Поле Куликово

Люд встречал князя как обычно и всяк свою помощь предлагал в деле том необычном, весть о котором разошлась быстрее, нежели доехали сами люди. Благодарил за все то сам князь, а Григорию сказал так:

– Бери тех, кто душе твоей угоден будет. С ними работать тебе надальше и службу свою божескую обосновывать.

Так тот и поступал. Кто ближе к душе подходил - то того и брал он к себе Вскоре много таких угодников-послушников состоялось и в Киев-град входя, обернувшись, Владимир сказал:

– Была у меня рать сильная, по стати одному пригожая. Теперь, рать иную имею, по душе схожую и по облачению непохожую. Надо поскорее одеть их в хламиды те и обозначить пред всеми, яко отцов святых, отроков божьих.

А еще, вступив в черту ворот тех городских, над Владимиром-князем свет яркий загорелся поверх головы его. Никто не знал что то такое, и всяк, узревший то, падал на землю и гласил так:

– То сам Бог на белом коне в град Киев въезжает, и сам Владимир в лике бога того выступает.

Видела то все и жена его Рогнедь и, не утерпев, бросилась ему в объятья, еще до крыльца посада княжеского. Бросились тогда и все дети его, окромя самого малого, что только на свет родилось. А также дети Святиполковы, что уже повзрослели и в рост жене его годились схоже.

Обнял всех Владимир детей тех, с коня своего слезая, и сказал при этом так:

– Все вы дети мои по богу идущи и будете ими оставаться всегда. Окрещу вас всех скоро и будем мы все в одной вере, яко семья пребывать совместно.

Спустя время некоторое так оно и произошло. Но вначале люд и дети его всем премудростям обучались и посещали тогда школу дневную и вечернюю, самим князем обоснованную для дела того.

– Пусть, дети днем учебу воспроизводят, так как ничем особо не заняты, а люд постарше, на работах кторый состоит - нех к вечеру идет, опосля pa бот всех и делу святому обучается.

Так продлилось несколько недель.

А спустя время оное, крещение града Киева и состоялось. Вышли все на площадь одну, да так скопом и окрещал их митрополит киевский Григорий и имена прямо сходу бросал.

Подходили по одному и всяк он того окрещал именем, кторое на ум взойдет. Так велел сам князь сотворить, ибо имен еще в той вере мало было и ими одними всех не назовешь.

Митрополитом же князь обозвал того потому, что в вере той Митрофан пребывал и Полит по делу святому со стороны русской во время еще походов Иисусовых. О том поведал Владимиру царь Константин и запись об том показал в книге святой их самих. В честь тех первых русских имен и назвал князь чин тот церковный. Так Григорию и сказал:

– Будешь имена те носить с собою всегда и по вере другому передавать чинностью своею. Так оно никогда не позабудется.

Согласился с тем Григорий, но, то ли позабыл указать, где об том, то ли другие то позабыли, но до наших дней только само название и дошло без всякого смысла.

Кто-то к грекам это слово отнес, кто-то к другому, но все же правда только сейчас и пишется о деле означенном.

Многое в деле том первозачинающем церковном князь сам сотворил. Бог ведал ему что, а он в жизнь претворял всяко. Не всегда люди понимали его и принимали слова те попросту без смысла. Но все ж донесли многое сквозь года, хотя и часть сильно изменения претерпела.

Особо это произошло по случаю избрания нового царя русского, и когда в плеяду русских князей вошла линия рода иного. Но об этом чуть позже немного.

А пока окрещение то состоялось, и площадь та так Крещатиком и обозначилась. По большей части место оное сейчас к рынку на той улице относится, а усадьба княжеская ближе к горе оной состояла. С тех пор многое переменилось, но все ж и до времени этого донеслось.

Прежде чем народ киевский окрещен был, сам князь Владимир крестил детей своих, Святиполковых и жену свою Рогнедь.

После того венчались они во храме из древа, на скорую руку сооруженного или собранного. И венчал их отец митрополит всея Руси Григорий. Попозже патриархом стал называться и архимандритом.

И назвали тот собор Владимирским. До сей поры он на том месте стоит только в виде другом созданном.

Стоял тогда за спиной у Владимира княжич Святослав - сын Святиполка, а у жены - его дочь старшая самого Владимира.

Держала она низко венец тот. Потому к наряду празднества того рукою касалась.

В момент обручения самого Рогнедь присела. Сделал то же и Владимир, чтобы в рост с нею быть, став на колени, яко и она сама.

Оттого и повелось на Руси затем, что венчали на коленях молодых. Это уже сейчас обряд тот особо не соблюдается. А тогда - так оно и было.

От того же пошло платье невесте заносить, так как длинное оно и венец нести детям, коли они есть у венчающихся.

Вобщем, все из жизни исходило, а точнее от момента одного жизненного. Был на том венчании весь народ киевский. И до сих пор традиция сия сохранилась, и многие к собору тому идут, дабы узреть то же, только уже в века другие.

Так окрестился народ киевский и вскоре после того идолы вдоль по реке были пущены, как того и хотел сам князь. Близ порогов днепровских и по маловодью какому люди их дальше проталкивали, чтоб вниз по реке сплавлялись. Был тогда на то указ самого князя Владимира и люди были для дела обозначенные им самим.

Расставил он их вдоль реки в местах оных и приказал объяснять всякому, зачем то сотворяется и куда путь идолы те держут. Всяк люд побывал на тех берегах тогда. Много разговоров пошло уже опосля всего. Всякий по-своему князя величал, а кто попросту и смеялся потому.

– Знать, князь сам себя по воде пустил,- говорили некоторые, завидя идола какого, что князя и отображал.
– Но то дело его княжеское. Нас то не касается. Мы веру прежнюю сохранять будем. А коль приказано окреститься – то и окрестимся. Худо от этого не будет. Сами знаем - кого почитать должны

и ему верны будем до конца дней своих.

С тем люди те и уходили, по землям славу свою разнося о деле том. Конечно, говорили об том и Владимиру. Но князь на то сурово не отвечал, а говорил так: