Подари мне небо. Сломанные крылья

– Кейт! – она ответила быстро. – Я знаю, почему ты звонишь! Ты же обещала не смотреть новости!

– Знаю, – всхлипнула я. – Как думаешь, он справится?

– Кто? Ураган с Марком? Нет, конечно.

Я усмехнулась, несмотря на то, что сердце сжималось от ужаса.

– Куда он посадит самолёт? Аэропорты закрыты. Как он долетит? Что, если они не смогут сесть? Они же не развернут рейс без дозаправки? Им не хватит топлива…

– Кейт, успокойся. Там опытный командир. А ещё и Марк вместе с ним. Уверена, в такой ситуации у них есть план действий. И уверена, что скоро он с тобой свяжется. Только не переживай. Прошу тебя. Слышишь, да?

Недолгий разговор с сестрой Марка меня если не успокоил, то хотя бы немного отвлёк от переживаний.

Я положила трубку и принялась ходить по комнате. Минуты ползли медленно. Стрелка раздражающе шумела, напоминая мне о том, что прошло ещё десять минут. Потом двадцать. А потом раздался звонок.

– Ты живой! – выдохнула я в трубку, едва ли заметив на экране его имя.

– А с чего бы я умер? – явно удивился родной голос, и на душе сразу стало теплее. Как будто в тёмной комнате включился свет.

Я закрыла глаза и прижала трубку ещё ближе, буквально физически пытаясь почувствовать его рядом.

Он жив. Он цел. Он долетел.

– Ты должен был прилететь полтора часа назад! Над Атлантическим океаном буря! Все новости трубят о том, что самолёты лететь не могут, что все рейсы отменены или задержаны. А ты же… Ты же летел! И я не знала, где ты… И долетишь ли ты. Но ты живой.

– Я живой, – вновь подтвердил он. – Всё в порядке. Не самый простой перелёт через Атлантику. Думаю, что мне есть, что тебе рассказать. Вот только я не уверен, что быстро вернусь домой. У нас тут буря бушует. И над океаном тоже. Свяжусь с Томом позже, уточню у него, что делать. Но возвращаться мы пока не можем. Как только дадут добро на вылет, сразу же домой. Как ты?

Как я? Я не знала. В целом, нормально. Измотанные нервы – это же в порядке вещей для женщины, которая живёт с мужчиной.

Особенно, если жизнь этого мужчины проходит в небе.

– Всё нормально. Немного переволновалась за тебя. Пообщалась с твоей сестрой. Позвони ей после того, как мы поговорим. Она за тебя тоже переживала.

– Позвоню, – пообещал Марк. – Отдохни. Со мной всё хорошо. Думаю, что к нашему утру (разница часовых поясов – прим. автора) я буду знать о своих планах. Позвоню тебе, как только пойму, что меня ждёт впереди. И вернусь с хорошими новостями, я уверен.

– Хорошо. Марк, я…

– Я тоже тебя люблю. Никогда не забывай это.

На том конце провода появились помехи, и Марк отключил телефон, пожелав мне по возможности поспать.

Но сон как назло отказывался меня посетить. Я лежала, смотря в безжизненный потолок, и думала о том, как быстро жизнь вернулась в прежнее русло. Марк – в небе. Я – на земле.

Снова ожидания.

Судя по его голосу, у него было хорошее настроение. И для меня это было лучшим подарком. Потому что я устала с ним ссориться. Устала от пустых разговоров, ведущих в никуда. Пусть он лучше летает, чем ведёт себя так, как… В общем, не так, как тот Марк, с которым я однажды столкнулась возле авиатренажёра. Почувствовав, что он возвращается, мне стало чуть легче дышать.

Он находился за сотни миль от меня, но в эти минуты был как никогда близок.

