Позывной Леон

— Я постараюсь тебе всё объяснить, если захочешь, — она смутилась и отвела взгляд.

Меня едва не бросило в дрожь от её манеры говорить, и я понял, что мне необходимо срочно переключиться на что-то другое.

— Да, было бы здорово, — ответил я и присел ближе возле меча: силы уходили, медленно, но неотвратимо.

— Ты совсем обессилен, — прошептала она, поворачиваясь куда-то в сторону и копаясь в чём-то, скрытом за переплетением лиан. Я не заметил там ничего, кроме зелёной стены и голой земли, но, видимо, у неё был тайник или узелок, из которого она вынула пару свёртков, аккуратно завернутых в широкие листья, и один протянула мне.

— Вот, держи, это то, что мы едим. Надеюсь, тебе понравится, — и снова её тёплая улыбка озарила лицо. Я отвёл глаза, чтобы не поддаться её чарам, и сосредоточил внимание на свёртке.

Открыть я его сразу не смог — левая рука была слишком слаба, а правой не было вовсе. Но Айрэлинн без слов поняла мою затруднённость и помогла развернуть листья, обнажая внутри жёлтовато-зелёную мякоть, похожую на диковинный плод. Запах был терпкий и сладковатый. Желудок отозвался урчанием — оказывается, я был ужасно голоден.

— Попробуй, — сказала она негромко, улыбнувшись чуть застенчиво, и я осторожно надкусил мякоть. Вкус был странным, но очень приятным — одновременно пряный и сладкий, словно смесь экзотических фруктов и лесных ягод. Я кивнул, показывая, что мне нравится, и она рассмеялась тихо и обрадованно.

Между нами повисло молчание — тёплое, какое-то уютное, хоть мы и находились в опасном мире, я — без руки, она — незнакомка, словно случайно забрела, чтобы спасти мою жизнь. Я уставился в пол, а она будто читала мои мысли, но не произносила ни слова. Где-то внутри ворчал Ир, однако я не хотел портить момент — пусть хоть недолго я побуду в этом странном, но спокойном состоянии, прежде чем придётся делать новый выбор, который, возможно, будут стоить мне остатков сил.

Она сидела напротив меня, чуть склонив голову, мы не спеша поедали чудо фрукт, хорошо что у него нет челюстей как у того червя, что я откопал возле корней могучего дерева благодаря наводке Ира.

Айрэлинн иногда поднимала свой взгляд чтобы разглядеть моё лицо — или, может оценить состояние моей повязки. Казалось, её изумрудные глаза отражали в себе каждую деталь: мою болезненную гримасу, следы от слёз, остатки рубахи, ее оборванные края. В этом тишинном взаимном наблюдении было что-то неловкое, но в то же время по-своему уютное: мы оба пытались понять, что за человек напротив нас и чем он жив. Я смущался от такой пристальности, пытался отвести взгляд, но всякий раз снова поднимал глаза на её лицо — спокойное, серьёзное, но с мягкими нотками заботы.

Потом она, будто очнувшись, тихо заговорила, и её голос был полон плавных интонаций, словно кто-то долго тренировал каждое слово, чтобы оно звучало естественно:

— Меня зовут Айрэлинн. Я уже называла имя, но вдруг ты забыл или не расслышал. После призыва я сталаохотницей-врачевателем — странное призвание — она смущенно улыбнулась будто чего-то стыдясь, — и не лекарь и не охотница что-то среднее.

Помолчав мгновение как будто ждав моей реакции она продолжила:

— Мы живём большими, но разбросанными общинами, называем их племенами, хотя на деле все мы подчиняемся старейшинам, уважаем друг друга. У нас нет короля, но есть мудрый лидер Элайшар Грэмм… — она осеклась, будто не хотела говорить мне прямо, про него.

Я понимал её осторожность: мы не так долго знакомы и по ее словам она таких как я видела впервые. Но я не обиделся, лишь чуть улыбнулся, кивнув ей, дескать, продолжай, мне интересно слышать об этих лесных порядках. Айрэлинн, увидев мой тихий знак, продолжила:

— Собственно, у нас в племени, Лиан-д’ар, главным считается совет глав: это мудрецы и старые охотники. Они решают, что и как делать, когда наступает опасность или когда надо объединяться с другими племенами. И да, ещё у нас есть Слушатель, но ему уже далеко за сто. Он почти не выходит на охоту, не принимает участия в больших собраниях, лишь даёт советы через духов Леса. Изредка он исцеляет особо тяжёлые раны, но, увы, он не лекарь и его помощь все менее доступна. Он слабее, чем прежде.

