Поле Куликово

Возьму, - сказал Владимир, - уже прощаясь и руку для пожатия подавая?
– только суда приготовь для того и полотнище большое вместо паруса поставь с ликом бога вашего и цветами, что на ум придут, когда задумаешься над тем.

– Исполню это, - обещал Святошка, - не позабудь только о своем обещании, князь. Beк ждать буду. Без тебя сам не пойду.

На том они договорились и в стороны свои разошлись. А надо сказать, что встреча та на самой границе была, и опосля там же город обосновался, как дань времени тому и всяким существовавшим договоренностям.

Двинулся Владимир было обратно по тому же пути, но по дороге вспомнил, что обещал отцу своему названному, Святиполку значит, заехать и рассказать обо всем.

Тогда, повернул князь к Ужгороду, а уже оттуда, проведав, как дела там обстоят, двинулся к Святиполку. Вскоре достиг того и все рассказал, о чем договорился и что видел.

Хорошо ты задумал то все, - согласился Святиполк, - хвалю тебя за то. Мир нужен всем людям. И незачем кровь проливать, когда можно товаром каким просто обмениваться и друг другу в гости ходить. Когда думаешь в Царьград сходить?

Думаю, надо вначале лодии построить, чтоб по реке нашей не плыть, а сразу от моря к их берегу. Так проще будет. К тому же, земля та вся наша русская. К чему паволоком где суда тянуть, когда можно от своих берегов без труда отплыть. Надобно вот только древом помочь князю половецкому. На него возложил я дань эту. Как думаешь, Святиполк, исполнит он сие дело великое?

Думаю, что да, - ответил уже немолодой князь, - раз город выстроил, то и на это сподручен будет. А вот помочь ему в том дейсно надо. Велю-ка я дуб рубить, да по реке сплавлять вниз к воде той большой. Как мыслишь, князь, дело то пойдет у нас?

Думаю, пойдет. Только вот надо, чтобы древо то внизу ловил кто-то, а то по воде большой к другим уйдет.

Сообщим об этом князю половецкому, да еще на заставы. Пусть, следят за делом этим и вглубь воды той древо не пускают.

Так тогда и порешили князья и сотворили воочию. Дуб тот или бук по-старому, по течению вниз пускали, а там его на входе в море другие на брег стаскивали, а опосля делали из него лодии.

Так вот и обосновался город тот, что и поныне портом числится на входе в море Черное.

Николаев его прозывают, а реку ту Буг величают. От слова того раннего бук. Только букву одну изменили русичи. Но вначале не было там ничего и бук тот далее уже по воде большой вдоль брега сплавляли люди заставные, пока не приводили его к месту, указанному князем половецким, а там уже другие лодии те строили и на воду спускали. Построив же, их далее по воде пускали и в одном месте сохраняли.

Спустя годов несколько лодии построены были. Об этом князю Владимиру сообщили, и тут же он сам в поход собрался.

К тому времени родила жена его Рогнедь сына еще одного, которого они вместе Станиславом назвали за привычку его детскую с мал мала ростом ставать, то есть на ноги сразу подниматься. Уходя, Владимир жене своей сказал так:

– Родишь кого без меня - пусть пока без имени остается. Так Бог мне велит. Не знаю зачем то все, но надо волю его исполнить.

Согласилась на то Рогнедь, да так они и расстались.

Владимир с собой рати мало взял. Всего-то двести человек их и было. Говорили люди взять больше, как то дед когда-то его брал.

– Я ведь не воевать иду, а мир заключать, -отвечал князь им, - а для оборону своего мне хватит этих молодцев.

А надо сказать, что князь отобрал всех ратников словно по образцу какому. Все ростом схожи, в одни одежды одеты и не отличить, где кто.

Смеялись тогда люди, говоря так жене княжеской:

– Смотри, Рогнедь, мужа своего не спутай опосля похода его. Все, как один, друг на друга схожи.

Не спутаю, - ответила жена, - Владимира по большому свету дневному узнаю.

Как то?- удивлялись тогда люди.

– Сама пока не знаю, - смутилась сразу Рогнедь, - но узнаю его сразу же.

Отправился князь в поход. Быстро до Тмутаракани добрался, а оттуда вместе с князем половецким к лодиям подался.

Все готово, - сказал тогда Ратимор, руку князю киевскому пожимая.

Хорошо, - ответил Владимир, - почет и уважение тебе за то.

Не под себя стелю, - ответил князь половецкий, - люду всему тому то нужно, да и земле русской в целом.

Как думаешь?- спросил внезапно Владимир.
– Веру иную люди смогут принять?

Не знаю, князь, - задумался над этим Ратимор, - но думаю, все ж, что сможет, коль преподнести ее по-нашему, по-простому. Объяснить, как и что, да делом каким подтвердить.

Что ж, согласен, - ответил Владимир и поскакал чуть быстрее князя половецкого.

Зачем он это спросил?- подумал тогда Ратимор.
– Может и взаправду за верой иной собрался? А если и так, то что в этом плохого. Главное, чтоб польза была всем от того. А как Бога величать - то какая разница. Думаю, он и сам желает того, раз князя русского за этим посылает.

Вскоре добрались они к самому морю, где лодии их ожидали.

Надо мне к булгарину еще зайти. Обещал взять его с собою. Негоже княжеское слово не держать.

Иди, - ответил тогда Ратимор, - только ветру паруса не подставляй, а то снесет тебя от курса прямого. Так же, на веслах идучи, прямо в угодье реки той и попадешь. Дальше вверх немного поднимешься. Там город их небольшой стоит. Исмаилом его зовут. Когда-то князь ихний, булгар значит, такое имя носил. В честь его и назвали. Это они позже перебрались в место другое. Река подниматься начала и воды разливать. А до той поры все там находилось.

Откуда знаешь то все?
– удивился тому Владимир.

Сам ходил когда-то туда, - усмехнулся Ратимор, - вот люди те и порассказали. А еще родственниками мы друг другу приходимся так же, как вот и между собою.

Может и ты со мною на веслах пойдешь,-сказал Владимир, - землю иную посмотришь, людей других повидаешь.

Что ж, - можно, только вот надо за себя кого-то оставить. Дней несколько надо мне для того. Не знаю, подождешь меня или нет?

Дождусь. Только давай скорее, - ответил Владимир, и через время они расстались.