Последнее обещание, которое ты дала

Когда доктор собрал вещи и ушел, я спросил:

— Что Руис им сказал?

— Этот агент из управления по борьбе с наркотиками заявил, что Руис ничего им не выдал. Что у них нет ни малейшего понятия, что ты замешан.

Я не поверил, и, похоже, Хулио тоже. В конце концов, мы давно в этой игре. Нас обманывали люди, куда более искусные в этом, чем этот агент под прикрытием.

— Ты позволил ему выстрелить в себя.

— Чтобы у него было что им дать. — ответил Хулио, натягивая черную футболку с такой легкостью, будто ему только что не зашили пулевое ранение. Это было одной из многих вещей, которые я в нем уважал. Его болевой порог был почти таким же высоким, как у меня.

— Я сделал вид, что играю по их правилам. — продолжил он. — Сейчас нам выгодно, если он действительно сможет привести девчонку к нам. — Он кивнул на пластиковую комнату и единственный стул, который только что покинул. — Когда он будет здесь, мы узнаем правду.

Я с нетерпением ждал момента, когда смогу воспользоваться своими инструментами на Энрике Салазаре. Возбуждение пробежало по мне. Завтра будет полно удовольствий — ожидаемых и неожиданных. Этот агент из управления по борьбе с наркотиками. Хатли. Его миленькая игрушка. И, конечно же, финальный акт мести моей сестре — заставить ее дочь полюбить меня.

— Ты поставил на него метку?

Хулио кивнул.

— Отлично. Убедись, что он сдержит обещание. — сказал я, развернувшись на каблуке своих дорогих туфель и направляясь вверх по лестнице в бальный зал, где трудились декораторы.

Роскошное великолепие, которое я задумал, поразит гостей бала, так же как и я поразил бы весь мир, когда наконец заполучу код Натальи и поставлю страны на колени. Когда самые могущественные люди земли будут бороться за право целовать мои ноги.

Этот бал станет первым из множества грандиозных мероприятий, которые я устрою — здесь, в Белом доме, в Кремле. Где угодно. Я организую серию приемов, похожих на сказочные чудеса, усыпанные бриллиантами, залитые светом свечей и пузырьками шампанского. Зловещий контраст с тем, что будет происходить за кулисами, пока богатые гости будут пить, танцевать и смеяться. Внутри — хрусталь и фарфор. Снаружи — кровь и обнаженные кости.

Эта мысль сделала меня твердым.

Эту потребность я тоже удовлетворю.

Джия Кент удовлетворит ее для меня, стоя на коленях.

Я проведу время с женщиной Хатли, пока он будет вынужден смотреть. Он будет рваться из пут, кричать, яростно угрожать убить меня, но не сможет ничего сделать. Я получу ту месть, которую Наталия когда-то умоляла меня не совершать, а затем предала меня сама. Я отомщу, а потом заберу их жизни.

Я верну себе все, что Наталия у меня украла. Больше никто не встанет у меня на пути. Мир будет моим на милость или на уничтожение. Лидеры держав будут танцевать под мою дудку и вызывать мое имя с той же отчаянной мольбой, что и Хатли с его женщиной.

Глава 33

Джиа

Я завершила разговор с Рори, выключила телефон и сунула его в карман, прежде чем взять в руки фотографию пары на холмах Голливуда, стоявшую в центре комода. Элегантные, красивые, они напоминали кинозвезд золотого века двадцатых и тридцатых. Я внимательно изучала их лица, пытаясь разглядеть в них черты Райдера, и заметила его в глазах женщины. Их форма была такой же, как у него.

— Это прапрабабушка Кэролин и прапрадедушка Гарри.

Его голос заставил меня вздрогнуть, и я едва не уронила рамку. Отличная из меня телохранительница, если даже Райдер может подкрасться ко мне незаметно. Он подошел ко мне, взял фотографию из моих рук и долго смотрел на нее.

— Они познакомились, работая в студии Метро-Голден-Майер. Она была костюмером, он занимался реквизитом. Поженились, родили бабушку и жили в Лос-Анджелесе, но потом случилось что-то, из-за чего им пришлось вернуться сюда, в родной дом Гарри. Что именно — никто не знает, они никогда не рассказывали нам эту историю. Но Кэролин и Гарри привезли с собой кучу старого кинематографического реквизита, с которым мы любили играть, когда были детьми.

Я попыталась игнорировать внезапную дрожь в груди от его близости, но она все равно прокатилась по мне.

Райдер оглядел комнату и нахмурился.

— Дядя Фил не имел ни малейшего понятия о дизайне. Похоже, он пытался переделать комнату. Здесь нет ни одной вещи бабушки, но вот это одеяло — просто кошмар.

— Где Адди?

— Уснула прямо за кухонным столом, так что я уложил ее в койку в комнате напротив.

Он поставил фотографию обратно, затем положил руки мне на плечи, развернул лицом к себе и посмотрел так, что у меня словно ноги стали ватными.

— Сегодня я едва не потерял вас обеих.

Его голос дрогнул, и я снова оказалась в том моменте у него дома, после того как Мэддокс поцеловал Маккенну. В моменте, когда Райдер посмотрел на меня так, будто хотел сделать то же самое. Будто вот-вот скажет мне то самое «люблю», что его брат произнес для своей невесты.

Но как это возможно? Мы едва знали друг друга. Всего несколько дней, в которые мы только начали приоткрывать друг перед другом свои жизни под давлением обстоятельств. Это не могло быть любовью. Это было влечение. Уважение. Неудержимое желание.

И все же что-то внутри меня протестовало против того, чтобы просто отбросить мысль о любви. Когда я увидела красную точку на лбу у человека Ларедо… когда подумала, что в следующий миг она окажется на Райдере… меня охватил первобытный ужас, которого я никогда прежде не испытывала.

Если бы он был ранен… Господи…

Я сглотнула, не зная, что сказать. Не зная, смогу ли вообще произнести вслух хоть что-то из этого хаоса мыслей.

Но в искусственном свете, который мой телефон разлил по комнате, Райдер и без слов прочитал все в моей душе.

Его пальцы скользнули по отметинам на моем горле — тем самым, что напоминали мне, сколько раз я потерпела неудачу с тех пор, как приехала в Уиллоу Крик.

— На похоронах Фила Сэди заставила меня многое осознать. — сказал он, и без того хриплый голос стал еще грубее, будто шероховатым. — Я собирался вернуться и рассказать тебе… но потом увидел…

Его кадык дернулся.

— Я знаю, что это не твой дом. Знаю, что у тебя есть жизнь, которая совсем не похожа на ту, что ты ведешь здесь, с нами. Но вот это…

Он коснулся моей щеки, и длинный палец скользнул по нижней губе, заставляя каждую клеточку моего тела загореться.

— То, что я чувствую, когда ты рядом… Оно того стоит. Стоит того, чтобы за ним идти. Чтобы его изучить. Я не хочу, чтобы ты ушла, так и не узнав, что для меня это значит.

Сердце билось гулко и отчаянно, как у подростка при первой влюбленности. Только это было куда сильнее. Это было как то «навсегда», которое я видела в глазах своего брата, когда он смотрел на свою невесту.