Под эгидой льва
Шрифт:
Родители Гермионы вновь многозначительно переглянулись между собой.
— Удивительное благоразумие, — пробормотала миссис Грейнджер. — Нет, правда! Ровесники нашей Гермионы в обычном мире не очень-то хотят трудиться, всё думают, что им недостаточно платят. А уж чтобы учиться и одновременно работать... У волшебников, как мы поняли, и подавно это не принято. Гермиона, вон, пыталась, но её никто не понял, даже сокурсники. Знаете, а ведь мы очень обрадовались, когда у вас власть сменилась. Судя по тому, что Гермиона рассказывала, перспектив в волшебном мире раньше не очень-то и много было.
— Мама!
— Что — мама? Скажешь, что мы ни разу с тобой этот вопрос не обсуждали? Мы же с Джоном, мистер Поттер, действительно очень рады были переменам. Думали, что пришёл ответственный человек, бывший полицейский, если на наш лад говорить, дочке всё легче после школы станет устроиться. А смысл? — она раздосадованно махнула рукой. — Ничего по итогу не изменилось.
— Мама, мы не об этом пришли поговорить! —
— Ну, на самом деле, тебе, Гермиона, можно попытаться поступить здесь, в Парижский университет. Если хочешь, конечно, — предложил Гарри, а про себя подумал, что не дай Мерлин!
Знаний и упорства Гермионе хватило бы, но то ли он уже отвык от характера бывшей подруги, то ли ещё что, только разговор нравился ему всё меньше. И родители у Гермионы невпопад влезли со своими сожалениями о том, как не везло их дочери после выпуска из Хогвартса… Напрямую, конечно, ничего сказано не было, однако осуждение происходящего в магическом мире Англии весьма красноречиво свидетельствовало: дела у Гермионы после окончания школы были вовсе не такими замечательными, как хотелось бы. А тут — Гарри, который жил в другой стране, поступил в высшее магическое учебное заведение и даже работал. Гарри, которого Гермиона вряд ли положительно характеризовала своим родителям. Да, пожалуй, трудно было предположить, что тот Гарри с первого курса превратится не в хулигана или спортсмена, а в спокойного, уверенного в себе молодого волшебника, студента, уже работавшего, несмотря на возраст. И это они ещё не знали, что Гарри поступил на престижную специальность современной артефакторики, по-магловски, можно сказать, изобретательства. Так посоветовал дядя Северус, да и сеньор Росси считал, что это будет лучшим способом перенаправить кипучую энергию Гарри в мирное русло. А требования на этом факультете были куда более высокими, чем на все прочие специальности, потому что, вопреки расхожему мнению, будущий артефактор не должен был специализироваться в одних только чарах. И в зельях требовалось иметь приличные знания, потому что камни и металлы часто обрабатывались зельями, и трансфигурация пригождалась, и алхимиком нужно быть, и магловской физикой тоже не брезговать. Да уж, хорошо, что Гарри не стал распространяться о своём образовании. Не хотелось бы видеть кислые лица собеседников, а то, что это будет так, и сомневаться не приходилось. Вон как мистер и миссис Грейнджер, вроде бы весьма добродушные и улыбчивые поначалу, помрачнели.
— Я подумаю об этом, — энергично произнесла Гермиона, — но прежде, я требую рассказа, как ты выжил.
Гарри кивнул. От этого никуда не деться.
— Для начала напомни, какая у вас была официальная версия? Я уже подзабыл, столько времени прошло.
— Как можно было забыть?! Гарри, тебе что, всё равно, что происходило у тебя на родине?
— Если честно — да. Только давай без нравоучений, пожалуйста. Я больше учёбой интересовался. Как оказалось, я слишком многого не знал, и Дамблдор этим пользовался и поощрял даже.
