Под эгидой льва

На фоне этих панических мыслей облегчение, читавшееся на лице Помоны, бесило неимоверно.

— Доброе утро, Руфус! Рад видеть вас! — проговорил директор так доброжелательно, словно ничего не произошло. — Чем обязаны вашему визиту, да ещё в таком расширенном составе?

— Утро совсем не доброе, мистер Дамблдор. — Голос Главного аврора был холоден и полон официоза, а глаза, метавшие молнии, цепко пробежались по каждому из преподавателей.

Скримджер сделал малопонятный пасс рукой, и его бойцы плавно и бесшумно сменили дислокацию, рассредоточившись между столами так, чтобы каждый мог обезвредить одного-двух профессоров при необходимости. Напротив Северуса оказался незнакомый парнишка с соломенного цвета волосами и с такими злыми глазами, что ясно стало — Гриффиндор, причём полный. А за спиной блондина на Северуса смотрела ещё и мадам Боунс. Проклятье! Его не должны скрутить здесь и прямо сейчас! Несколько минут, Северусу нужно всего несколько минут, чтобы отдать указания Ликси и избавиться от компрометирующих воспоминаний. Как их выиграть?

— Нам необходимо поговорить и немедленно, мистер Дамблдор. Дело не терпит отлагательств.

— Вы хотите побеседовать прямо здесь? — поняв, что любезность не поможет, директор тоже заговорил отрывисто и резко.

— Нет, ваш кабинет подойдёт. Пригласите всех деканов и ещё мисс...

— Мисс Гермиону Грейнджер, — подсказал стоявший за его спиной высокий и смуглый аврор. — Первый курс Гриффиндора.

— Да, и её тоже.

Грейнджер, только услышав собственные имя и фамилию, выбралась из-за стола Гриффиндора и с ужасно важным видом подошла к аврорской делегации. Другие студенты смотрели на неё с непониманием, а кто-то — со священным ужасом. Северус же, стиснув зубы, ругнулся про себя. И правда, гриффиндорская выскочка! Кто её просил вмешиваться? Флитвик, получается, ни при чём, это одна не по годам ретивая девочка с Гриффиндора умудрилась вызвать в Хогвартс авроров. Лучше бы она направила свою неуёмную жажду справедливости в какое-нибудь другое русло и не мешала ему спасать Поттера!

— Я — мисс Грейнджер, сэр. Это я вам писала.

Все авроры, как один, обернулись и посмотрели на неё сверху вниз, но Грейнджер это не испугало, к тому же, её быстро взяла под локоток и отвела в сторону, что-то говоря, мадам Боунс.

— Через пятнадцать минут в моём кабинете, — решительно произнёс Дамблдор. — Вас это устроит, господин Скримджер?

— Через три. Вопрос государственной важности, мистер Дамблдор.

— Десять, — не сдавался тот. — Преподавателям нужно дать студентам задания для самоподготовки на первое время. Ведь надолго же наша встреча не затянется, верно, Руфус?

— Посмотрим, — зловеще пообещал глава авроров, и Северус почувствовал, что взгляды большинства прибывших волшебников скрестились на нём. По затылку прошёл мерзкий ледяной озноб. Всё ясно, кто тут первый и единственный подозреваемый. — Я жду, господа, ваше время пошло.

— Дорогие ученики! — Дамблдор хлопнул в ладоши и этим поразительно легко перекрыл ропот и гул голосов. — Прошу вас отправиться на занятия. Позже мы объясним, в чём дело.

Разочарованные студенты вновь потекли на выход. Северус не стал дожидаться, что будет дальше: торопливо вытер рот салфеткой, швырнул её на тарелку и вышел из Большого зала через дверь, предназначавшуюся для профессоров. Десять минут! Когда Северус просил об отсрочке, то думал, что за такой малый срок обязательно успеет всё, теперь же стало ясно — ничего он не успеет.

По счастливой случайности у самой лестницы в подземелья удалось поймать старосту седьмого курса Джемму Фарли. Как раз с семикурсниками у него и должно было быть занятие. Коротко объяснив задание на урок, Северус объявил ей главное: сидеть тихо, не высовываться и не возмущаться, не болтать лишнего и особенно следить за Драко Малфоем. Фарли сосредоточенно выслушала, перемежая его речь короткими «Да, сэр», и только под конец спросила:

— Это связано с исчезновением Гарри Поттера, сэр?

Он запнулся, забыв, что ещё хотел сказать. Значит, никто не заметил неоправданно долгого отсутствия Поттера? Ну-ну.

— Пока не знаю, мисс Фарли.

Отправив старосту в класс зелий, Северус поспешил в свои комнаты.

— Ликси, ты с Поттером прячешься здесь и закрываешься своей магией! — с порога начал он, ворвавшись в гостиную мальчишки. — Никто не должен заподозрить, что здесь вообще есть комнаты, ясно? И забери из вещей Поттера мантию-невидимку сейчас же, она может пригодиться.

