Под эгидой льва
Шрифт:
— Всё равно! — Гермиона задыхалась от волнения. — А если бы этого не случилось? Если бы хотя бы один крестраж не нашёлся? Или директор Дамблдор бы не сознался?
— Против Сыворотки правды у него не было и шанса. И какой смысл говорить о том, что уже не случится?
— Гарри, ты поступил ужасно эгоистично! Нужно было сразу сообщить, чтобы...
— А я вообще-то сообщил, — не сдержался он, слишком уж хотелось умерить пыл бывшей подруги. Помимо того, что глупо махать руками после драки, что же, по мнению Гермионы, Гарри должен был поставить под угрозу свою безопасность и ради чего?
Он проговорил всё это Гермионе после того, как объявил, что итальянские карабинери были в курсе, но не пожелали поставить в известность своих британских коллег. Однако та не поверила.
— Вот так я и жил эти годы, — закончил Гарри своё повествование, получившееся настолько длинным, что буйабес успел остыть. — Учился, разбирался в том, что должен был знать, но вряд ли бы узнал в Хогвартсе. Выучил итальянский и французский почти в совершенстве, хотя дядя Северус всё равно говорит лучше меня, у него даже акцент в английском появился. Ну, что ещё сказать? Учился на дому, в Италии нет своей магической школы. Вот, сдал экзамены в Министерстве и поступил уже сюда. Родные говорят, что очень важно получить образование, да и я, в общем-то, так думаю. Заранее предупрежу твой вопрос — возвращаться в Англию я не планирую.
— Почему?
— Меня там ничто не привлекает. Мой дом Министерство превратило в памятник, не подумав, что мне нужно будет где-то жить после окончания школы. Работа? Ну, вряд ли я найду у вас работу, которая мне интересна. Друзья? Прости, но все важные мне люди в Италии, а друзьями я обзавёлся даже здесь, так что... И потом, я не уверен, что смогу жить в Англии так, как мне захочется. Тут я — обычный студент, один из многих. Ну, со шрамом на лбу, и только. А там — Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил. Я обязан постоянно буду чему-то соответствовать и кого-то защищать. Гермиона, да об этом Министр Фадж говорил во время церемонии моих, хм, похорон, — со вздохом проговорил он, — что я мог бы принести столько пользы волшебному сообществу, доблестно защищая его от тёмных магов. Но меня забыли спросить, хочу ли я этого. Я, между прочим, собираюсь изобретать магические артефакты, а не борьбой со злом заниматься.
Можно было ещё добавить, что после откровений от Альбуса Дамблдора у Гарри начисто пропало желание жить на родине и помогать англичанам, но он не стал. Судя по ошалелому лицу Гермионы, для неё и так уже перебор. Что же, он не виноват. Наверное, надо было заказать Грейнджерам вина: сеньор Росси в полушутку, а полусерьёзно частенько замечал, что многим вещи гораздо проще воспринимаются, если выпить. Мистеру и миссис Грейнджер было чуточку легче, чем их дочери; они всё же имели слабое отношение к магическому миру, его проблемы и события не так уж сильно их волновали. А Гермиона — нет, Гермиона семь лет училась в Хогвартсе и многое видела своими глазами, слышала своими ушами, делала свои выводы. Гарри уверен был, что многие из них в корне неверные, но так же понимал: подобные ей люди с огромным трудом признают собственные ошибки и меняют мнение. Для Гермионы Гарри Поттер много лет был безвременно павшим героем, который, если бы не умер так рано, поборолся бы ещё с Волдемортом, а тут выясняется, что он жив и сбежал, получается. Даже считать его жертвой похищения нельзя: Гарри сам согласился прятаться и сам в лесу активировал портключ в Италию.