Гермиона поджала губы, но защищать бывшего директора Хогвартса не стала. Очень интересно. Помнится, на первом курсе авторитет преподавателей и особенно директора был для неё непререкаем. Иногда Гарри даже казалось, что если МакГонагалл или Дамблдор скажут, что Солнце вращается вокруг Земли, а не наоборот, Гермиона уверится в этом и будет продвигать дальше эту идею.
— Кажется, все посчитали, что меня загрызли в Запретном лесу пауки, — произнёс Гарри примирительно, потому что заканчивать разговор скандалом в его планы всё же не входило. Да и в кафе это хотелось бы ещё приходить. — Дамблдора осудили за то, что он отправил меня на верную смерть, посчитав крестражем Волдеморта. А, и ещё за то, что он превысил свои полномочия на посту директора Хогвартса, назначив наказание в Запретном лесу. И за то, что держал в тайне информацию о крестражах...
— Да, — нехотя подтвердила Гермиона. — И за исчезновение профессора Снейпа ему тоже дали срок в Азкабане, хотя, как я теперь понимаю, он тоже жив и здоров.
— Да, дядя Сев жив, здоров и только чудом каким-то не ушёл в науку окончательно. Если бы не мы с сеньором Росси, он, мне кажется, забывал бы пить и есть.
И это было правдой. Гарри думал, что сеньор Росси фанатик зелий, но оказалось, что его ученик — ещё больший фанатик. Когда они обосновались в поместье под Римом, и дядя Северус оказался избавлен от необходимости вести уроки, он полностью погрузился в исследования, изобретения и варку сложных зелий на заказ. В общем-то, именно этим обычно и занимались волшебники, обладавшие его уровнем знаний. Вот посещать всяческие научные сборища дядя Северус и не думал, пока Гарри рос, зато после его магического совершеннолетия вышел из тени и… в общем, в первые полгода после этого Гарри видел его от силы день или два — тот буквально скакал по миру по конференциям. Странно было, что англичане при такой его научной активности до сих пор не подозревали о «воскрешении» Северуса Снейпа. Впрочем, странности бывших соотечественников Гарри давно уже не удивляли. Удивляла активность дяди Сева и его же любовь к своему делу. Очень хотелось, чтобы и Гарри
в будущем таким же оказался. А ведь когда-то, будучи первокурсником, он считал скучным заниматься наукой и тратить на это большую часть жизни.— Дядя... Сев?
— Ну да. Фактически он заменил мне отца, но с моим настоящим родителем у него были сложные взаимоотношения, так что мы решили, что я буду звать его дядей. Он меня и спас. — Гарри замолчал. Пожалуй, оттягивать этот рассказ больше не имело смысла. Будь, что будет. — На самом деле, всё началось в ту ночь, когда Дамблдор в наказание отправил нас в Запретный лес. Вместе с Хагридом мы должны были найти того, кто убивает единорогов. Безопасное такое задание для первокурсников, да? Хагрид отрядил меня идти с Малфоем и дал нам в помощь Клыка, но Клык убежал почти сразу же, как только мы столкнулись с... с убийцей.
Можно уже было не скрывать детали — если бы английское магическое правосудие и попыталось обвинить дядю в похищении, то срок всё равно уже прошёл. Так что Гарри рассказывал подробно и обстоятельно, с самого начала: как натолкнулся в лесу на страшное существо, пившее кровь единорога, как это существо оказалось профессором Квирреллом, который чуть не убил Гарри, как неожиданно вмешался чудовищно огромный лев, обернувшийся потом профессором Снейпом, и дальше, и дальше. Грейнджеры, все трое, слушали; их потрясённое молчание не смогло изменить ни известие, что Гарри несколько дней прятался в Хогвартсе, пока его искали по Запретному лесу, ни принесённый официантом заказ. А Гарри, пользуясь тем, что его не перебивали, стремился поведать как можно больше: он уверен был, что в какой-то момент Гермиону всё же прорвёт от несправедливости, которая, по её мнению, свершилась, и всё, вряд ли удастся вставить хотя бы слово. Первую паузу, чтобы передохнуть и хотя бы немного поесть, Гарри сделал, дойдя до побега в Запретный лес.
