Последнее убийство (Сборник)
Шрифт:
В конце первого курса он познакомился с очаровательной девушкой, студенткой последнего курса. Ее отец, был вице-президентом какого-то международного концерна. Они вместе гуляли, ходили на лекции и вместе спали. В мае она сказала ему, что помолвлена, что ее парень вернулся домой и она надеется, что он не будет сильно переживать.
На втором курсе он познакомился с Дороти Кингшип.
Глава 3
Он принес две таблетки, две сероватые таблетки, которые достал у Герми Годсена. Они стоили ему пять долларов.
В восемь часов он встретился с Дороти на их обычном месте, на скамейке в центре широкого сквера,
Он сел рядом и поцеловал ее в щеку. Она нежно приветствовала его. Из окон домов на них падали прямоугольники света, из «Файн Артс» звучала музыка.
— Я получил их,— сказал он.
Мимо прошла парочка, но увидев, что скамейка занята, вернулась назад.
— Боже мой, все занято!—донесся до них девичий голос.
Он достал из кармана конверт и вложил его в руку Дороти. Ее пальцы нащупали две таблетки.
— Прими сразу обе,— объяснил он.— Ты почувствуешь небольшой жар и тошноту.
Она убрала конверт в карман пальто.
— Что в них?
— Хинин и что-то еще, я не знаю.— Он помолчал,— Они не повредят тебе.
Он заглянул ей в лицо и увидел, что она смотрит в сторону «Файн Артс». Он проследил за ее взглядом. Где-то вдали мерцал красный свет. Там находился радиотранслятор. Он стоял на вершине холма и возвышался над Блю Ривер. А у его подножия расположилось здание муниципалитета, где выдавались свидетельства о браке.
«Интересно,— подумал он,— смотрит ли она туда с намеком или ее просто привлекает красный свет в темноте».
Он взял ее руки в свои, они были холодные.
— Не беспокойся, Дорри. Все будет в порядке.
Несколько минут они сидели молча, а потом она предложила:
— Я бы хотела сходить сегодня в кино.
— Прости, но у меня сегодня большое домашнее задание по испанскому.
— Пойдем, я помогу тебе.
— Ты хочешь избаловать меня?
Они вернулись на территорию университетского городка. Возле невысокого современного здания женского общежития поцеловались перед расставанием.
— Увидимся завтра в аудитории,— проговорил он.
Она кивнула и снова поцеловала его. Ее била дрожь.
— Слушай, малышка, ничего ужасного в этом нет. Если они не помогут, мы поженимся. Выше голову. Любовь преодолевает все.
Она ждала от него большего.
— Я люблю тебя,— сказал он и поцеловал ее. Когда их губы разъединились, на ее губах была слабая усмешка.
— Спокойной ночи, малышка,— попрощался он.
Он вернулся в свою комнату, но заниматься испанским не смог. Сел за стол и, уронив голову на руки, задумался о таблетках. О боже! Они должны помочь! Они помогут!
Но Герми Годсен предупредил:
— Я не могу дать тебе письменной гарантии. Если у нее уже два месяца...
Он попытался не думать об этом, встал, подошел к бюро и открыл нижний ящик. Из-под пижамы он достал две брошюры в мягких переплетах.
С первой же встречи с Дороти он узнал, что она не только носит фамилию Кингшип, но и является дочерью президента медеплавильной компании «Кингшип Коппер». Он написал деловое письмо в Нью-Йорк, в контору компании. Отрекомендовавшись в качестве желающего приобрести акции компании (что не было неправдой), он просил прислать ему брошюры с описанием медеплавильной промышленности.
Две недели спустя, когда он читал «Ревекку», делая вид, что она ему нравится, потому что это была любимая книга Дороти, а она вязала ему носки, потому что это нравилось ее предыдущему приятелю и вязание стало символом ее привязанности, прибыли брошюры. Они были отлично изданы. «Техническая информация о меди Кингшипа и медных сплавах», «Медь Кингшипа — первая во время мира и
во время войны» — так они назывались. В брошюрах было много фотографий: шахты и печи, концентраторы и конверторы. Он перечитывал их сотню раз, и знал в них каждую строчку, он читал их с задумчивой улыбкой, как читают письма любимой.Ночью они выглядели не так привлекательно. «Открытая разработка в Ландерсе. Мичиган».
