Под эгидой льва
Шрифт:
— Ликси, идёшь со мной, ты мне нужна, — и покинул комнаты Поттера.
Не вовремя он дал слабину.
***
Узнав, что в замок явились авроры, Гарри сначала обрадовался, но потом, посмотрев на белое от напряжения и тревоги лицо Снейпа, понял, чем им это грозило. Магические полицейские допросят профессора и узнают от него про Гарри; Снейпа отправят в волшебную тюрьму, Гарри вернут директору Дамблдору, и тогда ему крышка. Никто же не поверит, что это директор замышлял что-то плохое, а Снейп спасал, подумают, что всё наоборот, а у Гарри, как его, стокгольмский синдром от шока. Ладно, маги могут и не знать, что это такое, просто решат, что бедный ребёнок помешался от пережитого стресса. Ещё и сумасшедшим ославят! Нет-нет-нет, пожалуйста, не надо! Пусть магия поможет им с профессором пережить это испытание, пусть всё закончится хорошо! Гарри повторял и повторял про себя эти слова, как заклинание, пока Снейп командовал Ликси, а затем чистил свою
Он забрался с ногами на стул и обхватил себя за колени. А ну, замысел профессора не удастся, или что-то пойдёт не так? Если его раскроют при допросе? Если Ликси не уследит за воспоминаниями? Гарри с головы до ног окутало липким, мерзким, похожим на удушающую паутину ужасом. Все варианты одинаково пугали тем, что он оставался один против всех опасностей волшебного мира. Кто бы что ни говорил про Снейпа: мол, ненавидит гриффиндорцев, мечтает выгнать их из школы, пьет кровь бедных студентов на завтрак, обед и ужин, — они понятия не имели, что в Хогвартсе, огромном, полном людей самой разной силы и знаний, лишь этот человек взвалил на себя обязанность оберегать Гарри.
За несколько дней вынужденной совместной жизни Гарри увидел его совсем другим. Ведь и ругался Снейп всегда, потому что ему было не всё равно: как ученики знают его предмет, как ведут себя, как конкретно Гарри себя ведёт. Гарри знал теперь, что рядом есть надёжный взрослый, которому не наплевать на него, и надеялся забыть о жизни с Дурслями как о страшном сне… но у него отняли эту надежду.
Ликси вернулась неслышно. В ручках она держала ещё один флакон, и Гарри понял, зачем её позвал Снейп — чтобы она забрала последнее воспоминание. Ну, вот и всё. Для профессора больше не существовало Гарри Поттера, сына его школьной подруги, которого он обещал защищать, а был только отпрыск нахального и безмозглого отца. Понятно, что временно, но как же больно и страшно это осознавать!
Он проследил, как домовушка спрятала флакон к остальным и для надёжности накрыла их ещё несколькими слоями магии. За воспоминания профессора можно не беспокоиться, Ликси их сохранит. Теперь дело за самим Снейпом, чтобы он отбился от возможных обвинений и подозрений. Как профессор справится, лишившись приличного куска памяти, Гарри совершенно не представлял, и это заставляло его ещё сильнее нервничать. Он верил в таланты и умения Снейпа, но ведь от случайностей никто не застрахован. Тот же директор Дамблдор мог свалить исчезновение Гарри на кого-нибудь из подчинённых, чтобы самому не отвечать. Если директор халатно отнёсся к поискам Гарри, кто ему помешает ещё и это сделать?!
— Гарри Поттеру не нужно так сильно переживать. Хозяин всё преодолеет.
— Ты думаешь? — Гарри с сомнением покосился на домовушку. — Нет, я знаю, что профессор очень сильный, но а вдруг что-то пойдёт не так? Он же ничего не помнит. Кто ему поможет?
— Ликси поможет, — не согласилась та. — Ликси будет присматривать за хозяином и вернёт его воспоминания, когда будет безопасно.
— Ты молодец, Ликси, — вздохнул Гарри, однако легче ему не стало.
Наверное, он перестанет бояться, только когда профессор вновь переступит порог этих комнат и всё вспомнит. А до того придётся ждать. Гарри казалось, ждать он умел как никто другой, столько раз Дурсли лишали его еды и запирали в чулане, но теперь было совсем другое ожидание. От него зависела вся его жизнь. До того Гарри не раз произносил про себя, что вот от этого зависела его жизнь или от этого, но то было просто к слову, а сейчас по-настоящему, и Гарри чувствовал себя маленьким и беспомощным. Правильно, он таким и был, однако понимание, насколько Гарри зависим и ничего из себя не представляет, было острым и болезненным, как никогда.
