Под эгидой льва

— Нет. — Обернувшись, та показала на немолодую пару, застывшую в отдалении у прилавка со свежими помидорами. — С родителями. Мы в отпуске.

— С родителями... Знаешь, где находится кафе «Дом»? — Когда Гермиона сказала, что выяснит, Гарри продолжил: — Я вас приглашаю сегодня поужинать. Не волнуйтесь, цены там небольшие, а кормят очень хорошо. Я точно знаю, мой однокурсник в «Доме» работает. Встретимся, и я отвечу на твои вопросы. В пределах разумного, конечно.

— Но почему не сейчас?!

— Гермиона, — Гарри тяжело вздохнул. Он уже и забыл, насколько напористым характером обладала бывшая школьная подруга. С возрастом в этом отношении она нисколько не изменилась. — Я не собираюсь убегать. Если бы я не хотел ни с кем встретиться, уж поверь, ты бы меня даже не узнала. Просто разговор предстоит долгий, а вести его на рынке — не самый удачный вариант.

— А... Да. Наверное, ты прав, — немного потеряно произнесла Гермиона, оглядевшись. Хорошо, что они столкнулись не на самой оживлённой улочке, иначе бы их давно уже оглушили своими возмущениями и оттолкали в сторону и прохожие, и сами торговцы.

— Тогда договорились? Сегодня на, скажем, семь вечера. Столик будет забронирован на имя Гарри Поттера, вас проводят, хорошо?

Медленно та кивнула. Сказала, что обязательно придёт, развернулась, сделала пару шагов в сторону своих родителей и зачем-то глянула на Гарри через плечо.

— Имей в виду, Гарри Поттер: если ты обманешь, я тебя найду, понятно? Ты задолжал мне очень много объяснений!

На секунду стало обидно, что она о нём так плохо думала, но, наверное, Гермиона имела на это право. Гарри семь лет не напоминал о себе, в Англии его объявили мёртвым и похоронили, а он — живой и здоровый в другой стране, оказывается. Ладно, всё это мелочи жизни. Когда-нибудь Гарри должен был встретиться кто-то, кто знал его как Мальчика-Который-Выжил или учился с ним в Хогвартсе. Немного удивительно, правда, что это произошло вскоре после его переезда во Францию, и Гарри думал, что, скорее всего, столкнётся не с Гермионой, а с Малфоями. У тех, по словам дяди Сева, здесь имелось летнее поместье. Однако первой, кого Гарри увидел из своей прошлой жизни, стала Гермиона. Пожалуй, это даже и к лучшему. Она не настолько вспыльчивая, как Рон, и не ненавидела его, как младший Малфой.

Сходив всё-таки в магическую часть рынка за ингредиентами для зелий, Гарри вернулся домой, в небольшую квартирку на верхнем этаже дома, выходившего окнами на Сену. Квартиру эту он снимал вместе с Маттео Сорсини, итальянцем, тоже учившимся в Парижском университете, только на факультете целительства и на курс старше. Соседа дома не оказалось, так что Гарри спрятал запасы в кладовую, предварительно наложив Стазис, и через блокнот, связанный Протеевыми чарами с таким же у дяди Сева, написал о встрече с Гермионой. Блокноты были подарком сеньора Росси к поступлению. Всё же Гарри перебирался в другую страну, отправлялся, так сказать, в свободное плавание, а дядя Северус оставался в Италии, и нужно было поддерживать связь быстрее и проще, чем через сов или вечно ломавшиеся из-за магии телефоны.

«Не удивлён твоей везучести, — пришёл язвительный ответ через несколько минут. — Даже странно, что ты попался всего лишь мисс Грейнджер, а не самому Министру магии».

