Поле Куликово

– Думаю я вот что, ратники - други мои, - сказал князь оставшимся, - надобно полотнище специально создать для того, чтоб одежды пыльные не целовать. Пусть, оно символом общей ратной дружбы состоит. И пускай его самый достойный держит подле себя лично. В бою же или деле каком другом, особо для рати считающимся, полотнище то на копье одеть можно.

Пусть выше всего стоит и каждый знает, что сила в нем состоит, как в человеке том, что его поднимает. Знак бога нашего Перуна, лик его воссоздать на нем надобно. Пусть он силою своею так же поддерживает и сохраняет ото всего. Доведите все то до тех, кто остался и передайте мои слова. Я же с одним, из вас избранным, доберусь до Киева.

Не хотели князя оставлять те воины, но все же тот настоял на своем и отправил.

– Дело то общее и знать каждый должен, кто идет к ним еще издали. По лику бога Перуна и полотнищу белому с голубью в небо переходящему и отличать нас от других будут. Так вот и передайте всем.

С тем вот они и распрощались и, как говорят, разъехались в разные стороны, чтоб все то поведать.

Вот так, из обычного людского уважения и простого поступка и сложилась традиция как знамени русского, так и знаков ратного достоинства.

Князь, оставшись с одним воином, вскоре благополучно достиг Киева, где вновь ждала его весть о рождении пятого сына.

– Любит бог меня, - смеялся князь в седые усы, - то и посылает мя сыновей. Знать, на укрепление земли русской, воссоздание княжеств, городов других и для пополнения роду древленского. Хорошо это. Люблю жизнь и людей люблю за их верность, преданность, понимание и честность.

Назвали сына того Ярославом, опосля Мудрым будет прозван он за ум, от отца взошедший, в походах-делах добытый.

– От земли пошел наш сын, - говорил князь Святиполк, глядя на него, пусть и имя его от земли во славе растет. Ярослав значит будя.

Вот так давали русские имена в семьях княжеских и затем посадских.

Люди же простые называли своих детей по простому и в большинстве относительно вида, дела своего. В большей степени имен одинаковых было много. К примеру, в Киеве одном по тому времени Малуш можно было до пяти сотен насчитать. Так же и с другими дело обстояло.

Потому и говорят, что Русь Иванами да Марьями славится. Вроде как других имен и нету вовсе. Ну, а где их взять было?

Работы одни и те же, люди чем-то схожи друг на друга. По признаку сразу и не определишь. Время то молодое для людей еще было. Тела и лица еще не совсем «попортились».

Так и шло оно из рода в род, что именами одинаковыми или схожими обозначали. О фамилиях тогда речи не было. Они к позжему времени относятся.

Ко времени возвращения князя Святиполка подоспел и Владимир с Добрынею. Начал он тогда отчет о делах своих вести. Слушал все то князь, головою кивал, соглашался во многом. Нравился ему молодой князь. Не горяч, спокоен, терпелив и божьею милостынею не обделен - красотою значит.

"Далеко пойдет во славу земли русской,- про себя отмечал Святиполк, - станет для моих сыновей опорою и примером в делах каких. Хорошо это. В минуту трудную не так тяжело с земли уходить будет".

А Владимир тем временем говорил так:

Обозначил я землю русскую столбами и знаки велел поделать наши на них. Заставы сотворил из городов, городищ, поселений. До воды большой дошел, тогда к югу повернул. Так и шел дальше, везде града какие сотворяя. В местах некоторых, обходя топь и вязь, к западу уходил, оставляя земли те за собою. Непригодны для житья они, но может когда станут лучше. Бог тем всем ведает. Дошел так до Ужгорода, а затем взад повернул, людей побольше забирая и на те земли расселяя.

Хорошо потрудился, - ответил ему Святиполк, - вижу, достоин место мое занять в Киев-граде. Я же в другой терем перейду. Возвернусь в земли древленские. Хоть отдохну немного, да там тебе опорою в деле служить буду. Сыновья мои, пусть подле тебя растут и будут, как дети твои. Станешь ты, Добрыня, теперь, им воспитателем. Князь-то вырос уже. Уже и женился. И ус сквозь губу пробился. Дети пойдут - пусть с моими вместе и растут. А когда вырастут все - вот тогда, и разошли их по земле русской. Пусть, труд отцов подтверждают и укрепляют все то, что мы сотворяем. Как сам мыслишь по тому, Владимир?

Молодой князь и не знал, что ответить, но потом собрался и спросил сам:

– Что же новгородцам скажу? Обидятся на меня, что покинул их?

– Ничего. Объяснишь, сумеешь. Я знаю, ты это можешь. Помню, как на посаде там вокняжился. Да, думаю, и поймут они все же тебя. Знают, что заслуживаешь большего. И еще вот, что скажу тебе, Владимир. Будешь княжить здесь – не заводись с людом посадским или каким другим. Живи мирно и в спокойствии

дела разрешай. Пусть, эти слова мои станут для тебя в жизни опорою. Думаю, что они тебе вскоре хорошую службу сослужат. Верь им в делах каких, как я им всегда доверял. Неправда все то, что они мстительны или какие другие Недомыслищи они. Да, это есть. Но люди все же хорошие. Не знаю о многих других, но думаю так же. Что сделаешь хорошее - то тем тебе и ответят. Помни об этом и всячески доверие кому-либо оказывай.

Без него все равно, что слеп будешь и беспомощен в делах каких. Не навязывай волю свою и дела решай силой общею. Подобно, как вечем встречался в землях новгородских. Езжай обратно, а через год ровно возвращайся. К приходу твоему все подготовлю и люду всему об том весть пошлю. Это есть такое мое княжеское слово и ему ты подчиниться должен. Ступай, Владимир, и ты, Добрыня, также. Исполните дела свои и к лету следующему вновь по сухоте возвращайтесь. Буду ждать и встречать вселюдно.

На том они и разошлись. Каждый делами своими занят был, и ровно год на все то ушло.

Спустя же время выше означенное, Владимир с Добрынею вновь возвратились.

Встречал их весь город Киев и даже с земель других какие послы были. Превселюдно князь Святиполк власть свою передал и Владимира князем великорусским киевским объявил.

Были по тому случаю торжества всякие, длившиеся около трех дней.

Оттого и пошло далее, что в день первый славу, почет воздают, во второй - веселятся, ну, а на третий - попросту, как говорят, здоровье от медов тех поправляют.

От того же пошло и другое, тоесть пословица древнерусская. "От чего заболел - тем и лечись ^и . Окромя медов тех, да квасу ничего и не было. Потому, только ими и довольствовались.

Во время же наше есть многое, но злое и пуще прошлого вредное. Традиции остались, а вот продукт сильно пострадал. Оттого болезнь больше стала и понаплодила многих безвольных в том состоянии.

Но, впрочем, об этом разговор особый по «делу русскому» и "мзду" ему воздадим потом, когда о других писать будем.