Поле Куликово

Провел человек тот сошедших прямо к царю. Вышел он навстречу им их своих палат неземных, так как красота вокруг была неописуемая, и сразу знаком каким-то осенил.

Здравствуй, князь Владимир, царь булгарский Святошка и жена твоя,- обратился после того царь Константин, имя в миру которому было другое.

Здравствуй, царь Константин, - ответили вошедшие и головы в знак уважения склонили.

С чем пожаловали и зачем прибыли в город наш святой?

Хотим понять веру вашу, - отвечал за всех Владимир, - а также хотим мир заключить и торговлю вести какую.

Что ж, дело хорошее, не в угод делам прежним, - отвечал царь, - с верой нашей вас сам ознакомлю. С другим - торговцев наших попрошу сделать то. Хотел бы прежде задать вопрос тебе, князь Владимир.

Какой?

Хочу знать я, готов ли ты сам веру другую принять и исповедовать бога нашего, единого для всех?

Что толкует ваш бог?- спросил Владимир.- О чем говорит?

0 многом, сразу не ответишь, - сказал Константин, - на это время потребуется. Можешь его уделить делу сему?

Да, могу и об том уже людям своим сказал. Ждать они будут столько, сколько для познания сего времени потребно будет.

Что ж, хорошо. А ты, царь Святошка?

Я также с ним, - ответил тот, - с ним для сего и приехал. Хотел также мир заключить, договор составить, а заодно веру иную познать.

Тут и жена его в речь вступилась.

И я хочу познать все то. А еще, если бог даст мне дитя - то знать, в той вере до конца жизни пребывать буду.

Ну, что ж, тогда пошли, - сказал Порфирий, которого Константином звали, как и прежнего царя города сего, государства необычного.

С той поры начал их царь самолично языку новому обучать и к вере той понемногу приобщать.

Долго времени на то все ушло, и на брегу люди аж волноваться начали. Но Ратимор всех успокоил, сказав:

– Знаю я князя нашего великорусского. Глупь какую не сотворит он. Знать, так надобно ему и делу русскому. И богу нашему то известно. От того приветливо солнце светит, и на море гладь, да тишь всякая состоит.

Успокоились все тогда и вновь, как и прежде, дожидать князя начали. Вскоре он сам показался на брегу и, успокоив всех, сказал:

Буду я еще долго там состоять. Есть на то указание бога нашего. Вы же к делу этому также приобщайтесь. Оружие сложите и на брег к люду другому подходите. К вере новой приобщайтесь и познавайте ее сами. Надумал я Русь окрестить всю, в веру новую обратить. Бог наш Перун ведает об этом и в деле оном с нами совместно стоит.

Будет и он принимать с нами?
– спросил кто-то у князя.

Да, дело так обстоит, - согласился на то князь, - бог наш Перун хочет в веру иную обратиться, чтоб бога земного узреть воочию, который Христом-спасителем зовется.

А почему спасителем?
– задали тут же вопрос.

Но князь ответил по-своему.

Вот потому учиться вас всех посылаю. Возлюбите город сей, как канон вечности какой, возлюбите и людей каких вблизи, вдали от вас состоящих. Так велит нам бог земной, Иисусом Христом прозывающийся.

Спустя время небольшое все те двести человек русичей, да еще булгары, половчан немного на брег сошли и в город безоружно вошли. Приветствовали все то люди и отовсюду тянулись, чтоб на русичей, булгар, половчан усмотреть.

Разговоры затевали, дела какие торговные прочили. С того и пошло все. Вскоре торговля межлюдская наладилась, и обмен какой чем состоялся. То же и в знаниях новых по вере той происходить начало.

Всяк по-своему веру ту воспринимал и в настоящего христианина превращался. Так пробыли они там около двух месяцев с небольшим.

За время то многому обучились и даже псалмы воспевать начали уже самостоятельно. Грамоте их новой обучили немного, языку тому и письменам разным, на шкурах животных каких содержащихся и между собой соединенных.

То книги были первые такие, и их тогда Владимир опосля на Русь привез. Была и Библия там о житие-бытие Христовом. И частью сохранилась она и в музее одном содержится уже сейчас.

Правда, не понято то до конца людьми настоящими и книгу ту считают просто летописью не нашей.

Обучили людей тех русских тогда и песнопению по-новому в уклад русским каким традициям. Как то тогда было понято - так и по всей земле русской в разные стороны разошлось.

Вобщем, от человека простого и его ума то зависело, и так дело то обстоит сейчас.

Спустя время то указанное сам Владимир веру принял и был окрещен именем тем же, так как в день тот другого не нашлось. Так же оно затем и в календаре церковном отобразилось и так по сей день состоит.

Приняли веру ту и другие, и каждый имя свое получил. Крестили их поочередно, по десятку в день пропуская. Пока все прошли - то еще месяц с лишним ушел.

Многих одним именем называли, так как в один день крещены были. Так оно и повелось с тех пор. Как один день - так и имена одни воздаются. Опосля того царь булгарский с царицею по обряду новому обвенчались.

Владимир сам над Святошкой корону-венец держал, а над женою его - дева роду иного была призвана.

Опосля венчания того и крещения предыдущего поменялись у них имена. Святошку так же, как и царя того, Константином именовали , а жену его - Василисой.

День тот был святого Василия. Оттого и имя такое дали. Деву же, венец державшую над ней, Анной звали.

Так как рядом с Владимиром стояла - то подумали тогда, что он с нею венчался.

Нет, не было того. Венчался Владимир по-новому со своею женою уже в Киеве, а не Царьграде. Все то по большей части придумано и лишь в одном документе запись примерно отображающая состоит.

Опосля всех тех дел святых и в самой истории обозначенных, как принятие веры христианской первоначально, двинулся обратно князь Владимир на Киев, по дороге булгар завозя домой, а точнее их провожая до реки той, к городу их ведущей.

Заключили пред тем оба князя, по-новому царями обозначающиеся согласно веры новой, с Константином договора общие.

Решили торговлю вести и всяк один другому помогать в деле каком, в том числе по вере состоящем.

Увезли также оба царя многие предметы церковные, книги, из кож тех поделанные, многое другое, мало или в большей степени веры той христианской касающееся.

Еще по дороге к булгарам тем Василиса бренною стала. Уверовала она тогда в веру новую еще сильнее и об том князю Владимиру сообщила.