Последнее обещание, которое ты дала

— Ты идёшь — я иду. — выдавил я.

— Ты не можешь оставить Адди, Райдер. После сегодняшнего ей нужны новые гарантии, что она в безопасности.

— Я не могу больше ей врать. Мы оба знаем, что она не будет в безопасности, пока это не закончится. И если для этого нужно зайти на территорию Хайме, я это сделаю.

В глазах Джиа блеснули слёзы, но она зажмурилась, сдерживая их.

— Позволь мне сделать это. — прошептала она. Её голос дрожал — от эмоций так же сильно, как от всего пережитого. — Позволь мне довести это до конца. Ради той девочки, которой нужен хотя бы один человек в этом мире.

Когда она впервые появилась с Адди, я говорил себе, что для неё это просто дело. Что ей наплевать на людей. Но истина была в том, что ей приходилось возводить стены, чтобы делать свою работу. Это был щит, который она научилась строить ещё в детстве, когда ей приходилось переезжать с места на место, не позволяя себе привязываться.

Но за последние дни я видел, как она влюблялась в Адди. В мою семью. В меня.

Она сказала, что не готова говорить о будущем, и я вложил в свои прикосновения всё, что чувствовал, надеясь, что этого будет достаточно. Но я не был уверен, что она поверила. Что поняла, насколько важна для всех нас.

Я провёл ладонью по её щеке и тихо сказал:

— Ошибаешься, если думаешь, что я единственный, кто ей нужен.

Глаза Джиа распахнулись, в её карих глубинах смешались удивление и надежда.

— Что?

— Ты не понимаешь, дорогая? Мы оба влюбились в тебя.

Она высвободилась из моих объятий, сжимая руками живот. Её взгляд метался между страхом, жаждой и любовью, прежде чем она отвернулась и потянулась за одеждой.

— Это нелепо. — Она покачала головой, словно споря больше с собой, чем со мной. — Всё это чушь. Невозможно влюбиться за несколько дней — за несколько часов, если быть честной. Так не бывает. Просто не бывает.

Я сполз с кровати, натянул штаны, а затем подошёл к ней, выдернув фланелевую рубашку из её рук и притянув обратно к себе. Она напряглась, держась на расстоянии, но я не отпустил.

— Это пугает и меня тоже. Я думал, что мой единственный шанс на настоящую любовь прошёл, когда мне ещё не было тридцати. Что впереди меня ждёт лишь пустота случайных связей и любовь семьи. А потом ты ворвалась в этот город, принеся с собой маленькую девочку, которую я считал потерянной. — Я с трудом сглотнул комок в горле. — Ты принесла свой огонь, с головой окунула меня в него и заставила задуматься: а было ли то, что я чувствовал к Рэйвен, тем, чем я это считал? Как это вообще могло быть настоящим, если одно лишь твоё присутствие заставляет меня чувствовать в десять раз сильнее, чем когда-либо с ней?

Я почувствовал, как её тело дрожит от моих слов, а затем, наконец, её плечи расслабились, и она обняла меня. Подняла голову, прижимая подбородок к моей груди, и посмотрела вверх. По её щекам медленно скатывались слёзы.

— Всем вокруг ты кажешься грубым, ворчливым ковбоем, но на самом деле ты поэт и художник, прячущий сладкие слова и страсть за сарказмом и ухмылкой. Я чувствую себя счастливой, что могу видеть настоящего Райдера. — Она неровно вдохнула и продолжила. — Ты прав. То, что происходит между нами, больше всего, что я когда-либо испытывала. Это заставляет меня хотеть вещей, о которых я даже не думала. И это пугает меня, так же, как и тебя. Но ещё страшнее то, что эти чувства сужают мой кругозор. Из-за них я подвергла тебя, Адди и твою семью опасности. Я ждала, когда ты вернёшься домой, чтобы рассказать мне о своём дне, вместо того чтобы проверять периметр. Так что прямо сейчас… — Она глубоко вдохнула и отстранилась. — Прямо сейчас мне нужно это отложить. Потому что если я этого не сделаю… кто-то может погибнуть. Ты можешь погибнуть. Адди. Твоя семья…

Она всхлипнула.

