Подари мне небо. Сломанные крылья

– Принято. Ваш рейс первый на очереди. Ждите.

Диспетчер отключился, а я, не смотря на Ричарда, произнёс:

– Думаю, что минут десять, и они нас отпустят.

– Мне бы твою уверенность.

– Поделюсь, как только станет лишней. Что по погоде? Тучи сгущаются?

– Вроде нет, посмотри сам.

Ричард был прав. Обещанный шторм либо задерживался, либо решил, что ему не стоит даже начинать. Очень хотелось любого из этих двух вариантов. Тряска и густая облачность в том направлении была очень опасна. Под тобой океан, над тобой бесконечность. Сесть некуда, облетать невозможно. А отмена или перенос рейсов по собственной инициативе авиакомпании без официального уведомления чревата большими потерями.

– Борт семь-три-восемь, готовы взлетать?

– Давно готовы, – немедленно отозвался я. – Даёте добро?

– Взлёт разрешаем, начинайте рулёжку.

Ричард кивнул, я вновь проверил приборы – всё было идеально. Самолёт качнулся и неспешно поехал по взлётно-посадочной полосе.

– Дамы и господа, с вами говорит капитан воздушного судна Ричард Эйхарт. Наш самолёт полностью готов к взлёту. Просьба всем пассажиром занять свои места, пристегнуть ремни безопасности и слушать указания экипажа. Экипаж, к взлёту готовы.

После точки принятия решения и отрыва я понял, чем именно мне не нравятся полёты с Ричардом. Его управление было грубым, резким и бездушным. Он управлял машиной. Многотонной машиной. А я поднимал в воздух самолёт – живое существо из стали, требующее хорошего отношения и уверенного диалога.

Для него полёт – механика.

Для меня – жизнь.

– Шасси убрать.

– Шасси убраны, – я посмотрел на приборы. – Нужно увеличить тягу. Скорость ниже положенной.

Ричард открыл рот, чтобы возмутиться, и тут же раздался голос диспетчера:

– Борт семь-три-восемь, увеличивайте тягу. Занимайте эшелон сто десять.

Я хмыкнул, но язвить не стал.

Набрав нужную высоту, Ричард включил автопилот и повернулся ко мне. Я с трудом удержался от того, чтобы не закатить глаза. Сейчас начнётся…

– Марк, как ты умудряешься совмещать в себе эти качества – быть высококлассным специалистом, но так раздражать людей вокруг?

– Людей – это тебя? – на всякий случай решил уточнить. – Остальные не жалуются на моё общество.

– Да хотя бы и меня.

– Тебе просто нужно принять тот факт, что я сижу рядом с тобой вынужденно. Моё место не здесь. А там же, где и твоё. И я сделаю всё, чтобы его вернуть. А до тех пор, пока мне это не удаётся – я не буду молчаливым напарником, со стороны наблюдающим за тем, как ты совершаешь ошибки.

– Марк, – предупреждающим голосом начал говорить Ричард, – у меня часов налёта…

– Какая разница, сколько у тебя часов налёта? Лучше скажи, сколько у тебя сложных посадок или экстренных ситуаций, из которых ты выходил без единой потери?

– Ни одной, – гордо заявил он и тут же спохватился, – я имею в виду, что я ни разу не попадал в неприятные ситуации в небе.

Я едва не присвистнул. Ни разу? За такое количество полётов? Что-то тут не клеилось. Либо этот человек словил удачу, которая везде сопровождала его.

– Что ж, тебе повезло. А я не раз видел, как ошибка первого или второго пилота приводила к трудностям, которых можно было избежать.

– Тогда почему ты не избежал их? В свой последний рейс? Ты считаешь, что все будут боготворить тебя и считать лучшим пилотом? После того, что случилось?

– Я никогда не ждал от людей поклонов в свою сторону. И тебе ни на йоту не понять, как сложно возвращать свою жизнь, которую у тебя по ошибке отобрали. Советую обратить внимание на карту, – перевёл я тему. – Нам нужно облетать фронт. Он расползается вопреки нашим ожиданиям. И предупреди пассажиров, что им предстоит тряска.

– Передаю тебе право общения с пассажирами, – Ричард как-то сочувственно на меня посмотрел, – а я пока подумаю, с какой стороны обойти это адское облако.

Я взял в руки СГУ, кончиками пальцев чувствуя своё недавнее прошлое, и обратился к пассажирам:

– Уважаемые пассажиры, с вами говорит второй пилот Марк Вольфманн. Наш полёт проходит на высоте тридцать семь тысяч футов, и большая часть пути пролегает над водами Атлантического океана. К сожалению, природа не рада тому, что мы решили нарушить её границы, и решила дать отпор. Над океаном формируется неприятный фронт, который мы попробуем облететь. Будьте готовы к тряске и оставайтесь на своих местах. В случае необходимости, обращайтесь за помощью к членам экипажа. И сохраняйте спокойствие.

Благодарный кивок от капитана, и я вместе с ним погрузился в карты. То, что я видел, пугало даже меня. Но гораздо больше меня испугало то, как побледнел повернувшийся ко мне Ричард.

Глава 27. Кейт

Не знаю, в какой именно момент я окончательно поняла, что устала. Не физически, а морально. Я от души была рада за Марка и за то, что он двигался вперёд. И помогать ему была готова, вот только… Появилось чувство, что он забыл, что у него есть я. Он не всегда писал мне, что долетел, хотя знал, как это важно для меня. Я отслеживала рейсы онлайн и каждый раз с замиранием сердца ждала, когда статус «летит» сменится на статус «прибыл». А потом ждала сообщений. И с каждым днём их становилось всё меньше. Обида и злость на себя попеременно накрывали с головой – я чувствовала себя одинокой и больше не нужной.

Ему не нужной.

Прокручивая в голове диалоги с Марком, я надеялась, что смогу донести до него свои страхи. Но как только он возвращался домой, моя решительность куда-то испарялась. А каждый раз, когда он говорил, что любит, я вообще забывала о своих переживаниях.

Но что-то внутри меня не давало покоя. Его обещание. Обещание, что он возьмёт меня на рейс… Обещание, что мы с ним поженимся. И мне казалось, что этот момент наступит только тогда, когда Марк вернется в кресло капитана. А судя по тому, что происходило, шансы были не слишком велики. И что в этом случае будет ждать меня? Что будет, если он поймёт, что его обещание невыполнимо?

– Кейт? – Голос заставил меня вздрогнуть и поднять глаза. – Ты что тут делаешь в одиночестве? Где дочка?

– С моими родителями. Они раз в неделю забирают её на полдня и дают мне возможность отдохнуть. Только, кажется, отдыхать я не умею, поэтому прихожу сюда. Попить кофе и помечтать. А ты что тут делаешь, Том?

– У меня встреча с прессой. Это кафе самое тихое и спокойное. Тебе ли не знать?

Да. Мне ли не знать. Именно поэтому я часто приходила сюда раньше. Бывала с сестрой. Запах ванили и свежеиспеченного хлеба, тихая классическая музыка располагали к тому, чтобы приходить сюда как можно чаще.