Насчёт того, что Гарри собирался рассказать всё бывшей однокурснице, дядя ничего не сказал. То есть, не возражал. Они с сеньором Росси давно уже обсуждали этот вопрос, и всякий раз сеньор дядю останавливал, потому что тот совсем уж пускался вразнос, обещая всяческие кары от английских волшебников, которых столько лет обманывали. Варианты были от просто волны всеобщего негодования и заканчивая официальными требованиями вернуться на родину. С несовершеннолетним ребёнком это могло и сработать, несмотря на то, что Гарри официально получил защиту от итальянского Министерства магии, а затем и гражданство. Всё же он не какой-то обычный маг для англичан, он — Мальчик-Который-Выжил, общественное достояние. Итальянские чиновники хоть и обезопасили Гарри с его наставником настолько, насколько возможно было, но сами же советовали сильно не высовываться. Так что вплоть до семнадцатилетия Гарри жил достаточно... ну, не скрытно, но в неприятности не влипал, в газеты не попадал и больше ничем не прославился. Сеньор Росси называл это обычной жизнью обычного ребёнка. Да, Гарри не выделяли из-за того, что он кого-то победил во младенчестве, и не давали из-за этого преимуществ, но так и не взваливали ничего дополнительно! Гарри, как и сотни других итальянских магов, мальчишек и девчонок, учился, гулял и читал, в том числе и иностранную прессу читал, а «Ежедневный пророк», который продолжал выписывать сеньор Росси, в Италии именно что иностранной и считался. Там очень подробно освещали процесс против Альбуса Дамблдора, допросы его приводили, речи цитировали. Дико было видеть, что волшебник, считавшийся умнейшим и мудрейшим, которому англичане доверяли своих детей, искренне считал: раз Гарри Поттер связан с Волдемортом пророчеством, то и дальше должен сражаться с этим монстром, пророчество не может ошибиться. Гарри тогда ещё одиннадцать лет было, но он уже понимал: это ненормально, когда взрослый взваливает на ребёнка борьбу с опытнейшим тёмным магом. Против Веритасерума даже такой сильный волшебник, как Дамблдор, оказался бессилен, так что он выдал всё: что планировал и дальше культивировать в Мальчике-Который-Выжил желание бороться с Волдемортом, что Гарри, не случись промаха с крестражем, должен был посвятить этому всю свою жизнь... На вопрос, почему же бы не привлечь Аврорат и ДМП, Дамблдор пытался отмолчаться, а сознался: им он не доверял, подозревал, что кто-то из них мог служить Волдеморту, а вот мальчик — другое дело. Не признал Дамблдор и того, что, если бы не его ошибка, он вырастил бы из Гарри оружие, оружие, а не человека. Просто не чувствовал своей вины за это, ведь он же преследовал благую цель — окончательно избавить волшебный мир от Волдеморта. Шесть лет прошло, а Гарри всё ещё противно было вспоминать об этом. Гермиона неправа, считая, что Дамблдор сидел в Азкабане несправедливо. То, что Гарри остался жив, — не его заслуга. Если бы не дядя Сев (которого очень хотелось называть отцом, но тот, увы, так и не смог пересилить себя), Гарри бы навсегда остался в Запретном лесу. Или, если бы тогда ему повезло, умер немногим позже: Дамблдор бы не остановился, а сталкивал и сталкивал его с Волдемортом, следуя своему воспалённому воображению. Однако человеку со стороны это всё непонятно, это же нужно разбираться и вдумываться, знать те детали, которыми владели только Гарри и его взрослые. Да, с Гермионой будет трудно, но Гарри не собирался в лепёшку разбиваться, переубеждая её. Не захочет услышать или поверить — её дело.

Оставив Маттео записку, что вернётся поздно, Гарри заказал в «Доме» столик на четверых и аппарировал к кафе примерно за четверть часа до назначенного времени. Волнения не было. Ну, встретился со своей бывшей однокурсницей и встретился. Слишком давно их пути разошлись, слишком мало они общались. У Гарри в Италии появились свои друзья, Гермиона тоже вряд ли все эти годы училась одна. У них разные жизни, так получилось, так бывает. Не всегда школьная дружба проносится через всю жизнь. Вон, тётя Петунья и дядя Вернон тому пример. Гарри не виделся с ними с самого своего попадания в Италию, но всё ещё помнил, что те не поддерживали отношения ни с кем из школьных товарищей. Почему, конечно, не распространялись, но весь их круг общения состоял из жителей Литтл Уингинга и ещё знакомцев по дядиной работе. Ничего катастрофического в этом Гарри не видел, а потому и за итоги встречи с Гермионой не переживал. Единственно, что интересно было бы узнать, как сложилась жизнь у ребят: Рона, например, Невилла, Симуса, Вуда и других квиддичистов. Про Малфоя-то Гарри знал, потому что его отец пытался занять пост Министра магии, с которого слетел Корнелиус Фадж из-за «гибели» Мальчика-Который-Выжил. Попытаться-то попытался да неудачно. В самый разгар предвыборной компании Аврорат и ДМП опубликовали совместное расследование о крестражах Волдеморта, и оказалось, что один из них — дневник самого Волдеморта, который он вёл в юности, — долгие годы хранился в семье Малфоев. Люциус Малфой попытался избавиться от него, подсунув какой-то волшебной семье, от которого там, по недосмотру взрослых, пострадал ребёнок. Сразу как начался скандал, Драко Малфоя перевели из Хогвартса в Шармбатон, но вроде как позже, когда эта история забылась (а что бы ни происходило в магическом мире, забывалось оно очень быстро), младший Малфой вернулся на родину. И Люциус приличную должность при новом Министре, Руфусе Скримджере, занял. Эта семейка в очередной раз оказалась непотопляемой, как дядя Сев и предполагал.

Гермиона, разумеется, уже ждала его с родителями. Гарри ещё издали, на подходе к «Дому», заметил нетерпеливо прогуливавшуюся у входа девушку. Мать пыталась втолковать ей что-то, но Гермиона отмахивалась и продолжала мельтешить, мешая заходившим в кафе туристам.

— Добрый вечер!

— Гарри! — резко обернувшаяся Гермиона охнула. — Нельзя же так пугать! Я уже думала, что ты не придёшь!

— До семи часов ещё десять минут. И я говорил, мне нет резона убегать. Ты же понимаешь, что я спокойно заставить тебя вообще забыть о нашей встрече?

Та сникла.

— Да. То есть... прости. Это всё слишком неожиданно. Я столько лет думала, что ты мёртв, а ты оказался жив и скрывался. Мне всё кажется, что ты снова уйдёшь, лишь бы не раскрывать свою тайну.

— Это не тайна, где я рос и с кем. Мы просто не афишировали. И знаешь, я не жалею. Я прекрасно прожил и без мировой известности и публичности.

— Ты... — Гермиона не сразу нашлась с ответом, — ты говоришь так по-взрослому.

— Я вырос. И учителя у меня хорошие.

Продолжать этот разговор было неприятно. Гермиона своим замечанием продемонстрировала, что в её глазах он до сих пор был неразумным мальчишкой, который и с троллем полез сражаться, и дракона контрабандой ночью спасал. Гарри, пожалуй, слишком нарочито отвернулся от бывшей подруги и обратился к её родителям:

— Мистер Грейнджер, миссис Грейнджер, мы не были представлены друг другу. Меня зовут Гарри Поттер, когда-то я учился с Гермионой на одном курсе в Хогвартсе.

— Приятно наконец познакомиться, — ответил мистер Грейнджер, переглянувшись с супругой. — Гермиона много про вас рассказывала раньше. Ну и шума наделало у магов ваше исчезновение!

— Так было нужно. Повторюсь, я ни о чём не жалею. Я получил возможность жить собственной жизнью без навязывания мне обществом и некоторыми отдельными магами каких-то их ожиданий. Но это разговор не для улицы. Пойдёмте уже в кафе.

Столик Гарри отвели на веранде — достаточно удачно, на улице как раз понемногу начала спадать летняя жара. Кафе «Дом» было магловское, так что воспользоваться охлаждающими чарами не получилось бы. Себе Гарри заказал порцию буйабеса, решив, что со вторым блюдом определится позже, если вообще его захочет. Всё же традиционный французский суп с морепродуктами был не по-французски сытен. Грейнджеры все втроём тоже не стали тянуть с выбором. Пока еда готовилась, разговор по старому английскому обычаю (от которого Гарри за столько лет уже отвык) закрутился о погоде, затем перетёк на местные достопримечательности.

— Мы довольно давно ездим во Францию на отдых, но вот сейчас только решили найти магический квартал. Дочка вычитала, что вход где-то на рынке. Ей-то колдовать вне школы стало можно, лишь как совершеннолетие справила, но мы в том году не смогли поехать. Да и вот, сколько ни ходили по рынку, ничего подобного не нашли, — вздыхал мистер Грейнджер, попивая томатный сок. — Только вас, мистер Поттер, встретили. А вы давно здесь?

— Скоро будет полгода. Осенью начинаются занятия в университете, но я переехал сюда пораньше. И подработку же надо найти, и каких-никаких знакомых.