За окном грохотал гром, видимо, решивший, что не только над Атлантикой должен бушевать ураган. Каролина тихо спала в своей кроватке. И я всё же провалилась в сон. С улыбкой на лице, умиротворением в душе. Абсолютно не догадываясь, что жизнь приготовила нам с Марком ещё одно важное испытание.

Глава 32. Том

Три дня спустя

– Я уж было решил, что ты останешься жить в Канаде. Или Мексике. Или где ты успел побывать за эти дни?

– Завидуй молча, – Марк крепко пожал мне руку, – в следующий раз возьму тебя с собой.

– Упаси Господь! С тобой опасно летать – то буран, то ветер боковой. Не удивлюсь, если ты полетишь в Египет, а там выпадет снег.

– Насчёт Египта мысль интересная. Можно мне в ближайшие дни рейсы поближе. От кругосветки, которую ты мне устроил, у меня развился синдром смены часовых поясов. Я не понимаю, когда наступает ночь, а когда утро.

– Это не я устроил. Это всё природа. Но вообще меня волнует другое. С момента, как вы с Ричардом вернулись из рейса, он упорно хранит молчание. Вы вышли с ним на диалог? Или ты вырвал ему язык?

– Запомню твой совет на будущее. Но нет, его язык на месте. Мы просто смогли… закрыть один вопрос. С минимальными потерями. Хотя я не уверен до конца.

– Это ты про два вышедших из строя двигателя?

– Том, самолёт в Канаде сажал я. И половину пути его тоже вёл я. И я уверен, что ты в курсе.

– В смысле? Что значит – ты вёл самолёт? А где был Ричард?

– Курил на улице, – разозлился Марк. – Рядом он был! В кресле первого пилота. Вот только управлять самолётом не мог. Сказал, что не попадал в такие экстремальные условия и начал паниковать. Времени на раздумья не было. Я в таких условиях бывал не раз.

– Марк, ты понимаешь, о чём говоришь? Ты не имеешь права управлять самолётом в качестве первого пилота.

– В правилах авиакомпании чётко прописано, что в том случае, если капитан воздушного судна не может взять на себя управление, то это право переходит ко второму пилоту.

– Ты читал правила авиакомпании? – удивлённо глянул я на него.

– А ты нет? – саркастически переспросил он. – Том, ты думаешь сейчас не о том. Лучше отправь Ричарда на подготовку. Если бы меня не было рядом, я не знаю, куда бы долетел этот рейс. И долетел бы он вообще. Ты прекрасно знаешь, что паники в кабине пилотов быть не должно! Даже если страшно. Даже если кажется, что всё рушится! Даже если ты понимаешь, что самолёт уже падает. Пока ты дышишь – ты летишь и управляешь самолётом. Другого варианта нет.

– У Ричарда столько часов налёта… С чего ты взял, что он не был готов к этой ситуации?

– Мне немного надоело слышать про часы налёта Ричарда. У меня есть глаза, Том. Я смотрел ими. И слушал.

– Тоже глазами? – с трудом сдерживая смех, спросил я.

– Ответил бы я тебе… Но ругаться с тобой в мои планы не входит. Пассажиры целы, экипаж цел. Разве не это наша основная задача?

Том кивнул, соглашаясь.

– Том, послушай, я не требую оваций и поклонов в мою честь. И я понимаю, что вряд ли мой поступок будет кем-то замечен и уж тем более отмечен. Но я выполнял свою работу. И работу Ричарда. И любая проверка это докажет.

– Марк, такие поступки обычно вознаграждаются. И ты отлично знаешь, как именно.

– Знаю, – кивнул Марк, – именно так я стал капитаном. Но сейчас я не хочу об этом думать, потому что знаю, какое давление идёт на тебя. Любой шаг в сторону может обернуться против нас.

– Хорошо, что ты осознаешь риски и не ждёшь похвалы. Как руководитель я скажу тебе – ты очень рискуешь. А как друг – я ещё никогда в жизни не встречал людей с такой невероятной силой духа. И силой воли. Если бы не…