Она чуть замолчала, опустив взгляд к моей обмотанной листьями руке, точнее, тому, что от неё осталось. Я чувствовал приятное тепло, исходящее от её голоса, и понимал, что мой блеклый разум уже начинает верить, что всё будет в порядке, если только буду слушать её. Но, конечно, жизнь не бывает так проста. Айрэлинн будто прочла моё настроение и заговорила тише:

— Ты сказал, что ты Слушатель, — заговорила она вновь, теперь уже более официальным тоном. — Ведь если у тебя есть дух, значит, ты общаешься с ним?

— Ну… — я замялся. Как объяснить, что я сам-то до конца не понимаю, кто я такой, и Ир является ли моим «духом»? — Знаешь, я… сам пока толком ничего не умею, не понимаю, что за сила. Ир… — я прикусил язык, потому что чуть не выдал всё. — Он в моей голове, и я не всегда понимаю, что он говорит.

И вдруг…

Меня пронзило ощущение, будто в груди вспыхнула искра, и от неё низверглась волна куда-то в левую ладонь — в ту, что у меня осталась. Боль была не столь яростная, как прежде, но отчётливая. Я застонал, немного скрючившись, Айрэлинн тревожно наклонилась, чтобы помочь мне, но внезапно из моей ладони вырвался голубоватый свет. В центре, где я сжимал пальцы, свился небольшой вихрь сияния, и на глазах стал принимать форму шара, вспыхнувшего мерцающим огоньком. Он поднялся над моей ладонью на несколько сантиметров, завис там, испуская ровное голубое сияние.

— Что… — выдавил я, не в силах поверить своим глазам. Этот огонёк держался в воздухе, словно лампа, и освещал всё вокруг едва заметными волнами, будто беззвучно пульсирующими.

— Леон… — восхищённо ахнула Айрэлинн. Её глаза широко распахнулись, в них прыгали голубые блики от шарика. Она шагнула ближе, протянув руку, будто хотела коснуться света, но побоялась нарушить чудо. — Ты…— она замолчала, улыбка расползлась на её лице, почти детская радость и восторг. Казалось, она впервые видит это явление в реальности, а не читает о нём в легендах.

Внутри головы я услышал характерное хмыканье Ира, которое звучало насмешливо и самодовольно:

— Что бы ты делал без меня, мальчишка? Я ведь не мог позволить вам сидеть в темноте, а твои эмоции как раз дали мне возможность, чтобы сделать это…

— Я… я не знаю, — сказал я вслух, морщась от лёгких спазмов в кисти. — Не понимаю, как… сам же… — но слова запутывались. Честно говоря, я был совершенно растерян. Ведь свет исходил именно из моей ладони, а я ничего специального не делал для этого. В глубине сознания слышалось приглушённое покряхтывание Ира, который явно забавлялся моей реакцией.

Айрэлинн смотрела на искрящийся огонёк, и в её глазах переливались голубые оттенки. Она, не сдерживая улыбки, протянула руку ближе к шару, но не коснулась, лишь ощутила исходящее тепло — не обжигающее, а скорее приятное. Огонёк словно игриво отозвался, чуть раскачавшись над моей ладонью, и сделал маленький круг, будто завораживая нас обоих.

— Какое… чудо, — прошептала она, и её лицо озарилось искренней радостью, словно она впервые в жизни столкнулась с настоящим волшебством. Вероятно, для народа Леса «сотворить свет из воздуха» — поистине редкий дар, а может, сама демонстрация силы Слушателя давно считалась лишь легендой, ставшей явью. Конечно, она упоминала, что в её племени живёт один Слушатель, но, видимо, он столь стар, что Айрэлинн ни разу не видела, как он пользуется своей силой. Точно так же я никогда прежде не видел своей, хотя теперь, похоже, мы оба стали свидетелями чего-то нового — каждый со своей стороны.