— Но это же... — не своим голосом пробормотала Гермиона, сжимая приборы. К мясу она так и не прикоснулась. — То есть... Я не понимаю! Гарри! Профессор Снейп выкрал тебя! А ты... ты его защищаешь? Ещё и согласился отправиться с ним в Италию?
— А что, мне следовало пойти в Запретный лес и сдохнуть там, как хотел Дамблдор? — спокойно спросил Гарри, отложив ложку и наблюдая, как переменилась в лице девушка. Гермиона открыла было рот, чтобы подтвердить его мысль, но, слава Мерлину, поняла, что скажет в таком случае полную глупость. — Знаешь, Гермиона, может, со стороны и кажется, что дядя Северус меня выкрал. Юридически, пожалуй, это так. Только не забывай, что альтернативой было умереть от руки Волдеморта, потому что Дамблдор твёрдо верил, что я его крестраж и должен погибнуть в схватке с ним. Что же я должен был, по-твоему, предпочесть?
— Н-но...
— Дочь, помолчи, пожалуйста, — неожиданно жёстко произнёс мистер Грейнджер, из-за чего Гарри посмотрел на него с удивлением. — Твой приятель прав.
— Но профессор Снейп был Пожирателем смерти, — заметила Гермиона неуверенно, — все об этом знали. Мы же сами подозревали, что он хотел украсть философский камень... Как ты мог довериться такому человеку, Гарри?
— Я могу ответить на твой вопрос, но я не уверен, что ты поймёшь.
Гермиона нахмурилась: ей ужасно не понравилось напоминание, что ей что-то недоступно, что она в чём-то хуже и чего-то может не знать. Гарри вздохнул. Он не это имел в виду, но… так странно. В первом же полугодии первого курса Гермиона заявила о себе как о претендентке на звание лучшей ученицы Хогвартса, а сейчас Гарри смотрел на неё и понимал: он, скорее всего, не сумеет объяснить свой выбор так, чтобы она осознала и приняла. Гермиона жила в полной семье, родители любили её, она ни в чём не знала отказа, ну и, конечно, ею никто не пытался манипулировать. А Гарри... мало того, что у него по факту и выбора-то не было, так ещё он, после Дурслей понимавший, что никому до него нет дела, готов был цепляться за любого взрослого, кто проявил бы участие к его судьбе. Пусть поначалу и из чувства долга, но затем, Гарри знал, дядя искренне привязался к нему, иначе бы не терпел столько лет, не воспитывал, не объяснял ничего. Он сам так до сих и не женился (Гарри, правда, не оставлял надежды, что дядя Сев однажды тоже устроит свою личную жизнь, встретив какую-нибудь обаятельную и помешанную на зельях ведьмочку на одной из конференций), а ведь мог: по меркам магов он ещё был достаточно молод. Да, мог, но предпочёл посвятить эти несколько лет тому, чтобы вырастить Гарри настоящим волшебником и достойным человеком. Только вряд ли всё это будет иметь значение для Гермионы, с её-то многолетними предубеждениями.
— Давай, я продолжу, хорошо? А ты потом уже решишь, такой ли уж дядя Северус Пожиратель смерти, каким ты его считаешь. Мне и осталось-то немного рассказывать.
Остаток эпопеи с битвой в Запретном лесу произвёл на его собеседников куда большее впечатление, чем Гарри мог предположить. Едва услышав, что Волдеморт стал пауком и заговорил, Гермиона отбросила нож и вилку.
— Он вселился в акромантула? Тот-кого-нельзя-называть вселился в акромантула, а ты никому не сказал?!
— Не было смысла. Когда нас допросили итальянские авроры, акромантулов уже нашли и убили. К тому же, насколько я помню, все крестражи Волддеморта затем уничтожил доблестный английский Аврорат. Волдеморт больше не вернётся, так же заявил Министр Скримджер, нет?