Позывной Леон

Судьбы или нет, но мы двинулись далее. Теперь я отчётливо понимал, что Ир здесь и никуда не пропал, как ещё недавно на болоте. Неощутимое его присутствие я чувствовал довольно чётко: что-то изменилось, и это было хорошо.

Мы снова вышли на тропу, покинув хлюпающую почву и серые пейзажи болота, и окунулись в зелёную пышноту леса, которая опять выглядела так, будто была кем-то посажена ровными рядами и чётко указывала, как можно обойти особо непроходимые участки.

Но радость мою заглушила настойчивая боль в правом плече. Бой, если можно назвать наше позорное бегство боем, не прошёл для меня бесследно: нарастающая боль в плече не давала покоя. Я водрузил меч на перевязь за спиной, опустил правую руку так, чтобы не напрягать её, и немного наклонился в её сторону, чтобы она не задевала мой бок. Так стало чуть легче, но, стоило мне пройти мимо какого-то дерева и случайно задеть его плечом, как резкая боль ворвалась в голову, на миг выключив всё вокруг. Очнулся я уже на земле: попытался быстро подняться, но боль придавила меня обратно. Так дальше нельзя — мне надо что-то делать с рукой, иначе я не смогу идти.

— Нужно остановиться, — пробормотал Ир. — Твоя рука совсем плоха, но я ничем тебе не помогу. Тебе нужен лекарь или костоправ, а лучше «зелёный» врач. Но где его взять? Да и не факт, что он станет тебя лечить.

Я горестно вздохнул и попытался встать, опираясь на левую руку, получилось с трудом. Сжав зубы от боли, я всё-таки поднялся. В голове шумело и пульсировало одновременно. Правая рука превратилась в один сплошной комок боли: от плеча до кончиков пальцев я почти не мог пошевелить ею, а если бы и попытался, то точно снова потерял бы сознание. Я чувствовал себя каким-то немощным в этом мире: чуть что — сразу в обморок, как кисельная барышня. Надо брать себя в руки и перестать раскисать. Ведь моим товарищам может быть ещё хуже, а у меня хотя бы есть зрение и понимание, как обойти эти шустрые заросли, и у них нет Ира.

С этими мыслями я, сцепив зубы, снова двинулся вперёд. Боль была невыносимой, и я не знал, верно ли иду, но Ир молчал, значит, направление выбрано правильно, ведь болевое корректирование пути сейчас вряд ли бы мне помогло. И даже попросить его скорректировать моё движение не получится: моя нынешняя боль слишком велика и перевешивает всё остальное.

Шаг аз шагом я шел почти на угоад зелень перед глазами сменялась зеленью и так прмелькалась что я был как в какмото бреду идя на угод среди непроглядного леса. Ноги будто сами двигались, а сознание то ли плыло, то ли проскальзывало между ощущением реальности и сонного оцепенения. Я понятия не имел, как долго уже брожу в этой зелёной круговерти, и лишь приступы боли в правой руке, которую я старался не шевелить, напоминали, что я всё ещё жив. А где-то в глубине сознания был Ир. Но он молчал, будто выжидал или восстанавливал силы.

Сначала я попытался сосредоточиться на направлениях, которые он мне давал раньше, когда мы огибали болото и обходили заросли, но теперь, после нашего столкновения с Гваларом и того, как я спасся от чудовища, всё смешалось. Я обманом увёл Гвалар в сторону, бросив ветку, и ускользнул, но раненое плечо не давало ни минуты покоя. Ир говорил, что мне нужен врач, «зелёный» лекарь, но где его взять в этом бескрайнем лесу, который, казалось, беспрестанно меняет свой облик?

Я шагал по влажной, слегка пружинящей почве, в редкие моменты шёпотом спрашивая: «Ир, ты здесь?» Но никакого ответа не слышал. И всё же, подобно тому, как это было тогда на болоте, я чувствовал незримое присутствие своего духа. Может, он просто наблюдал. А может, занимался чем-то иным — я не мог знать наверняка, потому что оставался новичком в этом мире. Да и от самого Ира получал лишь смутные наставления: он вёл меня вперёд без подробных объяснений, а мне оставалось лишь следовать тому пути, который он указывал.

Идти становилось всё тяжелее. Я то и дело соскальзывал на подгнивших листьях, плечо ныло, а голова кружилась от переутомления. Боль заставляла меня кривиться при каждом шаге. Пару раз я даже останавливался, чтобы перевести дух, а потом, сцепив зубы, снова шагал. И каждый раз перед глазами в туманной дымке проносилась бесконечная зелень: кроны, лианы, мохнатые корни, непонятные стволы, торчавшие из земли в самых неожиданных местах.

В какой-то момент я заметил, что деревья вокруг стали реже, будто я случайно вышел на относительно открытое пространство. Солнечный свет, до того лишь мелькавший в просветах, теперь чуть ярче озарял площадку, на которой лежали несколько валунов. Вся эта сцена выглядела почти приветливо, и я успел подумать: «Наконец-то хоть какое-то облегчение». Но тут же сердце сжалось от тревоги: подобные «прогалины» в этом лесу нередко оказывались ловушками или охотничьими угодьями опасных тварей.