Домовушка, помедлив от неожиданности, часто-часто закивала, пискнула что-то неразборчивое и исчезла — наверное, отправилась за мантией. Оставшийся за столом Гарри походил на сову, настолько круглые у него были глаза.

— Авроры явились, мистер Поттер, — не выдержав напряжения, съехидничал Северус, — по вашу душу и стараниями вашей Грейнджер! Самое время!

Вернулась Ликси, держа в руках что-то эфемерно тонкое, полупрозрачное и тягучее. На первый взгляд, и сказать было нельзя, что это переливчатое нечто — ткань. Домовушка вручила мантию-невидимку Поттеру, и мальчишка вцепился в неё, как в спасательный круг. Сам же Северус, продолжая раздавать указания обоим, призвал из кладовой флаконы и принялся спешно вытаскивать собственные воспоминания. Нужно избавиться ото всего, что дало бы шанс заподозрить его в похищении Гарри: сомнения в адекватности и поступках Дамблдора, сочувствие к мальчишке, полуночные поиски в Запретном лесу — всё, подчистую! Северус не знал, пробовал ли кто-нибудь прежде таким образом обмануть Веритасерум, но выбора не оставалось. Даже с его опытом в ментальной магии сыворотку правды не одолеть, а так имелся хоть какой-то шанс.

Покосившись на Гарри, Северус замер с палочкой, прижатой к виску. Мальчишка выглядел совершенно убитым.

— Сэр, — начал он неуверенно, — если авроры тут, может... может, они выведут на чистую воду директора Дамблдора?

В широко раскрытых, немигавших глазах ребёнка без труда читалась надежда, нет, Надежда. Поттер хотел верить, что всё это вот-вот закончится, и Дамблдор со своими невообразимыми планами перестанет ему угрожать. Если бы всё было так просто...

— Сомневаюсь. Они пришли не по его душу. Подумайте, мистер Поттер, кто в здравом уме заподозрит директора, не зная обо всём, что знаем мы с вами?

— Но вы же им расскажете?

Северус предпочёл проигнорировать вопрос, вновь занявшись своими воспоминаниями. Время поджимало, уже было не до церемоний, и он выдирал мысли целыми клоками, не заботясь, важные они или нет. Менталистов в Министерстве давно уже не держали, никто не сумеет прочесть его воспоминания и проверить их целостность. Только на это оставалось надеяться, на это и на собственную удачу.

— Ликси, флаконы беречь как зеницу ока, — сказал он перед тем, как вытащить последнее воспоминание, собственно, об этом разговоре. — Проследи, когда меня закончат допрашивать, и верни их мне. Это жизненно важно, поняла?

Та, приняв целую батарею стекляшек, окутала их серебристой дымкой своей магии и решительно пропищала:

— Ликси не подведёт хозяина!

Теперь можно было перевести дух. Гонка последних минут выжала его досуха в плане эмоций, не осталось сил даже на страх. А может, его не было, потому что Северус не имел права на ошибку, он просто должен был пройти через всё это, не вызвав подозрений, чтобы потом схватить Гарри в охапку и увезти подальше. Только с каких пор мальчишка стал для него Гарри? Северус взглянул на затаившегося, словно перед лицом опасности, ребёнка: тот сидел, прижав к себе мантию-невидимку, и боялся произнести хоть слово, он смотрел на Северуса как на спасителя, как на смертника, как на... героя, Мордред его побери! Северус никогда не был героем. Не такой он человек. Не после того, как по его вине не стало Лили, а Поттер остался круглым сиротой. Северус бы ушёл молча, но что-то его остановило. Это не могла быть привязанность, нет, однако почему-то Северус, не терпевший детей, не умевший обращаться с ними, остро почувствовал, что он должен сказать Гарри. Может быть... потому что ему самому в детстве не на кого было смотреть со смесью восхищения, страха и надежды, и он не хотел мальчику своей судьбы?

Что за бред.

— Поттер. — Неправильно. — Гарри. Я не могу обещать, что всё будет хорошо, но я постараюсь. Что бы ни происходило, помни — я на твоей стороне.

Вот же... Сам говорил, что не герой, а ляпнул возвышенную, бессмысленную дурость, следуя заветам Годрика Гриффиндора. Северус в этот миг возненавидел себя ещё больше, но на Поттера его слова оказали поистине магическое воздействие. Он выдохнул и со слабой улыбкой сказал:

— Спасибо, сэр. Я вам верю.

И сразу вся злость на себя у Северуса улетучилась, словно и не было её никогда. Он просто в растерянности смотрел на улыбавшегося ему мальчишку, ему, Пожирателю смерти, погубившему, на самом деле, не одну жизнь теми зельями, что готовил для лорда. Вздрогнув, Северус отвернулся, отрывисто произнёс: