будет безопаснее, чем в магическом банке Британии!

Насчёт того, что он, Северус, чуть не свернул бывшему хозяину шею, можно было не беспокоиться. При вызове к повелителю он просто выдернет это воспоминание из памяти, отдав на хранение Ликси. Надеялся Северус и на ментальные щиты, которые серьёзно усовершенствовал с тех пор, как осознал и принял своё будущее шпиона при Тёмном лорде. Его мысли не мог прочесть и Дамблдор, а тот имел мастерство в менталистике, хотя и не афишировал этого. Так что Северус не беспокоился, он злился, что тогда не получилось довершить начатое. Но он и подумать не мог, что Квиррелл окажется идиотом и впустит в своё тело духа! Северус полагал, что тот тоже меченый, может, особо приближённый или что это потому, что Квиррелл каким-то образом взаимодействовал с лордом, но такое, такое... И Дамблдор, зная, делал всё, чтобы Гарри столкнулся со своим врагом. Одиннадцатилетний ребенок, меньше года знавший о существовании магии, против самого страшного волшебника последних столетий! Казалось, Дамблдор сошёл с ума, однако нет, старик был в здравом уме, вот что самое ужасное. После всего того, что рассказал Гарри, что Северус увидел и узнал, он твёрдо уверился: сыну Лили была уготована роль оружия и одновременно жертвенного агнца. Умрёт ребёнок или выживет, это Дамблдора не волновало, он хотел лишь избавить мир от Тёмного лорда, неважно, какой ценой. Что будет с мальчиком? Выживет героический ребёнок? Замечательно, можно в очередной раз превратить его в символ борьбы с тёмными магами. Умрёт, покончив при этом с лордом, — тоже неплохо, мёртвые герои всегда мотивируют народ лучше.

Если посмотреть на всю ситуацию со стороны, получалось жутко. Такой важный мальчишка, герой, Избранный, которому воздавали хвалы и благодарности английские волшебники, оказался не нужен никому. Дамблдору — нет. Собственным родственникам — тоже. Тех, кто в своё время хотел взять Поттера под опеку, попросту не услышали, Дамблдор, никого не спрашивая, единолично распорядился судьбой ребёнка. Вроде и спас от участи попасть в руки кому-то из Пожирателей или им сочувствующих, но это-то и спровоцировало тот тупик, в котором очутились Северус с мальчишкой. Без магического опекуна Гарри вынужден был подчиняться директору Хогвартса, как и обычные маглорождённые. Пожелай тот отдать Поттера Тёмному лорду лично в руки, мнение мальчишки не сыграло бы никакой роли. Северус вынужден был пить зелье сна-без-сновидений, чтобы отдыхать, потому что мысли, как вытащить Гарри из этой клоаки, не оставляли его ни днём, ни ночью. Никакого другого варианта, кроме как найти Поттеру магического опекуна или и вовсе вывезти его из страны, не находилось. Опасность мальчишке угрожала не только и не столько от лорда, не меньшей угрозой оказался и Дамблдор. Пока будет жив повелитель, директор не оставит ребёнка в покое, это очевидно, а сам Северус не обладал силой, знаниями или связями, чтобы прямо противостоять обоим магам. Он мог действовать лишь исподтишка, как сейчас, но это не панацея. Рано или поздно из подполья всё равно придётся выйти, то есть, снова отдать Поттера в полную власть Альбуса Дамблдора. Нет уж, старик обойдётся. Пусть сам справляется с лордом! Северус уже озвучил Гарри свои умозаключения и заставил задуматься, как бы тот хотел прожить жизнь. Принципиальное согласие мальчишки нужно было затем, чтобы позже Поттер не побежал к тому же Дамблдору под крыло, если ему что-то не понравится, а ему точно не понравится, когда его начнут заставлять учиться и вести себя, как положено маленькому магу. Как ни крути, Гарри — сын Поттера, и кровь придурочного папаши могла взыграть в любой момент. Тем более, что больше десяти лет Поттер был предоставлен сам себе, его заставляли только работать, а уж учился ли он, как вёл себя, никого не волновало. Он привык к этой свободе, не умел самоорганизовываться, не любил, когда им командовали и приказывали что-то делать, даже если это было ему во благо. В учебники Гарри вцепился лишь временно — так он переживал шок от столкновения с Тёмным лордом, Северус был уверен. А нужно, чтобы пацан чётко осознавал, что в жизни он может рассчитывать только на себя и свои знания, чтобы он учился сам принимать решения, не слушая Дамблдора или друзей. Но кого же взять ему в опекуны? Северус назвал Поттеру имя Малфоя, но сам на него не рассчитывал. У старого знакомца хватило бы финансов и наглости тягаться с директором Хогвартса, однако могло не хватить сил. Визенгамот оправдал Малфоя, объявившего, что Тёмному лорду он служил под Империусом, но на него всё равно косились с подозрением. Репутация Пожирателя смерти — не то, от чего легко можно отмыться. Против опекунства Люциуса встанет вся магическая Британия, это дело заведомо проигрышное. К тому же, Северус знал и помнил больше, чем волшебная общественность. Малфой был одним из преданнейших сторонников лорда. Исчезновение повелителя принесло Люциусу слишком много проблем и трат, и он совсем не обрадуется перспективе воспитывать Поттера. Скорее, Малфой выжмет из этого опекунства максимум выгоды, а потом при первой же возможности притащит мальчишку лорду. Северуса передёрнуло, и он низко рыкнул от расстройства и досады. Люциус не подходит. Тогда кто?

Чем больше имён он прокручивал в голове, тем отчаяннее осознавал собственное безвыходное положение. Некого было противопоставить Дамблдору! Уизли? Да, мальчишка сдружился с их шестым ребёнком, но что Молли, что Артур не пойдут против Дамблдора. Это видно по их сыну. Августа Лонгботтом? Та же история. Старая волшебница не пожалеет сироту, напротив, если с помощью Гарри ей выдастся шанс отомстить за покалеченного сына и невестку, Августа этим шансом воспользуется, невзирая ни на что. Кто ещё? Блэки? Все нормальные волшебники из этого рода — Рег и леди Вальбурга — давно уже умерли, а последний Блэк сидит в Азкабане. Да даже будь кобель на свободе, Северус бы ни за что не отдал ему Поттера. Блэк — безбашенный, неуправляемый садист и предатель; он вырастил бы из Гарри урода под стать себе. Министр Фадж? Три раза ха! Этот трус, уступавший в храбрости даже флобберчервю, ни в жизнь не скажет слово против директора, пока не почувствует за своей спиной надёжную поддержку. Северус не был хорош в политике (был бы — не вляпался в пожирательство), но и так понимал: Мальчик-Который-Выжил не станет для Министра этой опорой. Имя Гарри Поттера у общественности ассоциировалось именно с Дамблдором, и попытка Министра оспорить опеку, вызовет у волшебников лишь неприятие. Мол, Фадж пытается нажиться на героическом мальчике. Так что снова нет. Искать же подходящего опекуна среди малоизвестных магов бессмысленно, Дамблдор устранит его с лёгкостью.

Но не воспитывать же Северусу Поттера самому!

Помимо того, что мальчишка — сын мордредова оленя, похожий на него до жути, на Северусе висело клеймо Пожирателя. Сразу же набегут доброхоты, которые расскажут Гарри, что Северус Снейп прежде поддерживал Тёмного лорда, а Дамблдор объявит, что именно предатель Снейп передал пророчество, погубившее семью Поттеров. На всеобщее порицание Северус давно уже плевал: хуже, чем он себя осудил, никто его не осудит. Только мальчишка, разочаровавшись, на эмоциях рванёт прямо в лапы Дамблдору, и всё, конец. Рассказать Гарри самому… Северус с остервенением тряхнул головой. Да, дементор его поцелуй, он трус, он боялся реакции Поттера. Не потому что привязался, Мерлин упаси, нет! А потому что тогда сдержать обещание сохранить жизнь сыну Лили будет невозможно, своим поступком Северус, скорее всего, только ускорит его гибель. Нет, мальчишка должен выжить, даже если для этого потребуется незаконно вывезти его из страны!

В последнюю ночь, взбудораженный заявлением Поттера, Северус со всех сторон обдумывал этот вариант. Сначала, правда, костерил себя на разные лады, вспоминая слова наставника, который давным-давно призывал не возвращаться в Англию после ученичества, ведь там явно готовилась большая и кровавая заварушка. Затем на ум пришли его же, магистра Росси, уверения, что, случись что, Северус всегда может вернуться — старый мастер зелий примет своего ученика в любом состоянии и в любое время. Побег, казавшийся поначалу невозможным, постепенно становился всё более и более реальным. Останавливало Северуса лишь понимание, что проблема с опекуном в таком случае всё равно не решится. Да, он потеряет всё и превратится в мишень для лорда и Дамблдора, но за свою жизнь Северус и сам ломаного кната не даст, а вот Поттер… Гарри за границей не нужен ещё больше, чем на родине. В магической Англии его имя хотя бы что-то значило, в той же Италии мальчишка превратится в заурядного полукровку, не самого умного и не самого богатого. Но он останется жив! Останется жив... Имело ли значение всё остальное? Очевидно, что нет.

Принюхавшись, Северус поднялся и развернулся всем немаленьким корпусом навстречу ветру. С той стороны приближалась магия Флитвика, но не его запах. Ещё несколько секунд позволив зверю главенствовать, анализируя, Северус быстро перекинулся обратно в человека и вовремя. Среди темноты нежный серебристый свет, что испускал Патронус, казался ослепительным. Что было бы со львиными глазами, Северус не хотел знать.

Полупрозрачный ворон завис у него над головой и голосом Флитвика напряжённо произнёс:

— Я что-то нашёл. Ты мне нужен.

Продиктовав координаты аппарации, Патронус рассыпался искрами, а Северус, решив не затягивать, переместился на указанное место. Дамблдор понятия не имел насколько просчитался, решив не поднимать волну из-за исчезновения Поттера и отправив на поиски деканов школы. Очень сильно просчитался. Преподаватели и до этого роптали, не понимая дремучей невежественности и безалаберности героического ребёнка, а уж его исчезновение, окутанное ореолом тайны и абсолютно непонятными действиями директора, одновременно и объединило их против Дамблдора, и перессорило. Наверное, так же в своё время перессорились и Основатели. Минерве досталось за то, что отпустила первоклашек в лес, поддавшись на уверения Дамблдора о необходимости познакомить детей со злом, чтобы они не свернули на кривую дорожку. Северуса ругали, потому что он поначалу не воспринял пропажу ученика всерьёз. Флитвик и Спраут теперь держались особняком от них, предпочитая выходить на поиски в Запретном лесу вместе, но сегодня у Помоны зацвел единственный экземпляр магической разновидности лотоса, который распускался раз в пятилетие, и с Флитвиком отправился Северус.

Аппарация вынесла его на небольшую прогалину в лесу. На похожей он меньше недели назад отбил Поттера у Квиррелла. Разница состояла лишь в том, что деревья это местечко обступали уж очень плотно, и их кроны смыкались, не пропуская лунный свет. Наверняка, тут и днём было темно, мрачно и сыро. Флитвик парил в воздухе, используя чары левитации на каком-то пне, при этом он ещё умудрялся освещать полянку с помощью Люмоса, так что очень хорошо было видно следы сражения.

Выглядело всё так, словно тут схлестнулись несколько неслабых магических существ. Земля взрыта и вскопана, нижние ветви деревьев сломаны, парочке молоденьких дубов повезло и того меньше — их переломили пополам, и свежая древесина светлым пятном проглядывала сквозь открытые раны.

— Жестокая была битва.

— Согласен, — взволнованно протараторил Флитвик, — но не с Гарри. Бедного мальчика бы просто растерзали, окажись он тут. Дело в другом, Северус.

Услышав собственное имя, Северус удивлённо приподнял брови. За прошедшие дни он отвык именно от такого обращения от коллег. В его адрес летело лишь холодное «Профессор Снейп» с разной степенью негодования и возмущения. Сердце ёкнуло: раз уж Флитвик прекратил этот глупый демарш, должно было случиться нечто из ряда вон!

— Я могу ошибаться, но тут следы взрослого акромантула, который с кем-то сражался. И победил.

— Акромантула? С чего ты так решил, Филиус?

Тот отлевитировал Северусу прямо в руки что-то непонятное, при приближении оказавшееся оторванной паучьей лапой, примерно в два сустава длиной, но размером в половину человеческого роста. В первый миг зельевар в нём победил человека, и Северус принялся накладывать на конечность разнообразные чары. Не осталось сомнений: и результаты диагностики, и короткая, на ощупь напоминавшая шёлк, шерсть говорили, что это действительно был акромантул, взрослая половозрелая особь. Это же… для того, кто хоть малость смыслил в зельях, это — подлинное сокровище! Яд, шерсть, части экзоскелета, глаза, хелицеры! Северус и прежде знал, что в Запретном лесу водятся гигантские пауки, но разыскать их и подтвердить теорию, что это именно акромантулы, а ещё и обзавестись редчайшими ингредиентами, не мог из-за отсутствия страховки. А тут… В следующий момент его окатило жаром осознавания.