Потапыч

— Что нам делать, Потапыч? Кажется, мы окружены. Тот, что сидит под кроватью, только и ждёт, когда мы спустим ноги. Ну, хотя да, ты прав — если зайдёт та, что звала, эта ждать не будет вовсе. Но он же не напал, когда мы вошли, верно? Думаешь, света боялся? Наверное, поэтому и люстра не работает, чтобы не пугать того, что под кроватью. Ну, тогда, возможно, у нас ещё есть выход, Потапыч. Что скажешь?

Вернув медведя под мышку, девочка принялась обыскивать кровать. Под подушкой, как раз под головой Лены, лежал телефон. Заряда оставалось ещё больше половины. Вика включила фонарь и посветила на пол у койки — никого. Тогда девочка осторожно спустилась и быстро пошла к столу, стараясь оставаться в круге света. Из-за того, что она не была прозрачной, ноги отбрасывали длинную тень, которая чем была дальше от круга, тем становилась шире. Если Потапыч был прав и тот, что сидел под кроватью, боялся света, то тень — это как раз та тропка, через которую он мог напасть. Чтобы этого не допустить, Вика всю дорогу перекладывала телефон из руки в руку по кругу, при этом постоянно меняла скорость и направление, чтобы запутать монстра. Чтобы он не знал, с какой стороны в следующий раз окажется тень.

Добравшись до письменного стола, Вика внезапно поняла, что дотащить такую тяжесть до двери одна не сможет. Трюмо тоже, наверное, отпадало. Оно хоть и было явно легче, но девочка боялась, что высокие зеркала могут перевесить, и вместо того, чтобы загородить дверь, Вика просто перевернёт их на себя.

Шаги неспешно приближались. Кто бы ни находился за дверью, он явно был уверен, что жертва никуда не денется.

Уже едва слышалось шумное дыхание, как будто у той, что за дверью, был нечеловеческий нос.

Вике захотелось забиться под стол, подтянуть колени к подбородку и зажмуриться. Как в детстве, когда ей было страшно, девочка просто закрывала глаза или лицо и думала, что раз она ничего не видит, то и остальные её не замечают тоже.

Но Вика уже знала, что на самом деле это не работает.

Вдруг в голове возникла идея. Виктория видела такое в каком-то боевике, а значит, это был стопроцентный вариант. В девять с половиной лет всё, что ты видишь по телику, кажется стопроцентным вариантом.

Она схватила стул и со всех ног метнулась к двери. Девочка прижала ручку спинкой, уперев ножки в пол под углом. Мгновение Вика соображала, всё ли сделала правильно, а потом одним прыжком взлетела на кровать и уселась за спящей сестрой, прячась за ней, как за ещё одним препятствием.

Тварь снаружи наконец добралась и надавила на ручку. Стул не давал двери открыться.

Вика перевела дыхание. Потом она вспомнила про того, кто так и остался под кроватью, и от страха закуталась в одеяло с головой. Телефон с включенным фонариком девочка держала перед собой, водила им из стороны в сторону, гоняя мрак по углам комнаты.

Тварь в коридоре ещё раз проверила дверь на прочность, а когда ничего не добилась, принялась скрестись в неё и умолять теперь уже голосом мамы, чтобы Вика перестала баловаться и отперла комнату.

Вика закрыла уши ладонями и, чтобы не слушать тварь, принялась бубнить себе под нос стихи Пушкина, которые учили в школе. Фонарик всё ещё работал, только теперь он лежал между девочкой и сестрой светодиодом кверху. При таком расположении вокруг телефона образовались густые области тьмы. И тот, что ждал под кроватью, этим воспользовался. Зелёная когтистая лапа с паучьими суставами вцепилась в простыню и потянула вниз.

Вика завизжала и, схватив телефон, направила луч на руку. От болотного цвета кожи пошёл дым. Тварь истошно завизжала и убралась обратно во мрак. Там, под кроватью, она принялась шуршать и скулить.

За дверью раздался глухой нелепый смех, какой случается у диснеевских злодеев, когда они придумали какую-нибудь очередную пакость.

— Ты умная девочка, да? — послышалось из-за двери. — Ты думаешь, что защитилась…

— Лена, проснись же, пожалуйста, — твердила между тем Вика, глотая слёзы.

Девочка шарила перед собой полоской света от телефона, чтобы тот, что сидел под кроватью, даже не думал высовываться. Украдкой она взглянула на часы — полночь.

Тварь за дверью вдруг сказала:

— Бум! — как будто знала, что Вика посмотрела на время. — Бум… бум… бум… — и так двенадцать раз.

Вика продолжала шарить светом фонаря перед собой. В какой-то момент луч упал на трюмо, прошёлся вверх, слепя глаза через зеркало, и Вика увидела своё отражение: бледная как мел девочка, которая куталась в тонкое одеяло и испуганно выглядывала из-за спящей старшей сестры. А рядом с этой девочкой с её лицом, в каких-нибудь пятнадцати сантиметрах, из зеркала смотрела огромная крысиная морда. Большие, чуть загнутые вперёд усы, хищно топорщились. В красных глазах не было зрачков, но Вика знала, что крыса смотрит именно на неё.

И девочка узнала эту крысу.

Мгновение они смотрели друг на друга, а потом крыса выпрыгнула прямо из зеркала.

Вика завизжала и бросилась бежать. Крыса за ней. Стул полетел в сторону, девочка рванула дверь на себя и выскочила в зал. Комната казалась пустой, и Вика поняла, что эта красноглазая тварь и скреблась в дверь несколько минут назад. А потом каким-то образом пробралась в Ленину спальню через зеркало.

В ванной сам собой зажегся свет. Казалось бы, вот оно — спасение. Запрись там и пережди до утра, пока чудовища сами не уберутся из квартиры под гнётом солнца. Но Вика была не такая дура. Если в поединке с такой тварью, как Крыса, тебе заботливо подсовывают удобный выход, то это верная смерть.

Внезапно из всех углов на Вику понеслись полчища грызунов. Их маленькие глазки светились в темноте. Топот маленьких лап дробно отдавался в груди. Они гнали её в ванную.

Визжа от страха и отвращения, Вика метнулась на кухню и хлопнула за собой дверью. Через секунду девочка уже подпёрла её обеденным столом. Несколько крыс успели прошмыгнуть внутрь и теперь носились вокруг девочки, пищали и кусали её за ноги. Вика запрыгнула на стол, но три грызуна бросились за ней. Пинками отправив их в разные стороны, Виктория дотянулась до выключателя, но свет ожидаемо не загорелся. Вместо этого на руку что-то упало. Луч фонарика вырвал из тьмы таракана, жирного, усатого, который полз вдоль руки по запястью в сторону локтя. Вика завопила и стряхнула его. А когда взяла себя в руки, поняла, что стены кухни буквально покрыты этими насекомыми. Их было так много, что тараканы ползали по проводам, навесным шкафчикам кухонного гарнитура, друг по другу — везде. Кто-то из них то и дело срывался и падал. Особенно с потолка.

Когда несколько насекомых упало на голову Вике, она принялась истерически стряхивать их, быстро размахивая руками, и при этом прыгать на месте. Немудрено, что из-за этого она сорвалась со стола. Воздух как будто вышибли из лёгких. Девочка рассадила себе локоть и колено. При этом, когда ударилась об пол, зубы лязгнули и прикусили язык. Рот наполнился противным солоноватым привкусом.

Жирный крысюк тотчас запрыгнул на грудь девочки. Вика сбила его отмашкой и тут же почувствовала, как маленькие зубки впились ей в бедро. От боли перед глазами вспыхнуло белым. Вика завизжала и кулаком сбила крысу. Та так и не успела разжать челюсти, поэтому отлетела и шмякнулась о мойку с куском мяса в зубах. Упав на пол, хвостатая тварь прожевала кусок Вики и злобно зашипела.

Размазывая по лицу слёзы и кровь, девочка поднялась и ладонью нашарила подставку для ножей. Выхватив оттуда самый большой, Вика метнула его вперёд. Нож воткнулся в шаге от грызуна. Крыса вильнула хвостом и скрылась под холодильником. Ещё две набросились на девочку справа и слева. Их она забила подставкой для ножей по очереди. Третий крысюк всё ещё сидел под холодильником, не высовываясь.

Вика подобрала с пола Потапыча, стряхнула с него тараканов и бросилась к окну. Слава богу, что в этом году они успели заменить старые деревянные на новые пластиковые. Те окна, девочка ни за что бы не открыла сама, у этих было достаточно повернуть ручку, и в лицо ударил прохладный ночной воздух.