Неожиданно почему-то голосом Рона пришла мысль — что, если профессор не просто так держал его взаперти от тех же самых авроров? Отмахнувшись от неё, Гарри сердито постучал по голове, чтобы больше не выдавала подобных глупостей. Он всё это обдумал уже и не раз. Не было у них с профессором прямых улик против директора Дамблдора. Не станут магические полицейские слушать одиннадцатилетнего ребёнка. А уж про самое страшное, про то, что Волдеморт расколол свою душу, им никак не расскажешь! Только если профессора подставить под удар, а Гарри не желал рисковать единственным взрослым, вставшим на его сторону. Где гарантия, что профессора не обвинят в пособничестве злодею? Как дядя говорил, тот, кто знает, тот чаще всего и виноват. Хотя Гарри был твердо убеждён, что и директор знал. Не мог не знать! Гарри подумал об этом ещё даже до того, как Снейп озвучил свои предположения. Во-первых, директор Дамблдор не раз говорил профессору, что Волдеморт вернётся. Значит, у него были основания так утверждать, не мог же он просто болтать! Никто не
станет шутить такими вещами! Во-вторых, директор победил могущественного тёмного волшебника много лет назад, а для этого мало быть просто сильным магом, нужно знать способности противника, его техники, вообще всё, что тот мог противопоставить. Ну, так Гарри думал. Взять, например, сапёров: если они не будут знать, как устроена и работает бомба, то и обезвредить её не смогут. Великие полководцы, как рассказывали на уроках истории в младшей школе, тоже всегда изучали своих врагов. Да что там, даже профессиональные футболисты обязательно смотрели матчи будущих противников. Гарри бы ни за что не поверил, что Дамблдор вышел на бой с тем магом, не подготовившись заранее, так что о тёмной магии он должен был знать немало. Только это опять одни слова, никакой конкретики, ничего такого, что можно было бы представить аврорам и в дальнейшем суду.Шмыгнув носом, Гарри горестно понурился. Ну, как же так? Почему ему так не везло? Он потерял родителей, ещё будучи маленьким ребёнком, и совсем не помнил их. Жил впроголодь с людьми, которые боялись его, презирали и ненавидели. Попал в волшебный мир, который оказался совсем не волшебным, а жестоким, полным бессердечных, беспринципных магов. И едва у Гарри появилась хоть какая-то надежда, шанс на заботу, некое подобие семьи, как всё повисло на волоске. Снейп... кроме него, никто никогда так с Гарри не носился. Наверное, лишь родители. Гарри невольно подумал, что, возможно, мама с папой точно так же прятали его от Волдеморта, как Снейп сейчас от Дамблдора. После всего того, что профессор для него сделал, вряд ли он будет плохим, злым опекуном или... или отцом. Гарри помотал головой. Рано об этом думать. Он сейчас нафантазирует себе, а с профессором случится что-то плохое, не дай Мерлин, или, наоборот, Дамблдора разоблачат, и Гарри уже не потребуется опекун-волшебник. А жаль... От такого ответственного, умного, много чего умеющего отца он бы не отказался. Ну и что, что они нормально общались меньше недели? Снейп оказался совсем не таким человеком, каким представлялся ранее и то, что он, при его-то характере, не отталкивал Гарри, а делился с ним самым сокровенным, воспоминаниями, и всё объяснял, многое значило.
Рядом тоненько, но так же печально вздохнула Ликси, и Гарри поднял на неё взгляд. Домовушка только что убеждала его верить в Снейпа, а сама нервно мяла в лапках край наволочки, служившей ей платьем.
— Тоже волнуешься, Ликси?
— Ликси верит, что у хозяина всё получится, — ответила она и поникла, — но не может не волноваться.
Гарри улыбнулся краешками губ. От знания, что он не один переживал, стало чуточку легче дышать, как будто Ликси забрала у него часть невыносимой ноши. Он перебрался из-за стола на софу — смысл что-то читать, всё равно в таком состоянии он ничего не поймёт и не запомнит, — и позвал эльфийку.
— Посидишь со мной?
Поколебавшись немного, она устроилась рядом, смешно свесив ноги — роста не хватало, чтобы достать до пола. Гарри придвинулся к ней ближе, притёрся плечом к плечу и нервно сложил руки на коленях. Больше он ничего не мог сделать.
Глава 9. Поиски и допросы
Набиравший обороты скандал был слышен уже у подножия лестницы. Северусу, когда он назвал пароль, даже показалось, что горгулья, защищавшая приход в кабинет директора, посмотрела на него с сочувствием. Значит, всё-таки решение прийти сюда было правильным, и Северус поймёт, что происходит, почему он знал, что нужно прийти к Дамблдору, но не помнил почему.
Это не было похоже на Империо или другое подчиняющее заклинание. Северус хоть сам ни разу не попадал под их действие, слава Мерлину, но последствия и ощущения подробно исследовал, когда изучал менталистику. С ним случилось что-то иное. Северус будто очнулся у своих покоев, он был совершенно дезориентированным и не понимал, как там очутился. Ему стёрли память? В Хогвартсе? Кто и как, Северус даже в собственных комнатах никогда не расслаблялся. Тогда что с ним случилось? Он надеялся получить ответы у Дамблдора, но, увидев в директорском кабинете магов из Министерства, осознал, что всё запуталось ещё больше.
— Значит, вы отрицаете, что Гарри Поттер пропал? — обманчиво спокойным тоном спросил Скримджер как раз в тот момент, когда Северус вышел с лестницы.
Из-за обилия присутствующих в довольно просторном помещении стало тесно. Кроме Дамблдора, деканов и Скримджера тут ещё находилась мадам Боунс, державшая за плечо готовую разрыдаться Гермиону Грейнджер, один сотрудник ДМП и аврор. Северус едва поборол желание скривиться. Он не любил авроров (которые в последние годы состояли преимущественно из гриффиндорцев магловского происхождения) за тупость и слепое следование приказам, а также, конечно, за сам факт, что они авроры. Но, кажется, что-то начало проясняться. В Министерстве узнали, что Гарри Поттер исчез, и организовали расследование. Как всегда, вовремя! Несносного мальчишки не было уже почти неделю, а власть имущие маги только сейчас спохватились.