Что больше всего злило его, так это чувство ответственности за случившееся с Дороти. Он хотел только раз пригласить ее к себе в комнату, чтобы продемонстрировать свою платежеспособность. Это Дороти со своими полузакрытыми глазами и страстным, сиротским голодом, это она пожелала дальнейших встреч. Он ударил по столу. Черт бы ее побрал! Проклятье!
Он снова вспомнил о брошюрах, «о не стал их смотреть. Потом отшвырнул в сторону и скова опустил голову на руки. Если таблетки не помогут — бросить учебу? Удрать от нее? Это не поможет — она знает его менассетский адрес. Даже если она не станет искать его, то ее отец быстро это устроит. Конечно, Кингшип может доставить ему немало неприятностей. Он представил себе ее отца, и ему даже показалось, что он слышит голос Лео Кингшипа: «Посмотри на этого парня! Он не подходит тебе. Я чувствую, что мой родительский долг предупредить тебя...»
Что делать? А если он женится на ней? Тогда у них будет ребенок и они не получат от Кингшипа ни цента. В перспективе бедность с женой на шее и с ребенком. О боже1
Таблетки помогут. Они всегда помогают. Если они не помогут, то он не знает, что ему делать.
Книжечка со спичками была белого цвета и на ее обложке стояло: «Дороти Кингшип». Каждое рождество «Кингшип Коппер» дарила держателям акций, членам-исполнителям и друзьям такие спички. Ей пришлось четыре раза чиркнуть спичкой, чтобы закурить сигарету, а когда ей это удалось, то пламя слегка дрожало, как будто по комнате гулял ветер. Она «откинулась на спинку кресла, пытаясь расслабиться. Слез не было. Она смотрела в ванную, где на краю раковины лежал белый конверт и стоял стакан с водой...
Она закрыла глаза. Если бы можно было поговорить об этом с Эллен. А то обычные утренние разговоры: «...погода хорошая», «президент комитета за...», «ты читала новый роман Маркина?». Да, если бы она смогла поговорить об этом с Эллен...
Дороти было пять, а Эллен шесть лет, когда Лео Кингшип развелся с женой. Третьей сестре, Марион, было десять лет. Когда три девочки лишились матери, то
Марион переживала потерю наиболее тяжело. О причине развода и обвинениях отца она рассказала сестрам, когда те выросли. Она преувеличила жестокость отца. Прошли годы, она оставалась одинокой и отдаленной ог них.
Однако Дороти и Эллен были привязаны друг к другу. Они не видели ласки ни от отца, который платил им холодностью за холодность, ни от часто меняющихся гувернанток, которых он нанимал для них. Обе сестры посещали одну школу, занимались в одном клубе, вместе ходили на танцы, возвращались домой во время, указанное отцом. Куда шла Эллен, туда шла и Дороти.
Но когда Эллен поступила в колледж Колдуэлла и Дороти собиралась поступить туда же через год, Эллен воспротивилась этому. Дороти должна обрести уверенность в себе. Отец был согласен, он весьма ценил это качество в других людях. Попытка компромисса привела к тому, что Дороти поступила учиться в Стоддард, находившийся в сотне миль от Колдуэлла, с условием, что сестры будут видеться на уик-энд. Сначала визиты сестер друг к другу были регулярными, потом все реже, и наконец Дороти сурово заявила, что она вполне уверена в себе, и визиты прекратились. На прошлое Рождество они поспорили и поссорились. Началось все с пустяков. «Если тебе хочется надеть мою кофточку, то надо хоть сказать об этом!» После каникул девушки едва переписывались. Короткие, редкие письма.