Стараясь не шуметь, я шагнул к большому камню, чтобы обойти его и продолжить путь. И вдруг услышал слева то самое характерное громыханье, точно ломались стволы, а вода как будто снова разлеталась брызгами. Я мгновенно вспомнил Гвалар, хозяина болот как назвал его Ир. Но ведь я уже обманул его и ушёл с болота — неужели он оставил родные владения и пошёл за мной? От одной мысли кровь застыла. Этому зверю присуща слепота, он ориентируется по звуку. Если я промолчу и не сделаю резких движений, возможно, прокрадусь тихо. Но когда ты еле держишься на ногах и не контролируешь дыхание из-за боли в плече, остаться незаметным нелегко.

Я медленно опустился на корточки, почти прижимаясь к валуну. «Ир, — мысленно позвал я, — если ты здесь, откликнись!» Была тишина. Секунды тянулись бесконечно. Где-то за стволами деревьев опять услышалися треск ломающихся веток. Возможно, Гвалар целеустремлённо прокладывал путь, раздвигая заросли. Я невольно содрогнулся: неужели зверь настолько зол, что решил напасть повторно?

Спустя мгновение я увидел, как между лианами мелькнула огромная шершавая спина. Мокрая шерсть свалялась в комьях, из которых капала вода. Да, сомнений не было: это тот же самый Гвалар. Тот самый, что почти растерзал меня у болота. Вероятно, злость и жажда не отпускали его. Но моя кровь — или моя сущность — могла привлечь его сильнее, чем я думал. Руки задрожали, меч был за спиной, а доставать его снова было невыносимо из-за боли, но выбора не было.

Пока Гвалар бродил в десяти метрах, ломая кусты, я успел тихо приподняться на колено и потянуться левой рукой к рукояти меча, чтобы медленно снять его. Сердце колотилось, капли пота стекали по лбу и жгли глаза. «Только бы он не услышал», — мелькнуло в голове. И тут что-то в моём плече дёрнулось так резко, что я невольно выдохнул: «Чёрт!» и прикусил губу, чтоб не заорать. Но этого короткого звука оказалось достаточно.

Гвалар развернулся ко мне, приподнявшись на средних лапах. Его морщинистая морда, лишённая ушей, слегка наклонилась, как будто сосредоточенно вслушиваясь. Я затаил дыхание, но зверь уже получил мой звук. Его огромные лапы ударили по земле, разбрасывая землю и ветки. Ещё миг — и огромная фигура быстро двинулась ко мне, словно катящийся валун с клыками.

Я хотел было отпрыгнуть, но правая рука, на которой по привычке удерживал баланс, абсолютно не слушалась. В этот миг я понял, что моё плечо не выдержит рывка, и боль снова вспыхнула. Попытался опереться на левую руку и отскочить, но зверь оказался шустрее. Его прыжок был почти бесшумным, несмотря на громадные лапы. Как только я успел поднять голову, перед глазами возникла массивная пасть с острыми клыками, а затем последовал страшный удар.

Меня словно вдавило в землю, я слышал стук собственного тела об сырой грунт. Воздух вышибло из лёгких, и всё вокруг на миг почернело. Я ощутил лишь, как зверь рывком схватил моё правое предплечье. Мне показалось, будто время замедлилось: я видел, как в огромной пасти сверкнули ряды зазубренных клыков, видел злой прищур глубоко посаженных чёрных глаз, пусть зверь и был слеп, но чувствовал меня через звук и вибрации. Зубы сомкнулись на плече, там, где у меня и так была невыносимая боль, но теперь всё стало намного хуже. Я хотел закричать, но замер — не то что бы я решил молчать, скорее у меня просто не получилось выдавить ни звука.

И тут в голове вспыхнул знакомый, надтреснутый голос: «Берегись!» Слабое эхо, напоминающее Ира. Я выдавил «Помоги!», но было уже поздно: Гвалар дёрнулся, хрипло зарычал и… оторвал мою руку.

Кажется, что весь мой мир замер в этот миг. Я не услышал собственно звука разрываемой плоти, скорее ощутил, как из плеча будто выдернули что-то жизненно необходимое. Боль была настолько чудовищная, что сознание мигом погасло, но через секунду вспыхнуло снова. Я увидел, как зверь, откинув мою руку в сторону, перегрызает её, а из культи моё тело выбросило фонтан крови. Я пошатнулся, а затем — ещё один кошмарный момент: слюна Гвалара, текущая с его клыков, капнула на рваную рану. Раздалось шипение, похожее на то, как капля кислоты прожигает металл. Запах горелого мяса, мой собственный запах, ударил в нос. Но кровь перестала бить фонтаном, словно паста из солёной пены запечатала рану. Эта страшная тварь, оказывается, обладала слюной, мгновенно «запечатывающей» кровь.

Я глядел на обнажённую кость, виднелась лохматая рванина мышц, но при этом кровотечения уже не было. Хотелось заорать, но связки не слушались. Зрение начало меркнуть: я видел лишь, как Гвалар затих, фыркая и издавая странные щелчки челюстями, точно пробовал вкус моего мяса. Страх сменялся чем-то иным, адреналин продолжал биться, но сил даже на вздох уже не оставалось.

Еще мгновенье — и я упал на колени. Голова кружилась, из уст вырвался надрывный хрип. «Это всё, — подумал я. — Здесь и закончу». Но то ли зверь потерял ко мне интерес, ведь уже лишил меня конечности, то ли я стал для него как уже «побеждённая» добыча. Он, поколебавшись, развернулся, издав низкое рычание, будто предупреждение, и двинулся прочь, то ли вернулся на болото, то ли и вовсе скрылся среди деревьев. А я остался сидеть, глядя на мою залитую кровью перевязь и конечность, которой у меня больше нет.