Поле Куликово

Опосля дома того первого, возле самого терема обустроенного, начали возводить дома другие, схожие и немного не такие по своему виду.

– Всяк пусть умыслью своею творит,- распорядился тогда князь, - неподобно будет, что дом на другой схож был. Пусть, все то в стороны разойдется, и воцарится город Киев белокаменным.

Разрасталось строительство, и молва о том снова вдаль какую ушла. Начали то же и в городах других возводить. Всяк за советом приезжал и диву давался крепости домов тех и стен белых, по большей части от глины той, которую со дна реки близ берегов брали и в Киев-град доставляли.

Камень же сам особо бел не был и черноту порою составлял. Тогда, распорядился Владимир брать ту же глину, разводить ее до густоты нужной и стены домов мазать, чтоб белизной стояли и с холмов киевских на всю округу сверкали.

Так оно и повелось на Руси и до сих пор дело то обстоит. Белое, как и тогда, белым мажется или распыляется всяко, сырость поглощает и черноту вытесняет. Известью то все зовется, а еще иногда белым камнем то все прозывают.

На том и основана вся глубь земная и согласно того же какой град в домах своих окрашенных, построенных состоит.

Надобно сказать здесь еще вот что. Смоль та земная бралась только для земного уклада, фундамента значит. Сырость она, влагу меньше пропускала. Дальше же стены лепились просто составом извести той, яичной густоты со скорлупой тесно перемешанной, да еще частью глины обычной.

Так вот и строилось все и до сей поры стоит, как знак доказательства силы крепости той.

Цемент - то уже недомыслие людское. От скудности дня насущного все то происходило, а также от ума малосостоящего. Глину ту, да и прочую схожую в ряды годы вглубь земли самой пустили, и долго она теперь наверх восходить будет.

Но есть и решение иное по поводу тому и в нем ответ будет состоять божеский на вопрос всякого: как учинить так, чтобы глина та побыстрее самовзошла, и всяк смог до нее добраться воочию и убедиться в правоте божьей по делу строительства того.

Но об том позже говорить будем, когда история всея Руси полностью состоится в малом издании ее, ибо кратко обо всем говорится, так как времени мало для того, а сказать бы о многом хотелось.

Пойдем далее по истории Владимира-князя и опишем дела следующие, к нему относящиеся.

Застроив совсем немного домов новых, князь решил вновь по Руси великой пройтись.

– Негоже князю в хоромах каменных сидеть. Надо, чтоб дело какое творилось и до ума доводилось. Схожу-ка в землю древленскую. Князя Святиполка повидаю, а оттуда к Тмутаракани отправлюсь. Усмотрю, что там творится.

Так и поступил Владимир. Вначале со Святиполком повстречался сквозь время какое, а затем к Тмутаракани отправился.

Долго путь его пролегал сквозь земли разные, но, наконец, достиг он того, что хотел.

Город предстал перед ним во всей своей красе. Навстречу князь половецкий выехал и тот же хлеб на полотнище Владимиру поднесли. Принял то все князь, а надальше беседа между ними состоялась.

Договорились тогда они вглубь земель этих распространяться, и территорию пустую заселять людьми разными.

Пусть, все в мире живут, - говорил Владимир, - города пускай обустраивают и косу песчаную заселяют полностью. Надобно сюда лодии наши паволоком притащить от земель ближних, где древа нужного много. Будем отсюда торговлю какую вести и по морю ходить, как когда-то делали предки наши.

Великое дело ты задумал, князь, -согласился князь половецкий Ратимор, - надобно то всем совместно. Города буду обустраивать другие. Только помощи прошу в древе каком. У нас ведь здесь земля скудная.

Знаю, что так - отвечал Владимир, - думаю, надо вам насадить древа те всеручно. Сады обустроить разные. Для того дела сподручно все будет. Пока же древо берите из земель близлежащих, а для садов по морю пройдите и где что обнаружите, то и привезите сюда в корнях или растениях самих. Может, кто другой что посоветует в деле этом. Не откажитесь выслушать. Для земли этой и нашей все пригодится.

– Так и поступим, - отвечал Ратимор, да на том беседа их и завершилась.

Хотел было Владимир двинуться обратно на Киев, но все же передумал и с ратью своей однотысячной двинулся вдоль берегов моря того по следу, Святиполком оставленным ранее.

Где не проходил, везде встречали его еще издалека. Видели люди полотнище то, вверх над всеми развевающееся. Видели лик святой на нем и князя непременно узнавали.

Заставы те, когда-то прежде Святиполком обустроенные, гораздо больше стали. Людей прибавилось, дети горью пошли. Порадовался тогда Владимир тому и сказал одним заставникам:

– Рад я всему этому. Будет земля русская людьми полна, а знать, и защищена будет. Так и дальше поступайте и мир всяко сохраняйте с кем-либо, кто с другой стороны к вам подступит, яко и вы сами. Грань свою морскую или земную не преступайте и других не допускайте к тому без ведома моего княжеского, а тем паче, вашего личного. Буду договора заключать с другими, будем торговлю какую вести. Так всем другим и передайте, кого по пути не увижу.

Двинулся Владимир еще дальше. Обошел море то по суше, реку вброд перешел в месте одном. Вода только по брюхо лошадям и доходила. Правда, нескольких унесла силой своею, но на все воля божья, как то сам Владимир говорил.

Дошел по пути тому князь аж до булгар. С ними союз ратный заключил и договор торговный. Решили они, что булгары вниз по реке своей спускаться будут к морю большому, да там с русичами и торговать будут.

– По землям, по суще путь тот долог и труден для дела сего будет, - объяснял Владимир булгарину, только вокняжившемуся на своем троне царском ,- а по воде суда те быстро придут и вмиг торговлю какую, обмен совершим.

Назад же на веслах идти проще будет. Река ваша не такая быстроходная, как наша. Надо нам совместно по воде большой ходить учиться и торговлю уже с другими вести. Что знаешь о Царьграде?- спросил князь булгарина.

– Многого не знаю, но слышал, что процветает город тот после разгрому его Игорем, дедом твоим.

Стыдно стало князю за своего предка, но все ж стерпел он эту обиду свою и сказал так:

Хмель помутил разум ему тогда, да богатства города того великие. Думаю я в Царьград тот податься, да прощения попросить у людей. Чтобы зло на нас русичей не держали, и мир был между нами всегда.

Хорошее дело задумал, князь, - согласился булгарин, имя которому было Святишка, - возьми и меня с собою, когда двинешь в путь тот. Хотел бы и я город тот посмотреть, да обучиться мастерству какому. Слыхивал я, что мастера там умелые. Из простого древа злато чинить могут.