Под эгидой льва

— Мерлин, здесь живут акромантулы? — Вспомнились и компания первокурсников в лесу, и собственное столкновение с милордом-Квирреллом, полуночные поиски. Северус, может, и отбился бы, превратившись во льва, а Помона и Минерва? — И Альбус отправил сюда детей с одним Хагридом?

— Ты только сейчас это понял, Северус? — съязвил тот.

— Я не обязан сообщать всем и каждому, если вдруг решу изменить своё мнение.

— Напрасно. Нет ничего постыдного в том, чтобы признать ошибку и, если нужно, принести извинения. Зрелые люди так и поступают.

— Филиус, ты в самом деле хочешь провести со мной воспитательную беседу в самом сердце Запретного леса? — Северус не хотел ссориться с деканом Рейвенкло, но и смолчать не мог. Слишком неприятно было ощущать, что Флитвик с грацией дромарога топтался на его самолюбии. Зрелые люди, подумать только! Кто же тогда, по его мнению, Северус? Мальчишка, по уровню мышления недалеко ушедший от Поттера?

Тот помолчал немного, выдержал прямой, неприязненный взгляд и сказал негромко, но с толикой разочарования:

— Конечно, нет, коллега. Просто хотел, чтобы ты понял.

— Смею сказать, я понял. Давай уже закончим этот явно неприятный нам обоим разговор.

Да, иначе как бы в запале не брякнуть при Флитвике правду.

— Хорошо, Северус. Просто я... больно видеть такое отношение к беззащитному мальчику. Ведь у Гарри Поттера имелся не только отец, а ещё и мать, которая, если мне не изменяет память, была твоей близкой подругой.

— И в память об этой самой близкой подруге я и торчу тут ночами, обшаривая Запретный лес! — каркнул Северус, повысив голос. Он не ожидал от Флитвика настолько болезненного упрёка. Год уже практически заканчивался, и до сих пор никто не высказал Северусу, что он несправедлив к сыну Лили, никто из профессоров, которые бывали порой теми ещё язвами! А вот Флитвик церемониться не стал. — Доволен, Филиус? Или мне полагается рвать на себе волосы и рыдать из-за того, что Поттер пропал? Напомню, ему одиннадцать, голова уже должна быть на плечах! Его папаше в этом возрасте хватало ума на отнюдь небезобидные выходки, а яблочко от яблоньки недалеко падает!

Раздражённый Северус швырнул на землю паучью конечность, пнул её ногой и демонстративно отошёл в сторону, давая понять, что уж теперь-то точно не намерен разговаривать дальше. Мордред побери Флитвика и всех остальных! Нервы и так были на пределе, а тут ещё Поттер удружил своей просьбой, Филиус с его замечаниями… Только Северус думал, что неплохо справлялся и во всём этом хаосе держал себя в руках, как почти сорвался. Придётся и дальше пить Умиротворяющий бальзам. Ему нужна трезвая голова и адекватное восприятие реальности.

— Если я не бьюсь в истерике, как Хагрид, это не означает, что мне всё равно, — медленно проговорил Северус в противовес своему же желанию молчать. — Вы бы легко это поняли, если...

Он замолчал, потому что в паре ярдов впереди на земле был отпечаток ладони, человеческой ладони. Нечёткий, учитывая дожди, но вполне узнаваемый. Удивительно, как такой след вообще сохранился после развернувшегося на поляне побоища.

— Если бы что, Северус? — Флитвик на своём пне подлетел ближе. — Это же след руки! Откуда он тут?

— Он не принадлежит ребёнку, — Северус зачарованно уставился на всполохи чар, которые накрыли отпечаток из палочки Флитвика. — Слишком большой.

— Может быть, кого-то из наших? Нет, след старый, ему не больше недели.

Северус задумался, припоминая. Примерно столько же времени Поттер прятался у него. Не мог ли быть автором отпечатка Квиррелл?

— Северус, смотри! — окликнул его Флитвик, указывая на что-то, что висело совсем рядом на поломанном кусте. Он наколдовал Вингардиум Левиоса и Локомотор, и к ним по воздуху приплыло длинное тонкое полотнище, при ближайшем рассмотрении оказавшееся ещё и фиолетового цвета. — Я, конечно, не аврор, но разве это не остатки тюрбана Квиринуса?

— По-моему, это действительно они, — процедил Северус, глядя на неожиданную находку.

