Повелитель времени

После долгих уговоров и настойчивых доводов, купец, бормоча что-то о несправедливости, всё же согласился.

Ночь прошла в бесконечных усилиях, которые забрали у Кости и его группы последние силы. Вверх по улицам города, где каждый дом был наполнен комфортом и роскошью, они шагали, встречая сопротивление за сопротивлением. Некоторые из тех, кто оказался под угрозой карантина, упорствовали до последнего, пытаясь скрыться или отказать в помощи, убеждая себя, что болезнь их не коснётся. Люди с высокими чинами, крепкими положениями, не желали верить в то, что они могут стать уязвимыми.

В каждом доме были свои истории. Однажды они встретили старого холостяка, который, увидев лекарей, сразу забаррикадировал двери и окна, утверждая, что всё это — просто слухи. Он стоял в дверях, размахивая руками, почти крича, что ему не нужно никаких защитных мер, что он в безопасности. Однако, несмотря на его крики, Костя и Пётр смогли убедить его, что лучше всего для его здоровья — покинуть дом.

— Послушайте, — Костя говорил с ним тихо, но решительно, — мы не вас преследуем. Мы вас защищаем. Эти меры — не наказание, а спасение. Пожалуйста, соберите свои вещи. Мы не будем ждать.

Вскоре старик, дрожащий от страха, сдался и, с обиженным выражением, последовал за ними в экипаж.

В другом доме, женщину, глубоко убеждённую в своём праве оставаться на месте, пришлось уговорить с болью. Она, стоя в дверях, настаивала на том, что ни одна болезнь не коснётся её, пока она живёт в таком роскошном доме, но наконец её заплаканные глаза уступили, и она согласилась уйти, обвинив их в том, что она будет несчастна в лагере.

Каждый случай был тяжёлым. Люди сопротивлялись, не желая покидать свои дома, не желая верить, что они могут быть под угрозой. Их был так много, и на каждом этапе уговаривания, разъяснения ситуации, нахождения компромисса тянулся час за часом. Но их убеждали: важно сохранять спокойствие, сохранять разум.

Когда очередной дом был освобождён, и людей поместили в экипаж, Костя, истощённый, но не сдающийся, повёл свою группу дальше. В каждом новом доме они сталкивались с таким же непониманием, с таким же упорством. Всё это казалось бесконечным циклом борьбы с самим собой и с людьми, которые не могли поверить в реальность происходящего.

К утру ситуация начала несколько успокаиваться. Люди стали более сговорчивыми, понимая, что это не просто каприз врачей. Их всё-таки убедили, что их нужно вывезти в карантин, чтобы уберечь остальных от возможной эпидемии. Усталость ощущалась в каждом шаге, в каждом взгляде, но работа продолжалась.

Медленно, но уверенно, они начали вывозить всех в карантинный лагерь. Экипажи, наполненные людьми, шли по тихим улицам, заливаемым тусклым светом утреннего солнца, унося на себе тяжёлое бремя — ответственность за жизни людей. Вдоль дорог уже не было тех шумных протестов, только мрак ночи, который постепенно сменялся светом, разгоняющим тени.

Группа вывозила последних пациентов, и, когда на горизонте начали появляться первые лучи рассвета, Костя, уже без сил, взглянул на своих людей.

— Мы сделали всё, что могли, — прошептал он.

Пётр и несколько лекарей рядом молча кивнули. Ночь была длинной, но теперь они знали, что хотя бы на время опасность будет отведена.

Глава 27 Распределение

Когда группа Кости приехала в лагерь, перед ними открылась сцена, в которой царила неистовая суета. Всё было под контролем, но атмосфера напоминала ярмарку, где за каждым шатром и каждым человеком стояла необходимость в организации и заботе. Далеко от обычной городской жизни, здесь, на окраине, люди были вынуждены подстраиваться под новые условия, но, несмотря на все трудности, лагерь жил, и жизнь продолжалась.

Пациентов из нижней части города уговаривать долго не пришлось. Эти люди, привыкшие к жизни в бедности и лишениях, сразу восприняли все указания с пониманием. За ночь они уже были распределены по палаткам. Всё происходило относительно быстро, ведь нижний слой города, как правило, был меньше и менее привередлив. В лагере для них было отведено три шатра, и, несмотря на простоту условий, люди разместились в них вполне комфортно. Каждый шатёр был оборудован четырьмя боксами, в каждом из которых был отдельный вход, туалет и помывочная. Это было не роскошно, но достаточно удобно для того, чтобы люди могли соблюдать минимальные стандарты гигиены и отдыха.

Костя оглядел шатры с чувством благодарности к строителям. Всего было установлено пятнадцать шатров, когда по плану было оговорено всего лишь десять. Этот лишний простор был вдвойне ценен, ведь, несмотря на напряжённость ситуации, лагерь был достаточно просторным, чтобы у каждого было личное пространство. Строители, несмотря на трудности, сделали невероятное количество работы за короткое время, и за это Костя был им благодарен.

После того как все из нижней части города были устроены, группа Кости приступила к размещению больных из верхней части. Здесь дело было посложнее — заболевших было гораздо больше. Десять шатров были выделены для людей из верхней части города, и, хотя количество заболевших значительно превышало предполагаемые нормы, лагерь был спроектирован так, чтобы разместить всех без существенных нарушений.

Каждый шатёр был разделён на несколько зон, и именно тут, среди людей с различными статусами, Костя чувствовал всю тяжесть своей работы. В одном шатре могли оказаться не только простые горожане, но и люди с высоким положением, привыкшие к роскоши и личной свободе. Убедить их принимать новые условия было гораздо сложнее, но Костя знал, что всё это — часть работы.

Костя был уже глубоко уставшим, но его глаза оставались настороженными. Он наблюдал за каждым шагом, чтобы в лагере не возникло конфликтов, чтобы все, независимо от статуса, чувствовали, что они в безопасности.

Оля и Пётр помогали в организации. Они ободряли людей, успокаивали тех, кто чувствовал себя потерянным, и направляли их к нужным шатрам. Пётр, со своей твёрдостью и опытом, был, как всегда, опорой для всех.

— Всё будет хорошо, — говорил он, обращаясь к группе, — но нам нужно работать слаженно, не терять голову.

Группа, несмотря на усталость, слаженно продолжала свою работу, и лагерь постепенно наполнялся жизнью. Костя понимал, что этот процесс — не просто доставка людей в безопасное место. Это был этап нового этапа жизни для всех, и нужно было сделать всё, чтобы сохранить порядок и уверенность среди тех, кто оказался здесь.

Вдали уже светало, и лагерь наполнился первым утренним светом. Костя и его группа, как и всегда, оставались на страже.

В лагере, несмотря на все усилия организаторов, царила непростая атмосфера. Пациенты, некоторые из которых были сильно встревожены, а другие, наоборот, — подозрительно спокойны, столкнулись с неведомым и необычным для них опытом жизни в карантине. Лекари и слуги, с другой стороны, были на грани изнеможения, но их работа всё равно продолжалась, как бы тяжело ни было. Взаимодействие между всеми участниками этой драмы часто приводило к напряжённым и многослойным диалогам.