Погода на завтра

Я поела и задумалась о сомнительной этичности своего поступка. У Александра уже вполне могла быть девушка. И как я буду выкручиваться, если она сюда нагрянет?

Но размышлять о таком варианте развития событий не хотелось. Я была сейчас совершенно не готова возвращаться на Литейный. А девушка Александра, наверное, предупреждена им об отъезде.

После мороженого меня потянуло в сон. Я зашла в спальню, откинула одеяло: белье было чистым. Видимо, Александр перестелил его перед отъездом. Знаю я его привычку к чистоплотности!

Не знаю, что меня разбудило, но первым делом я понеслась в туалет. Когда меня вырвало, обессиленная и обескураженная, я беспомощно заплакала. В последнее время мне определенно не везет. Какую гадость я могла съесть вчера? Пельмени были самые дорогие, мороженое – свежее.

Совершенно голая, я умылась и почистила зубы. Моя зубная щетка по-прежнему была тут. Странно, что Александр не спешил расставаться с моими вещами. Не мог же он надеяться на примирение? За весь месяц мы не разу не встречались, был только телефонный разговор о делах Влада, но и это он мне обещал задолго до разрыва. Чушь какая-то.

Зачем я только сюда приехала? В этом не было никакой нужды. Хмуро натянув трусы, колготки и бюстгальтер, я пошла на кухню, не видя смысла одеваться полностью. Спору нет, мой красный костюм (мини-юбка и жакет) – это очень круто, стильно и все прочее, но по утрам я предпочитаю немножко другие вещи, халат, например. Но как раз всю одежду я от Александра забрала. И правильно.

Удовлетворенно кивнув, я пошла готовить завтрак. Нет, все-таки это была классная идея – приехать сюда. Перед уходом я тщательно уничтожу следы своего пребывания, и Александр никогда ни о чем не догадается. Эта проделка останется лишь в моей памяти, а с моим бывшим близким другом у меня останутся прежние вежливые отношения.

Но уходить не хотелось. В кои-то веки я могла спокойно подумать, отдохнуть и ни о чем не заботиться.

Мы познакомились, я и Александр, три месяца тому назад. Было так хорошо, как со мною не было никогда. Вспоминать об этом не нужно. Многие свои вечера мы проводили на даче у Игоря (Игорь – друг Александра). В один из таких вечеров я узнала, что у Александра есть сын. Узнала случайно. После этого я ушла и на звонки не отвечала. Только заехала сюда забрать свои вещи. Нет, не подумайте, я ничего не имею против детей. Но ведь сын предполагает наличие матери, хоть Александр и говорил, что не женат.

Вот такая история. Я залпом допила кофе. Что-то неладное творилось с организмом. Кофе опротивел настолько, что я решительно заварила мяту, которую Александр держал в доме уж не знаю для кого. При мне он ее не пил.

Странно, странно. Кофе, рвота, обморок. При каких болезнях бывают эти симптомы? Криво улыбаясь, я достала из сумочки календарик, который должна иметь всякая порядочная женщина. Цифры подтвердили мое внезапное предположение. Очень удивительно, что я не заметила этого раньше. Значит, я на втором месяце.

Я немножко странно восприняла эту новость. Кажется, до меня не совсем дошло. После хозяина этой квартиры мужчин у меня не было, следовательно, ребенок его. С финансами у меня проблем нет. Только где мне взять мужа? Ребенку нужен отец, причем хороший отец. Поскольку кандидатура Александра отметается как несостоятельная, нужно искать в другом месте.

Я порылась в кошельке. Деньги были, но не очень много. Определенно, на мужа не хватит. Это было неприятно.

Теперь я уже знала твердо, что на Литейный возвращаться нельзя. Если я в этом кошмаре еще могла находиться, то мой ребенок – нет.

Я вышла в прихожую, полюбовалась на себя в зеркало. «Красивая, чересчур красивая», – в который раз отметила я. Будь я уродливей, миру было бы легче переносить мое присутствие. Мне тоже.

И вот тут все получилось очень плохо. Поворот ключа в замке – я замираю. Второй поворот – входит Александр. Нет, мне не везет в последнее время. И вообще не везет.

– Валентина?! – Ошарашенный взгляд. На руках – ребенок. Я с любопытством понимаю, что именно сейчас обморок бы очень не помешал.

Ковер. На ковре – женщина. И руки – как две мертвые лилии. Что-то алое на них – кровь. Странно.

Женщину берут, женщину несут в спальню. Заметно, что больше всего ей хочется умереть. Во всяком случае она все делает для этого. Смешно объяснять, но эта женщина – я. Я с ребенком внутри. На руках – кровь, на руках – стыд. Хочу уйти и как можно дальше.

Где-то плачет ребенок. Невыносимо. Чувствую, что я зря пришла сюда. Зря появилась на свет. Ох как зря!

– Валя, дорогая, с тобой все в порядке?

Нет. Со мной не все в порядке. И никогда не будет. Смеюсь. Что это?

Интересно. Истерика, кажется, или новые сюрпризы беременности? Заставляю себя прекратить смех. Не сейчас.

Говорю:

– Саша, скажи сыну, что тетя уже пришла в себя. Она и не думала умирать.

Ничего. Это ложь во спасение.

Саша судорожно кивает, успокаивает ребенка, несется на кухню, что-то там делает, возвращается с подносом: чай, пирожные. Чудесно. Надеюсь, у меня не будет аллергии на сладкое.

Напряжение. Оно растет и ширится, оно захватывает даже ребенка, и он неестественно утихает.

Я ем пирожные. Протягиваю одно ребенку.

– Как тебя зовут?

– Илья. А тебя?

– Валя. Хочешь еще?

– Давай. А почему ты упала?

– Не знаю, – вру я. – А где твоя мама?

Глупый вопрос. Дура.

– Мамы нет. А у тебя есть?

– Нет, и папы тоже.

– И папы?

Видно, что это обстоятельство особенно поражает Илью. Подтверждаю:

– Да, и папы тоже.

– А у меня есть. Хочешь поделюсь?

Гордость и сочувствие. Интересно. По счастью, на этот трудный вопрос мне отвечать не приходится.

– И все же, Валентина, как ты здесь оказалась?

– Заехала забрать зубную щетку.

– Голой? – Сарказм.

– Моя одежда здесь.

– О! – Многозначительность.

– Я сейчас приберусь.

– О! – Еще большая многозначительность.

Встаю, одеваюсь. Александр смотрит по-волчьи. Плевать, привыкла.

Нет, не привыкла. Одно дело, когда на тебя смотрит какой-то портье в гостинице, и совсем другое, когда Александр. Кажется, краснею. Стискиваю зубы, заправляю постель. Илья смотрит с интересом и выдвигает неожиданное предложение: