Последнее обещание, которое ты дала

— Хотел бы я, чтобы сегодня нам не нужно было делать ничего, кроме как лежать в постели, голыми, занимаясь любовью.

Она снова отстранилась, начала рыться в шкафчиках и, наконец, нашла новую зубную щётку и тюбик зубной пасты, который, возможно, пролежал там уже десяток лет.

— Я никогда так не делала. — сказала она слишком уж небрежно.

— Что? — Я старался не показывать, как напрягся.

— Никогда не проводила целый день в постели, растворяясь в ком-то.

— Почему?

Она пожала плечами, выглядя так же неуверенно, как Адди в моменты сомнений.

— У меня всегда находились тысячи отговорок. Даже когда встречалась со своим парнем в колледже, я убегала, ссылаясь на дела. А после того как пришла в агентство, у меня просто не было времени на серьёзные отношения. — Она задумчиво посмотрела на меня исподлобья, оценивая мою реакцию. — Я не умею останавливаться.

Она не оставалась. Именно это она мне говорила. И это ранило. Раздирало заживающие раны. Шатало доверие, которое я пытался ей дать.

Как будто прочитав мои мысли, она поднялась на цыпочки и мягко поцеловала меня в щёку.

— Но впервые в жизни я хочу этого. Хочу ночи напролёт и ленивые дни. Хочу тебя, хочу Адди. Хочу жизнь, в которой можно задержаться в одном месте дольше, чем на несколько дней.

— Да? — Сердце забилось быстрее.

Она кивнула, но тут же посерьёзнела.

— Но сегодня мне нельзя думать об этом, Райдер. Сегодня я должна быть только работой. Иначе… — Она покачала головой, с трудом сглотнув.

Я обнял её крепче, прижимая к себе. Как же мне хотелось взмахнуть волшебной палочкой и перенести нас на день-два вперёд — когда всё это будет позади, все будут в безопасности, и нам останется только снова забраться в постель и любить друг друга.

— Что тебе нужно от меня?

— Вернись к тому, чтобы быть засранцем. Скажи что-нибудь, что меня по-настоящему разозлит. Это бы помогло.

Я хмыкнул, отпуская её, но, отходя, шлёпнул по ягодице.

— Перестань пытаться меня соблазнить, дорогая. У нас работа, и мы не можем валяться в постели, как будто мы королевские особы.

Она то ли захохотала, то ли фыркнула от возмущения.

— Ну, уже что-то.

? ? ?

Мэддокс появился с сумкой Джим, которую она просила забрать из моего дома, а также с завтраком — буррито из кафе Тилли для нас и парней, дежуривших снаружи. После еды я отправил Адди наверх умыться, а мы с братом посвятили его в план Джим на вечер. Как я и ожидал, он был не в восторге.

— Я могу пойти вместо тебя. Я тоже Хатли. Я часть семьи и ранчо.

— Он не хочет тебя, Мэдс, — ответил я. — И, по правде говоря, мне нужен человек, которому я могу доверить Адди. Ей нужен кто-то, кого она знает и кому доверяет. Ты отвезёшь её в безопасное место.

— Скалли нашёл место в…

— Не говори нам. — перебила его Джиа.

Мэддокс удивлённо вскинул брови, но она лишь покачала головой.

— Ты знаешь, что так будет лучше. Если мы не будем знать, мы не сможем ничего рассказать.

В животе у меня всё сжалось, буррито, который я только что съел, будто пытался вырваться обратно, когда я подумал о том, какими методами глава картеля может заставить человека говорить.

Адди спустилась по лестнице с фиолетовым рюкзаком за плечами и стиснутым в руках ягуаром. В её глазах застыл страх и печаль, и я ненавидел это. Ненавидел, что она снова выглядела так же, как в тот день, когда я впервые увидел её в офисе Мэддокса.

Я присел, обнял её, провёл рукой по её голове.

— Дядя Мэддокс сегодня отвезёт тебя в безопасное место. А мы с Джиа должны кое-что сделать. Я надеюсь, что после сегодняшнего дня ты больше никогда не будешь в опасности. Что плохие люди никогда больше не смогут тебя найти.

Она посмотрела на меня, её глаза наполнились страхом.

— Плохие люди… причинят тебе боль? Причинят боль Джии? — Её взгляд метнулся к Джие, стоявшей рядом со мной.

Джиа опустилась на колени, обняв нас обоих.

— Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы мы были в безопасности.

Меня захлестнуло чувство — ощущение семьи, которую я думал, что потерял, но которую, каким-то образом, мне вернула Рэйвен. Всё сложилось дерьмово, но, может, именно так всё и должно было быть? Может, её роль в моей жизни заключалась в том, чтобы дать мне этого прекрасного ребёнка и привести меня к Джие? Может, её предназначение было именно таким, а я просто не мог его разглядеть. Я больше не был тем наивным двадцатилетним парнем, который когда-то влюбился в Рэйвен, думая, что это навсегда. Я научился ценить то, что имею, и готов был посвятить остаток жизни тому, чтобы доказать этим двум невероятно сильным девушкам, как сильно я их люблю.

— Ты самая храбрая девочка, которую я когда-либо встречал. — сказал я Адди. — Мне нужно, чтобы ты ещё немного продержалась. Будь смелой и умной, как твоя мама.

Её глаза расширились при упоминании матери — темы, которой мы почти не касались.

— Ты любил маму?

— Я её любил, но, не буду врать, она сильно меня ранила, когда ушла и ничего не сказала мне о тебе. — Я покачал головой, отгоняя остатки той боли. Она больше не имела власти надо мной. Не с Адди и Джиа рядом. — Но когда я знал её, она поражала меня своей смекалкой. Своей красотой. Тем, как смело начала жизнь с нуля. И я вижу в тебе столько же её.

— Ей не нравилась её старая жизнь. — сказала Адди, и эти слова больно скрутили меня изнутри. — Она её пугала. Она боялась, когда кто-то называл её настоящим именем.

Мы с Джиа переглянулись, вспомнив пароль для дешифровки — имя, которое я должен был знать.

— Какое это было имя? — тихо спросил я.

— Наталия. Мы всегда уезжали, если кто-то его использовал. Они хотели, чтобы она вернулась на ранчо, где происходили плохие вещи. Но она обещала, что мне не придётся туда ехать.

— И тебе не придётся, милая. Никогда.

— У неё было имя, которое ей нравилось больше? — мягко спросила Джиа.

— Она говорила, что папа и я — единственные, кто знает её настоящее имя. И что я должна рассказать его только папе.

Я сглотнул, чувствуя, как надежда пульсирует в моей груди. Я видел, что Джиа чувствует то же самое.

— Рэйвен. Она любила имя Рэйвен, — сказал я.

Адди кивнула, едва заметно улыбнувшись.

— Она говорила, что обещала стать Рэйвен Эовин Хатли. Что это и есть её настоящее имя.