Последняя жена Синей Бороды

Ей же безразлично? К сожалению, не совсем, как бы она не пыталась себя в этом убедить. Но ни герцогу, ни его гостье, ни слугам знать об этом не следует.

– Ну вот, теперь мы все в сборе, – Джонатан развернул салфетку и устроил её у себя на коленях, – и можно наконец поесть! Приятного аппетита, дамы!

– Милорд, положите мне во-он того жаркого, – тут же защебетала Кларисс. – Да, благодарю. И с того блюда кусочек… Да, да, этот!

Есения мельком окинула стол и поняла – аппетит куда-то подевался.

– Миледи, отчего вы не едите? – леди переключилась на герцогиню. – Повар его светлости так старался! В вашем возрасте у девушек прекрасный аппетит, или вы нездоровы?

– Благодарю за заботу, леди! – не выдержала Есения, – Я плотно пообедала и ещё не успела проголодаться. Поэтому ограничусь лишь салатом и травяным отваром. Уверена, что мой повар – к слову, это милейший человек, мы с ним нашли общий язык – такой выбор только поддержит. Знаете ли – наедаться на ночь жирной, жареной, тяжёлой пищей – не слишком полезно для здоровья.

Графиня прищурила глаза, явно собираясь произнести очередную колкость, но Есения не дала ей такой возможности.

– Со своей стороны не могу не отметить, – продолжала герцогиня, и гостье волей-неволей пришлось проглотить рвущиеся с языка слова, – что вы очень храбрая женщина! Даже немножко завидую вашему оптимизму и уверенности в завтрашнем дне!

Кларисс ещё больше насторожилась, герцог стал жевать медленнее. Видимо, чтобы не пропустить момент, когда потребуется вмешаться.

– Я потрясена, – Есения кивком показала на тарелку графини, потом перевела взгляд на бокал вина в руке леди, – в вашем-то возрасте и есть – пить наравне с мужчиной!

Его светлость поперхнулся и закашлялся…

– Вы до сих пор можете себе позволить употреблять за ужином жареное, пить вино и не спать по ночам!

– С чего вы взяли, что я не… сплю? – несколько обескуражено спросила Кларисс.

– Так всё отражается на вашем лице, дорогая гостья – оно выглядит таким…, – она замолчала, будто бы подбирает слова, – помятым! Кожа блёклая, как пергаментная, под глазами тени… Я поражена, насколько мало это вас волнует! Наверное, вы уверены, что у вас ещё есть минимум пара лет, когда можно не сильно волноваться из-за подступающей старости и позволять себе приятные излишества? Я в восхищении, леди!

Кларисс открыла рот, потом закрыла, затем снова открыла, но извлекла из него только нечленораздельные звуки. Леди не могла понять, как реагировать – ведь формально юная негодяйка её похвалила!

– Вы что-то сказали, дорогая гостья? – герцогиня даже вилку отложила, проявляя повышенное внимание. – Прожуйте и попробуйте ещё раз, я постараюсь понять!

– Так, достаточно! – рыкнул Джонатан. – Замолчали! Обе! Есения, вы не голодны? Тогда можете отправляться к себе!

– Как скажете, милорд, – девушка, не дожидаясь, когда муж ей поможет, с достоинством поднялась из-за стола и прежде чем выйти, произнесла:

– Дорогой, завтракать и обедать я предпочитаю у себя. Но надеюсь, совместный ужин в парадной гостиной станет нашей традицией? Приятного аппетита милорд, леди!

И уже на выходе поймала взгляд слуги – мужчина изо всех сил сдерживался, чтобы не рассмеяться. А потом встретился с глазами хозяйки и отвесил ей глубокий, почтительный поклон.

Позади раздался громкий звяк, будто кто-то с силой отбросил от себя нож и вилку.

Есения улыбнулась слуге и, вздёрнув подбородок ещё выше, переступила через порог.

Глава 18

За дверью обнаружилась Аниса.

– Я сама провожу миледи, – бросила она слуге, что мялся рядом.

– Но его высочество приказал мне лично…, – забормотал мужчина, и горничная оборвала его на полуслове.

– Мне всё равно пришлось бы самой провожать миледи от лестницы на этаж, тебе-то туда не попасть. Поэтому я и решила, что проще подождать её светлость здесь. Иди, Томен, я сама справлюсь.

И расплылась в улыбке:

– Миледи, я к вашим услугам!

– Идём, Аниса, – рассеянно кивнула ей герцогиня и, как во сне, пошла вслед за горничной.

Проводник пришёлся кстати, ведь сама Есения дорогу до этой Сиреневой гостиной совершенно не запомнила и вряд ли нашла её в обратную сторону. А если бы запомнила, то всё равно не смогла бы добраться без задержек – в голове крутился неудавшийся ужин. Вернее, муж и его… пусть будет, гостья.

Зачем? Вот зачем он пригласил не только жену, но и эту… леди? Ещё раз напомнить супруге её место? Но она и так ни на что не претендует, сцен не устраивает, в спальню не ломится и против любовницы не возражает. А герцогу словно бы этого мало! Будто бы его светлость задался целью выяснить границы её, Есении, терпения.

Не дождётся!

Если после сегодняшнего ужина милорд не сообразит, что в его интересах держать жену и любовницу подальше друг от друга, то представление можно повторить. Столько раз, сколько понадобится герцогу для осознания.

Годы жизни без любящей матери закалили Есению. Ей пришлось научиться отстаивать свои интересы, причём так, чтобы мачеха не догадалась, что это вовсе не её решение. А общение со сводной сестричкой вынудило в совершенстве освоить метод завуалированной грубости и насмешки. Благодаря этому Ильяна уяснила, что все пакости и наговоры, которые она устраивает графине Есении, бьют по ней же самой. И отстала от дочери графа.

У леди Кларисс нет ни одного шанса!

«Но я оставлю развлечение его светлости в покое, – пообещала себе Есения, – если оно само не станет напоминать о своём существовании. Надеюсь, что после сегодняшнего вечера леди Кларисс убедит герцога, что ужин втроём, и вообще, встречи с законной супругой, вредны для её настроения и пищеварения».

Так, в размышлениях, она незаметно для себя пересекла треть замка и очутилась в знакомом холле хозяйского этажа. Ещё немного, и её окутают тишина и уют покоев, где ни мужа, ни нагловатой леди Кларисс, ни…

Кот!!!

«Надо посмотреть, вдруг Снежок уже выспался и вылез? Наверное, бродит по запертым комнатам, мяукает… Голодный и одинокий, совсем, как я. Только я не мяукаю».

Словно подслушав хозяйкины мысли, желудок Есении решил напомнить, что его сегодня тоже досыта не кормили, издав жалобное урчание.

И хоть никто, кроме горничной, услышать это не мог, Есения всё равно порозовела от смущения.

Согласно книге по этикету, которую ей пришлось изучить от корки до корки, леди вообще должна как можно меньше привлекать к себе внимания.