Видя, что больше никто не собирался задавать вопросы, Гарри с удвоенным усердием принялся за суп. Родители-то Гермионы времени даром не теряли, их тарелки уже были пусты в отличие от тех, что принадлежали Гарри с Гермионой. Сама девушка сидела, будто проглотив палку, и смотрела прямо перед собой, хмурясь и сердито дыша. Да, не понравилась ей услышанная история, не понравилась! Интересно, а на что Гермиона рассчитывала? Что Гарри кинется к ней с воплем «Помоги мне вернуться домой!»? Или поведает витиеватую эпопею в стиле тех несколько безумных бразильских сериалов, что недавно были популярны
среди итальянских волшебниц: что его похитили, и он все эти годы никак не мог вырваться из заточения? Мерлин, смешно! Почти семь лет прошло после пропажи Гарри, при всех таких вариантах он бы уже давно бы где-нибудь «всплыл».Очевидно, что встреча не задалась, и общение их вряд ли продолжится и дальше (слава Мерлину). Расспрашивать про своих бывших сокурсников, пожалуй, не стоило, не то Гарри мог нарваться на отповедь в стиле «Ты не интересовался ими столько лет, а сейчас спрашиваешь!». Ничего, и без этой информации можно прожить. Не случись встреча с Гермионой, Гарри бы и не думал выяснять, что и как с ребятами, которых он когда-то знал. Это нормально, это жизнь. С большей частью тех мальчишек и девчонок его дорога и так бы разошлась после Хогвартса, да и бывшие однокурсники уже и думать забыли о Гарри Поттере.
— Я всё же не понимаю, — заговорила Гермиона тогда, когда Гарри подумал, что стоит, наверное, заказывать кофе и как-то завершать эту встречу. — Нет, я, правда, не понимаю! Ты жил в Италии не под замком, ты всё знал — что профессора Дамблдора осудили, что профессор МакГонагалл была вынуждена уволиться, что Министр магии подал в отставку… но даже не попытался намекнуть, что ты в порядке! Ты никогда не был таким эгоистом, сколько я тебя помню. А как только ты уехал с профессором Снейпом…
— Ты хотела сказать «как только профессор Снейп спас мне жизнь»?
— Почему ты никому не сказал, что жив? Знаешь, сколько людей расстроилось из-за твоей гибели? Рон только к шестому курсу успокоился, а его сестра… Его сестра вообще пострадала из-за тебя! — вдруг выдала Гермиона сердито, и Гарри в удивлении приподнял брови.
Вот уж чего-чего, а подобных обвинений он не ожидал. Ладно про Дамблдора (и то, Гарри был виноват с натяжкой, старик сам себя обхитрил), но причём тут сестра Рона? Гарри с ней вообще не знаком был!
— Не смотри на меня так! Джинни очень расстроилась из-за твоей смерти, постоянно плакала, ей посоветовали завести дневник, чтобы пережить это горе. А дневник оказался крестражем Того-Кого-Нельзя-Называть! Она в Мунго попала с магическим истощением, чуть не погибла!
— И, по-твоему, в этом я виноват?
Вот, значит, о какой семье, пострадавшей от крестража, шла речь. Гарри прислушался к себе. Возможно, он и зачерствел, живя с двумя циниками в одном доме, но жалости к незнакомой сестрёнке Рона совершенно не испытывал. Девочка ни разу в жизни не видела его, а страдала, со слов Гермионы, так, словно Гарри был её несостоявшимся женихом и возлюбленным. Это же ненормально! Родителям Рона бы следовало задуматься, а они вон до чего довели — девочка общалась с крестражем Волдеморта! То есть, родные не удосужились поговорить со своим ребёнком, объяснить всё ей, помочь, они спихнули решение проблемы на дневник, а когда та попала в беду, виноватым был назначен почему-то Гарри Поттер. Хотя «почему-то»? Вполне себе обывательское мышление. Проще спихнуть вину на кого-то постороннего, чем признать, что проблема в тебе самом.
— Гермиона, перестань, — внезапно сказал мистер Грейнджер. — Не позорься, пожалуйста.
— Папа, не затыкай меня! Я говорю правду! И это только один пример, их вообще намного больше. А с профессором Дамблдором и вовсе несправедливо вышло, он ведь в тюрьме за преступление, которого не совершал!
— Если бы он сидел в Азкабане не за убийство, а за покушение, тебе бы стало легче? Ситуация-то не изменится.
— Гермиона, молодой человек прав. С какой стати он должен был оправдывать того, кто приговорил его к смерти? — Мистеру Грейнджеру, видимо, надоело постоянно одёргивать дочь, потому что заговорил он достаточно жёстко и решительно, напомнив этим дядю Сева, когда тот выходил из себя. — Ты же в курсе, что такое врачебная ошибка. Ваш Дамблдор именно её и совершил. Это большая удача, что нашёлся взрослый, который спас мистера Поттера. А если бы не нашёлся? Дамблдор, если я правильно понял, сталкивал бы его с Тем-кто… как его там? Смею напомнить, ты тогда дружила с мистером Поттером. Твоя жизнь тоже могла бы оказаться в опасности. Ты предпочитаешь смертельный риск какой-то несправедливости?