Блядь.

Мне не хотелось с этим соглашаться. Хотелось поцеловать её так, чтобы она снова забыла обо всём. Но она была права. Нам нужно думать не только о себе. Нам нужно думать об Адди. О моей семье. Именно поэтому нам нужно было покончить с этим.

А уже потом мы разберёмся с нашими чувствами.

Потом я найду способ быть с ней, не вынуждая её отказываться от всего.

Но сначала нам нужно было довести дело до конца.

— Согласен. Нам нужно покончить с этим. Но не тебе одной. Нам. Хайме не позволит тебе просто так появиться на его территории в одиночку. Он ожидает, что ты будешь на моей руке. Более того, он хочет, чтобы я был там. Именно поэтому он лично приехал сюда, чтобы убедиться, что я приду. Так что, хочешь ты этого или нет, милая, но я иду с тобой.

— Адди… — Она произнесла имя моей дочери как мольбу, и от этого я полюбил её ещё сильнее.

Рэйвен взяла нашу дочь с собой, подвергнув её опасности, лишь бы не расставаться с ней. Джиа скорее разорвала бы себя на куски, чем потащила Адди туда, где ей угрожает смертельная опасность.

— Мы скажем ей правду. Мы пытаемся положить конец угрозам. Если со мной что-то случится, у неё будет моя семья. Они позаботятся о ней. Будут любить её.

Джиа не ответила, просто отошла в сторону и продолжила одеваться. Лишь когда она заговорила снова, я понял, что она сделала выбор.

— Мне нужно платье. Нам придётся где-то остановиться по дороге.

Её слова вызвали во мне волну облегчения.

Я вспомнил сундуки на чердаке, которые бабушка хранила со времён своей актёрской молодости. Мы с братьями и сёстрами годами создавали истории и устраивали представления в её нарядах. Там было полно красивой одежды, украшений, вещей, которые можно было перебрать.

— Думаю, у меня найдётся кое-что подходящее. — сказал я, взяв её за руку и увлекая за собой в комнату, где спала Адди.

Мы оба заглянули в её кроватку, и я с облегчением увидел, что она так и осталась под одеялом, а не спряталась где-нибудь в комнате. Она крепко сжимала своего ягуара, натянув одеяло почти до самого носа, но её лицо было расслабленным во сне.

Я поклялся, что, каким бы образом, но завершу это дело, чтобы она могла спокойно спать всю оставшуюся жизнь.

Я осторожно открыл дверь чердака, радуясь, что она не заскрипела. Узкие ступени, паутина, липнущая к лицу… Здесь не было окон, так что я рискнул включить единственную лампочку, что висела под потолком.

Чердак занимал всю длину дома, и он был забит хламом, накопленным за поколения МакФлэнниганов. Старые люльки, сломанные стулья, лампы, коробки, сундуки…

Если мне не изменяла память, в конце должен был быть вешалка с костюмами.

— Здесь нет летучих мышей, правда? — вдруг спросила Джиа.

Я остановился, усмехнувшись.

— Летучие мыши?

Она передёрнула плечами.

— Просто… Я с ними не дружу.

Из меня вырвался смешок.

— Из всех вещей, которых ты можешь бояться… — Я покачал головой. — Нет здесь летучих мышей. Вход только один — тот, через который мы пришли.

Я отодвинул несколько коробок и нашёл вешалку. Все платья были аккуратно убраны в чехлы, а рядом лежали мешочки с лавандой. Мы всегда тщательно убирали здесь после игр, иначе мама или бабушка живьём бы нас за это кожу содрали.

Я расстегнул первый чехол и поморщился. Платье, будто из времен первых поселенцев. Следующий — мужской костюм. Затем что-то в клетку, прямо как у Дороти из «Волшебника страны Оз».

Наконец, я нашёл то, что нужно.

Платье из атласа, цвета шампанского. Простое. Элегантное. Красивое. Как и сама Джиа.