Он не знал, радоваться или волноваться из-за этого. Судя по всему, после своего побега от Северуса лорд в теле Квиррелла столкнулся с акромантулом, и состоялся новый бой, но с каким итогом? Был ли Квиррелл мёртв или только ранен? Если второе, то где он, как далеко успел уйти и жив ли до сих пор? Нет, это вряд ли, у акромантулов очень токсичный яд. Тогда что стало с духом, когда Квиррелл погиб? В Запретной секции на тему одержимости у волшебников ничего не удалось обнаружить, проклятый Дамблдор давно уже вычистил библиотеку, убрав всё, что его хоть чем-то не устраивало. Однако если Квиррелл мёртв, то всё сходилось. Ставший бестелесным дух не мог забрать философский камень и потревожить настроенные на него ловушки и сигналки. Северус по этой же причине не мог найти его в Запретном лесу. Оборачиваешься ты во льва или в дракона, обнаружить и вызвать духа без специального, довольно тёмного ритуала невозможно.

— Мерлин всемогущий! Но что его тюрбан делает здесь? Альбус сказал, что у Квиринуса возникли срочные семейные дела, поэтому он уехал.

— Интересно, какие же это срочные семейные дела могут возникнуть у одинокого сироты? — не выдержал Северус. Просто прелестно! Он-то полагал, что коллеги не интересовались только его личной жизнью, но получается, никому ни до кого в принципе не было дела. Понятно, почему другие преподаватели проворонили повелителя у себя под носом.

Замолчавший Флитвик внимательно посмотрел на него. О нет. Кажется, догадался. Да будь проклята гриффиндорская несдержанность, сколько ещё Северус будет страдать из-за неё?

— Ты знал, Северус.

— Что именно я знал, по-твоему?

— Что Квиринус может быть причастен к исчезновению Гарри.

— Подозревал, — нехотя выдал полуправду Северус, — подозревал, что его отъезд и пропажа Поттера неслучайны. Меня удивляет, что никто из вас не задумался над таким совпадением.

Флитвик, смутившись, отвёл взгляд, и Северус насмешливо хмыкнул. А это он ещё не сказал, что профессор ЗОТИ делил одно тело с Тёмным лордом.

— Альбус был достаточно убедителен.

— Альбус отказался вызывать Аврорат, когда был шанс найти Поттера живым и относительно здоровым. Запретил нам поступить разумно и получить помощь профессионалов. И вы с Помоной ещё верите ему после этого? Про Минерву я и не говорю, с ней и так всё понятно.

— Я очень виноват перед мальчиком, — помолчав, с болью и скорбью в голосе произнёс тот. — Я не убедил Альбуса передумать и действительно не заметил этой странности с отъездом Квиринуса. Был так сосредоточен на Гарри, что… Впрочем, это не оправдание. Альбус твердит, что нельзя терять надежду, но я уже не знаю, на что можно надеяться. Ты, я так полагаю, тоже. Ты же ищешь не Гарри, я прав?

— Не только его. Вообще любые следы, хоть Поттера, хоть Квиррелла. Это бы подтвердило мою теорию.

— А толку? Из-за Альбуса мы всё равно не сможем сообщить в Аврорат.

Это было правдой. Директор не собирался снимать то вето, что наложил на них, пользуясь властью главы Хогвартса. Пронырливые и прыткие, когда не надо, ученики, на которых Северус возлагал большие надежды в этой истории, не оправдали их: за пределами замка так и не узнали об исчезновении Гарри Поттера. Почему — было непонятно. По распоряжению Дамблдора досматривалась вся почтовая корреспонденция, но многие чистокровные частенько вызывали в Хогвартс домовиков из своих семей, им директор школы не указ, отследить или, тем более, запретить им что-то он не имел права. Да и письма — это всего лишь одна сторона медали; студенты с третьего курса ходят в Хогсмид на выходные, тут слово, там случайно оброненная фраза, и информация уже утекла, причём, совершенно незаметно. В то, что Минерве как-то удалось образумить учащихся, верилось слабо. Быстро охватить такую массу детей можно было лишь административными мерами, проще говоря, банальным запретом, но он бы непременно породил ровно обратную ситуацию, студенты бы заинтересовались, почему это вдруг им что-то нельзя. Имелись, конечно, и другие способы влияния, тот же разговор, например, к которому чаще всего прибегал Северус, но вряд ли это было не в духе Минервы.