Последняя жена Синей Бороды

Любому ясно, что сразу от любовницы ни один муж к жене не пойдёт, как бы он к той не относился. Слуги замечают всё, их не проведёшь.

Поэтому нужно сначала привести себя в порядок, а потом уже идти в покои Есении.

– Рене, немедленно набери мне в купель горячей воды, принеси мыльный раствор из лепестков барибаса и свежую одежду! – рявкнул Джонатан на весь замок.

День начался…

Попасть к жене герцог смог только через полтора часа.

Полчаса ушло на купание и переодевание. Потом появились швеи с помощницами.

Пришлось срочно вызывать обеих служанок Есении и заниматься женским гардеробом. Вернее, бегло проверить то, что принесли модистка и белошвейка, затем расплатиться с ними за работу и назначить повторный визит. Уже на полдень этого же дня, когда её светлость сможет лично их принять и детально обсудить цвета, ткани и фасоны будущего полного гардероба знатной леди.

Двух платьев и пары смен белья, которые швеи успели изготовить за ночь, для его супруги совершенно недостаточно!

Затем Джонатан портних отпустил и приказал Анисе спешно вернуть прачкам несвежие платье и сорочку Есении. Те вчера постирать их не успели, он забрал одежду жены в качестве образцов для белошвейки и модистки. Иначе как бы те сумели без мерок миледи сшить ей новые вещи?

Пришлось на ходу искать решение. Повезло, что служанка, прежде чем уйти из замка, успела рассказать, где ношеная одежда миледи!

Потом с докладом явились дворецкий и экономка. Но их Джонатан отодвинул «на потом» – пока не проснулась леди Кларисс, он должен навестить герцогиню!

Его светлость уточнил у служанок, встала ли госпожа? И получив утвердительный ответ, а также заверения, что её светлость уже закончила утренние процедуры и сейчас ожидает завтрак, герцог тут же пересмотрел свои планы. И приказал принести завтрак на двоих в гостиную новобрачной.

В покоях супруги было тихо, дверь в спальню прикрыта.

Потоптавшись – войти туда или подождать жену в гостиной, она же столовая – Джонатан выбрал второе.

Но время шло, а супруга приветствовать мужа не спешила.

Вот уже и служанки вернулись, аккуратно расставили блюда и чашки, и замерли, ожидая дальнейших указаний.

– Ты… Аниса?

– Да, милорд.

– Аниса, сходи к её светлости и сообщи, что я жду её здесь, за накрытым столом!

Служанка присела в книксене и отправилась в спальню.

– А ты…?

– Мирада, милорд.

– Дождись, когда вернётся вторая служанка, а потом вместе с ней можете сходить на кухню и позавтракать. Я сам поухаживаю за своей женой.

– Миледи сейчас выйдет, – доложила Аниса.

Взмахом руки он отпустил прислугу: новобрачных ждёт непростой разговор, свидетели им ни к чему.

– Ваша светлость!

Повернув голову, он увидел Есению в милом утреннем платье – одном из тех двух, что сегодня принесла модистка.

Девушка стояла, вздёрнув вверх подбородок, и, как ему показалось, смотрела на него не с опаской, не виновато, а с осуждением.

С ума сойти – сама, вырядившись прислугой, шлялась ночью по замку, и ещё смеет предъявлять ему какие-то претензии?!

– Садись, – бросил он ей, показав на стул напротив.

Тело само дёрнулось – отодвинуть стул, помочь, женщина всё-таки! – но герцог усилием воли отсёк порыв. Ничего, сама справится!

Чтобы ждать положенного по этикету отношения мужчины, неплохо бы сначала научиться самой этот этикет не нарушать!

Девушка на позволение присесть отреагировала странно – никаких удивлённых взглядов, никакого ожидания у стула – просто взяла и села. Словно привыкла рассчитывать только на себя.

Интересно! Видимо, мачеха на самом деле держала девочку в чёрном теле!

Но тогда откуда в ней столько безрассудства?

– Сначала поедим, потом поговорим, – произнёс Джонатан и потянулся за приборами, давая сигнал, что можно приступать к завтраку.

Случайная жена снова не стала спорить или кривить хорошенький носик. Просто расстелила на коленях салфетку и положила себе на тарелку творог.

Герцог ел быстро и время от времени бросал на жену короткие взгляды – надо же, у неё и аппетит не пропал, Есения действительно ест! Выходит, эта пигалица его совсем не боится? Или не чувствует за собой вины?

Кажется, будет сложнее, чем он думал.

Наконец, с едой было покончено.

– Пойдём в спальню, – его светлость встал и, поколебавшись, всё-таки предложил жене руку.

– Зачем? – в глазах девушки на мгновение мелькнул страх, который тут же сменило недоумение. – Вам мало целой ночи с леди Кларисс?

«Ого, а вот и коготки!»

– Я обещал разговор, – герцог решил проигнорировать грубый намёк. – Предлагаю сделать это в более уютной обстановке – не за столом, а сидя в креслах.

Кивнув, Есения вышла из-за стола, но руку мужа не приняла. И перед тем, как покинуть гостиную, наклонилась и посмотрела под стол.

– Ты кого-то ищешь? – заинтересовался милорд.

– Да.

– Кого же?

Ожидая ответа, его светлость быстро просканировал помещение – ни души.

– Кота, – вздохнула Есения.

– Кого-о? – он тут пришёл с выговором, а девчонка, вместо того, чтобы просить прощения и обещать больше так не делать, ему зубы заговаривает?!

– Был котик, – расстроенным голосом пояснила девушка, – ночью. А утром исчез. Наверное, служанки дверь открыли, он и убежал! Жалко, такой милый. Единственный в этом замке, не считая Анисы, кому до меня есть дело.

И Есения посмотрела прямо в лицо супругу.

Герцог ощутил неуместное в его положении чувство раскаяния – девочке и так в жизни пришлось несладко, а тут ещё он со своим к ней отношением… Как к расходному материалу.

Они чужие люди, и таковыми должны оставаться, пока так или иначе всё не разрешится. До сих пор ни одной его жене не удалось продержаться в роли герцогини Гильермо дольше года! Дольше всех его женой была Эстель, но и она погибла на исходе двенадцатого месяца со дня свадьбы.

Он даст отставку любовницам, легко влюбит жену в себя, сделает их брак настоящим, если девочка избежит несчастного случая и благополучно минует условную границу в один год. А если нет… Что ж, по крайней мере, ему больше не будет больно. Терять безразличного тебе человека легче, чем кого-то по-настоящему дорогого и любимого.

Его светлость взял себя в руки и изгнал из головы всё лишнее – у них обычная сделка, юная графиня знала, на что шла. Праздников, любви, верности и остальной чепухи, которую в головы барышень вдалбливают матери и женские романы, ей никто не обещал! Так что нечего устраивать ему тут сцены и строить обиженную!